Бахтиар Ахмедханов - Ход слоном

– Тогда вас на самом деле надо привлекать за измену Родине, – сказал я, поджав губы, изображая таким образом с трудом сдерживаемое негодование. – И помогать вам в этих делах я не желаю. Не хватало еще на старости лет угодить в тюрьму. И было бы еще за что!

– Так ведь и будет за что, – вкрадчиво пропела Инна. – Когда Аня уезжала в Америку, мы договорились, что документы я продаю за десять миллионов долларов. За такую информацию, это не много, можете мне поверить. Два миллиона я пообещала Ане, еще два обещаю вам. Мне остается шесть. С учетом состояния моего здоровья истратить их я не успею, поэтому на следующем этапе нашего сотрудничества я проинструктирую вас, на что употребить эти деньги.

– А что касается измены, то какой, скажите на милость, родине? Мой отец работал на СССР, которого больше нет, а я не предлагаю на продажу разработки современных российских ученых. Я продаю несколько старых, исписанных полвека назад тетрадей – вот и все. Так что скажете?

В голове у меня слегка звенело от жадности – примерно так же, как тогда за обедом в ресторане, когда Аркаша предложил мне две тысячи долларов в месяц. Однако моя ценность стремительно растет, и страшно подумать, сколько мне могут предложить еще через год! Может, не размениваться и подождать немного – чтобы уж сразу в рублевскую компанию?

Если честно, я совсем не колебался. Мне даже не было стыдно за собственную жадность. Мысль лихорадочно работала в совсем другом направлении, а именно: как выпутываться, если об этом разговоре узнают в пансионате или в загадочной и страшной аркашиной конторе? Особенно обидно будет, если Инна все-таки меня разыгрывает, а я поведусь на сказку о миллионах и потеряю все, начиная с хорошей работы.

Правда, если все окажется враньем, всегда можно будет сказать, что согласился я исключительно с целью выудить как можно больше информации. Примитивно, конечно. Все равно выгонят, как ни крути.

Да, но что если это не вранье – как быть тогда? Скрыть сам факт разговора, словно его не было? Или ограничиться полуправдой, не говоря главного? Или все-таки написать правду, как все и было, до последнего слова? Не рисковать синицей в руках стоимостью в две тысячи долларов ради журавля в небе, пусть даже и двухмиллионного? И отразить в отчете обещанный гонорар в размере двух миллионов долларов? Или не отражать, чтобы не отягощать отчет неуместными цифрами?

Инна смотрела на меня с интересом, словно читая мысли, устроившие давку в моей слишком тесной для них голове.

– Знаете, что? – сказала она, поняв, что ни о чем интересном для нее я не думаю. – Мне кажется, что о деталях, касающихся лично вас, лучше подумать как-нибудь в другой раз. Мы и так слишком задержались на прогулке, я замерзла. Не знаю как вы, а я не прочь перекусить и немного выпить. Все-таки праздник! А по дороге домой я расскажу, что вам предстоит сделать на курорте…

Сделать мне предстояло сущую ерунду. Сразу же по приезде посетить интернет-кафе и отправить электронное сообщение Анне в Америку. Текст произвольный, главное передать смысл: Инну удерживает некая организация (возможно, связанная с государством нефтяная компания или частная структура, специализирующаяся на промышленном шпионаже). Тем не менее предложение остается в силе, и, если покупатель не передумал, то ему следует встретиться с представителем продавца (то есть со мной) и обговорить условия сделки.

Для того, чтобы послать сообщение, мне предстояло создать новый почтовый ящик, зарегистрировав его на вымышленное имя и ни в коем случае не пользоваться уже имеющимся своим. А чтобы американская подруга не сомневалась, что автор сообщения именно тот, за кого себя выдает, мне необходимо (опять же в произвольной форме) напомнить ей совершенно дурацкую, на мой взгляд, историю о том, как летом 1970 года на пляже в Гаграх они напились сухого вина и еле добежали до близлежащей стройки, где прямо во время процесса их застукал сторож, а они уже никак не могли прервать процесс и хохотали, продолжая делать свое дело и держась руками за края какого-то длинного железного корыта с засохшим раствором.

– Это что-то вроде пароля. Может, пригодится, – сказала Инна. – Об этом ничтожном инциденте знаем только мы с ней. Глупая история, согласна с вами, но она мне дорога как память.

– Ну хорошо, – сказал я, стараясь, чтобы в моем голосе на всякий случай звучала легкая ирония. – Допустим, ваша подруга прочтет мое сообщение и даже сведет меня с покупателем. Что дальше? Кто доставит ему документы? Наверное, опять я? Тогда скажите, где вы их прячете, и как я их оттуда возьму, потому что, подозреваю, свои конспекты вы держите не в нашем с вами заведении где-нибудь под матрацем.

– Да уж не там, будьте спокойны! – засмеялась Инна. – Где их взять я скажу, когда вернетесь с курорта. Это близко, буквально руку протянуть. Только не забудьте сказать покупателю, что деньги я хочу получить дорожными чеками American Express. Надежная штука, я слышала. Вот мы и почти пришли – только давайте условимся: в помещении о делах ни слова. Есть у меня подозрение, что там прослушивается и просматривается абсолютно все, в первое время я даже в туалет стеснялась ходить. Но потом подумала: а пошли вы все к черту! Это ведь ваша проблема, а не моя.

– Только один вопрос, – сказал я, придержав ее за рукав у самого крыльца. – Вы сказали, что оказались здесь благодаря своей подруге. И после этого вы намерены делать с ней такие серьезные дела? Как-то не вяжется, согласитесь.

– Наверное, вы правы, – сказала Инна. Закурив сигарету, она довольно долго молчала, словно обдумывая правильный ответ. – Говоря, что оказалась здесь по ее милости, я имела в виду лишь то, что где-то по ее вине – а больше никто ничего не знал – произошла утечка. И протекло аж через океан – прямо к заинтересованным людям в России. Но не думаю, что она сделала это со злым умыслом – скорее, по неосторожности. А может, нашу переписку читали, я же, как секретоноситель, долго была «под колпаком». А потом некто продал информацию обо мне или решил использовать ее в своих целях. Вы же знаете сколько народу из армии и органов ушло в охранники и бандиты.

Еще бы я не знал! Один мой шеф Аркаша чего стоил.

– А вы не допускаете, что ваша подруга рассказала все тому типу, который много лет назад приходил к вам за документами? А он сотрудничает с кем-то из местных? И какой тогда смысл в моей поездке? – спросил я. – Он просто позвонит в Москву, и вас запрячут еще глубже. Например, в санатории, устроенном в бывшей ракетной шахте или недоутилизованной подводной лодке.

– Не думаю, – улыбаясь ответила Инна. – Но сегодня вы особенно искрометны. А что касается того типа, то вряд ли он связан с этими местными. Иначе мне предложили бы сделку от его имени. А эти ничего не предлагают. То есть предлагают, конечно, но не деньги, такую сумму и деньгами-то не назовешь! К тому же что-то мне подсказывает, что после передачи им документов мне не понадобятся даже эти копейки.