Бахтиар Ахмедханов - Ход слоном

И, наконец, главный аргумент. Кроме Анны мне больше не к кому обращаться. Как, собственно говоря, и кроме вас, Алик. Я могла бы поставить на кого-то из людей, которые были приставлены ко мне до вас. Или из тех, кто окружает меня из числа обслуги и охраны. Но все они или глупы или молоды, а потому захотят сыграть в свою игру. А для вас это последний шанс. Вам, как и мне, терять нечего. Поэтому давайте рискнем. Так что просите у начальства отпуск недели на две, думаю, этого времени хватит. Но прежде я попрошу вас кое-что запомнить. Всего лишь несколько страниц текста, для вас с вашей памятью – совершенный пустяк. Да, и скорее возвращайтесь, я буду ждать.

Утром следующего дня по дороге в Москву, где мне предстояло провести два дня отгулов, я вручил Тимуру абсолютно бессмысленный отчет и спросил, с кем можно переговорить насчет небольшого отпуска. Устал, понимаете ли.

В тот же вечер мне позвонил Аркаша и предложил приехать утром в Кузьминки. По дороге я сломал себе всю голову, гадая, в какую причудливую форму будет облечен отказ начальства. И каково же было мое удивление, когда Аркаша торжественно вручил мне конверт с отпускными и, пожелав приятного отдыха и сославшись на неотложные дела, в два счета и даже не предложив чаю, выставил из явочной квартиры. Был он при этом неестественно оживлен, из чего я заключил, что сюда с минуты на минуту должен явиться очередной секретный сотрудник, причем, скорее всего, женского пола.

Отпуск был мне предоставлен аж на месяц. В тот день я пообедал в дорогущем узбекском ресторане, потом прошелся пешком по бульварам, время от времени заходя в бары и выпивая по порции виски со льдом. Я пил, почти не пьянея и шел себе дальше и дальше. Был серый и теплый зимний день, с неба ничего не сыпалось и не лилось, и мне было весело.

Но уже скоро настроение испортилось. Хотелось поговорить хоть с кем-то, просто поболтать ни о чем, может быть, даже угостить в баре, напиться вместе, отлить, стоя плечом к плечу в темной подворотне, а потом, прощаясь в переходе метро, обменяться телефонами, клятвенно пообещав друг другу встретиться через неделю – короче, наделать милых глупостей, которые дают ощущение единства. Пусть даже на время..

Но поговорить было не с кем – это в миллионном-то городе, в котором что ни улица, то толпа, сквозь которую не продраться. Помню, что пытался заговорить в двух-трех барах с какими-то одиноко сидящими фигурами, но они оказывались настолько унылыми, что я быстро расплачивался и шел дальше.

В конце концов, уже почти ночью, я оказался в каком-то псевдоамериканском (судя по тому, что все внутренние поверхности заведения были размалеваны звездами и полосами) гадюшнике в районе Курского вокзала. Музыка орала как сумасшедшая, а сам кабак был под завязку забит прыщавыми коротконогими подростками явно из неблагополучных семей и старыми козлами с серьгами в мертвых серых ушах и жидкими седыми волосами, завязанными сзади в крысиные хвостики. Все они сосали пиво и закусывали куриными крыльями, обильно политыми какой-то ярко-красной химией.

Влив в себя в себя еще пару порций виски и окончательно озверев от грохота динамиков, людского гвалта и своего непотопляемого одиночества, я на нетвердых ногах вышел на улицу. Возле забора, огораживающего какую-то стройку, прямо на мокром асфальте спали собаки. Я насчитал пять штук и почему-то подумал, что было бы лучше, если бы их было семь. «А я, между прочим, завтра начинаю новую жизнь, – вслух сказал я, обращаясь к собакам, – и поэтому, естественно, немного волнуюсь».

Утром я позавтракал в кафе у метро. Похмелья не было – в том смысле, что состояние тревоги на этот раз было вполне мотивированным, а не таким как у обычного, живущего размеренной жизнью пьяницы. При этом тревога была деятельной: дома мне не сиделось, и сама мысль о традиционном размеренном чаепитии (крепкий сладкий чай с толстыми сдобными баранками) показалась невыносимой. Хотелось поскорее начать действовать, определиться, наконец, пан или пропал – какие уж тут баранки!

Итак, мне предстоит отправиться на курорт. Естественно, на морской. Горный отпадает однозначно: не люблю снег, а потом я так долго мечтал о море! Вот и совмещу приятное с полезным.

Турфирму я выбрал наугад. Сначала несколько раз попытался зайти в конторы с понравившимися названиями. И каждый раз поворачивал обратно, когда узнавал, что нужно сначала позвонить от охранника и доложить о себе или, что еще хуже, подниматься по лестнице куда-то под крышу. Потом, наконец, увидел на вывеске давно знакомое по рекламным роликам название.

Раз давно работают – значит, не обманут, подумал я, открывая тяжелую стеклянную дверь. И подниматься никуда не надо: вот он офис, на уровне мостовой. Один шаг – и ты больше не в промозглой Москве. Ты – в прихожей параллельного мира. Отсюда рукой подать до теплого берега, вдоль которого по вечерам как светлячки мерцают огни ресторанов, до залитых солнцем улиц, до сонно шелестящих на легком ветерке пальм, до женщин со смуглыми, пахнущими морем плечами и до множества других замечательных вещей, о которых я так долго мечтал.

В просторном офисе сидели примерно 10 девушек. Когда я вошел, от экранов компьютеров оторвались только две или три, остальные продолжали пялиться в мониторы и, судя по умному виду, явно играть в карты или шарики.

– Здравствуйте! – сказала мне женщина постарше. – Чем мы можем вам помочь?

Я объяснил, что хотел бы отдохнуть на море. На теплом море, чтобы можно было купаться и загорать.

– Могу предложить Сейшелы или Бали, – сказала женщина. – А хотите на Кубу? Вот, кстати, Карибское море, там сейчас самый сезон… Можно в Индию, на Гоа…

Я сказал, что предпочел бы что-нибудь поближе, поскольку не люблю длительных перелетов.

– Ну тогда, – понимающе улыбнулась женщина, – в это время года остается только Египет. Этим направлением занимается Наташа. Она сидит вон за тем столиком.

Через 20 минут, купив горящий тур в отель на берегу Красного моря, я вышел из офиса. Назавтра я получил подтверждение и авиабилеты, а на следующее утро уже пил виски в самолете с каким-то стриженым наголо молодым человеком с золотой цепью на бычьей шее. Перелет длился 4 часа. Ближе к посадке стриженый уже настойчиво звал меня в гости (ему, судя по буклету, предстояло жить в каком-то совершенно сказочном месте чуть ли не с золотыми унитазом), говоря, что я очень напоминаю ему отца, который бросил их с матерью, когда ему было 6 лет.

Я отвечал, что непременно приду, что польщен и несказанно рад своему сходству с его ветреным родителем. Мне нравился стриженый, и я тоже был ему очень рад – словно сыну. Пусть даже такому, другого-то все равно нет.

В аэропорту прилета он занял у меня 30 долларов, чтобы заплатить за визу (все его деньги были на карточке), потом пошел курить в туалет, но закурил по пути прямо в зале, потом сцепился с полицейскими, а что было дальше, я не знаю, потому что, пройдя все формальности, быстро вышел из здания и так же быстро сел в автобус, ожидавший клиентов нашей турфирмы.