Игорь Кузнецов - Русские были и небылицы

– Отчего же ты мне раньше не сказала? – спросил он дьяконицу. – Я бы давно запретил ему ходить, и теперь уж он к тебе, да и ни к кому более не придет.

Одного колдуна священник увещевал оставить свое ремесло, колдун за это сердился на священника. Колдун умер; однажды вечером, вскоре после его смерти, у ворот священника кто-то постучался. Священник подошел к воротам и спросил:

– Кто тут?

– Я, батюшко, пономарь, – отвечал голос, – пришел благословиться звонить к заутрене.

– Что ты! Я еще спать не ложился, а ты уж звонить хочешь. Поди домой, рано еще.

Через полчаса опять пришел пономарь, стучит и говорит:

– Петухи пропели, батюшко, приходи.

Священник отдал в окно ключи, а потом послышался и звон, который слышал он один. Потом священник оделся, помолился и пошел в церковь. Только священник пошел в церковь, как за ним с шумом растворились двери и он увидел колдуна; колдун скрипел зубами и говорил:

– Ага, попался-таки!

Священник скорее в алтарь; взял напрестольный крест, оградил себя им и вышел из алтаря. Колдун, увидев крест, упал навзничь. Петухи пропели, и колдуна не стало. Крестьяне потом разрывали могилу колдуна и увидели, что он повернулся вниз лицом; между лопатками ему вбили осиновый кол, чтобы больше не вставал.

Мужчины редко бывают ведунами, да и то им принадлежит в этом случае особенная роль; они являются, так сказать, примирителями двух начал – гуманного и дьявольского. Ведьмак, по народному верованию, становится во главе ведьм; ему известны все ведьмы и чаровницы; сам он ничего дурного не желает людям, а, напротив, старается быть им полезным, насколько это возможно в его положении: распоряжаясь ведьмами, удерживает их от причинения людям большого зла. На Лысой горе он председательствует в годичном заседании ведьм и определяет, что и как должны делать ведьмы в течение всего годового периода их деятельности. Ведьмак – это человек, который родился от ведьмы. Он всегда представляется стариком с длинной седой бородой. Длинные волосы на голове – также необходимая принадлежность ведьмака, потому что они скрывают присущий ему рог.

Колокольный мертвец обыкновенно из колдунов, живет на колокольнях. Найдется смельчак, пойдет «на спор» в полночь, а он сидит в углу в белом колпаке. Сорвет с него колпак – и намается всю жизнь: до тех пор будет ходить под окно, пока тот в полночь же не наденет на него колпака; а станет надевать – тут и придушит его злой колдун.

В деревенском быту все еще продолжают смешивать знахарей, знахарок и ворожей с чародеями, то есть колдунами и колдуньями. Это делается по вековечной привычке во всем необычном подозревать сверхъестественное и по простодушной вере, что во всем, не поддающемся нашему разумению, несомненно, должны быть участие и работа таинственных сил, хотя бы и не злобных. Сами знахари, своими приемами врачевания и требованием при этом особенной или странной обстановки, поддерживают это заблуждение. Это происходит не столько из-за корысти, сколько по глубокому убеждению, что иначе действовать нельзя, что так повелось искони и что очень мудрено довериться силе целебных снадобий, если они не наговорены заранее или не нашептаны тут же на глазах больного, так как главная сила врачевания заключается в словах заговора, а снадобья служат лишь успокоительным и вспомогательным средством. Поэтому-то и зовут знахарей «шептунами», именно за те «заговоры» или таинственные слова, которые шепчутся над больным или над снадобьем. Заговоры воспринимаются или изустно от родителей, или из письменных записей, в изобилии распространенных среди грамотного сельского населения под названием «цветников», «травников» и «лечебников». Произносятся они полушепотом, с целью, чтобы не услышал непосвященный человек (иначе заговоры не имеют никакого значения) и чтобы остались они неотъемлемой собственностью одних только знахарей…

Главное отличие между колдунами и знахарями состоит в том, что первые скрываются от людей и стараются окутать свое ремесло непроницаемой тайной. Знахари же работают в открытую и без креста и молитвы не приступают к делу: даже целебные заговоры их в основе своей состоят из молитвенных обращений к Богу и святым угодникам как целителям. Правда, знахари тоже нашептывают тайно, вполголоса, но зато открыто и смело действуют: «Встанет раб Божий благословясь и перекрестясь, умоется свежей водой, утрется чистым полотном, выйдет из избы к дверям, из ворот к воротам, выступит под восточную сторону, где стоит храм Введения Пресвятой Богородицы, подойдет поближе, поклонится пониже, попросит смотреть лестно, и повсеместно, и повсечасно». Колдун действует зачастую по вдохновению: разрешает себе выдумку своих приемов, лишь бы они казались внушительными и даже устрашали. Он выжидает и ищет случаев показать себя в возможно импонирующей обстановке, хотя бы и с растрепанными волосами и со всклокоченной бородой. Знахарь же идет торной дорожкой и боится оступиться: он говорит по-ученому, как по писаному, придерживаясь «цветника» или как наставлял его покойничек-батюшка.

У знахаря – не «черное слово», рассчитанное всегда на зло и беду, а везде «крест-креститель, крест – красота церковная, крест вселенный – дьяволу устрашение, человеку спасение». (Крест опускают даже в воду перед тем, как задумают наговаривать ее таинственными словами заговора, и, таким образом, вводят в нее могущественную целебную силу.) У знахаря на дверях замок не висит; входная дверь открывается свободно; теплая и чистая изба с выскобленными стенами отдает запахом сушеных трав, которыми увешаны стены; все на виду, и лишь только перед тем, как начать пользовать, знахарь уходит за перегородку Богу помолиться, снадобье приготовить: и тогда оттуда доносятся шепоты и вздохи. Выговаривая себе всегда малую плату (копеек пять – десять), знахарь говорит, что берет деньги Богу на свечку, а чаще довольствуется тем количеством яичек от домашних кур, какое принесут, а то так и ничего не возьмет и, отказываясь, скажет: «Дело божеское – за что тут брать?» Впрочем, плата, даваемая знахарям, не считается зазорной – главным образом потому, что ей оценивается лишь знание и искусство, а не волшебство и чародейство. К тому же знахарь немало трудится около своих пациентов, так как крестьяне не обращаются к нему по пустякам, а лишь в серьезных случаях. Прежде чем больной пришел за советом, он уже попользовался домашними средствами: ложился на горячую печь животом, накрывали его с головой всем, что находили под рукой теплого и овчинного; водили в баню и на полке околачивали вениками до голых прутьев, натирали тертой редькой, дегтем, салом, скипидаром, поили квасом с солью – словом, все делали и теперь пришли к знахарю, догадавшись, что приключилась болезнь не от простой «притки», то есть легкого нечаянного припадка, а прямо-таки от «уроков», лихой порчи или злого насыла, напуска, наговора и чар. Теперь и надо раскинуть умом, потрудиться отгадать: откуда взялась эта порча и каким путем вошла в белое тело, в ретивое сердце?..