Бахтиар Ахмедханов - Ход слоном

Я тут же поделился всеми этими соображениями с Буниным.

– А что, логично, – сказал он, немного помолчав. – Тебе все еще непонятно, для кого ты запоминал те самые выводы? Точно говорю: для того русского американца. Черт его знает, кого он там представлял на самом деле! А тебе наврал про интересы государства и борьбу с терроризмом… Слушай, Алик, есть предложение.

При слове «предложение» я навострил уши. Может, на самом деле предложит работу? Как было бы кстати – пусть даже на небольшие деньги. Кое-какой запас у меня есть, а с постоянной работой – чем черт не шутит! – я, может быть, даже смогу еще разок-другой слетать к морю.

– Приходи завтра ко мне, ну, в смысле в Кузьминки, – продолжал между тем Аркаша, – я тебе покажу все копии с бабкиной писанины. А ты мне просто скажешь, совпадает ли смысл с тем, что она тебе говорила и что ты запоминал. Надо же понять, что и кому она втюхивала под видом секретных материалов! Да и тебе самому тоже должно быть интересно.

Мне стало противно. Во-первых, я не верил в аркашин голый интерес. Наверняка он что-то задумал. Например, хочет предложить кому-то уже трижды проданный товар. Но ведь так и доиграться недолго, неужели он не понимает! Во-вторых, мне почему-то не нравилось, когда он называл Инну бабкой. Какая же она бабка. По жизнелюбию, силе воображения, живости и быстроте ума она даст сто очков вперед любому молодому. Подставила она меня, конечно, со всех сторон, но зато как красиво!

Мне не очень хотелось встречаться завтра с Буниным. Что-то подсказывало, что ничего хорошего меня в Кузьминках не ждет, но дурацкая надежда устроиться на работу оказалась сильнее предчувствия. Ну съезжу к Аркаше, почитаю, что там отправлено за границу заказчикам, вспомню свой десяток названий ущелий с кишлаками и аулами, что у меня, убудет от этого? А за это попрошу устроить меня хоть ночным сторожем в детский сад – какая-никакая, но зарплата.

Разошлись мы далеко за полночь. Я взял такси (в последний раз, пора завязывать с барскими замашками) и уже через полчаса был дома. На душе почему-то скребли кошки, и только скрип старого паркета в моей крошечной прихожей, как всегда, подействовал успокаивающе. Сладкий чай с толстыми сдобными баранками (это после ужина-то в ресторане!) довершили дело, и я уснул почти спокойно.

Предчувствия меня не обманули. Сказать, что следующий день был тяжелым – это не сказать ничего. Сейчас, по прошествии времени, я часто думаю, что большую часть положенных мне испытаний судьба почему-то попридержала, оставив на конец второй половины жизни, а потом вдруг выдала с оглушительным грохотом – как автоматную очередь.

Утром я приехал в Кузьминки, как мы и договаривались, к 11 часам. Вошел в знакомый подъезд, поднялся по лестнице, позвонил в дверь. Открыл Аркаша. У него было какое-то странное выражение лица. Как у человека, жена которого неожиданно вернулась домой – в квартиру, откуда только-только собирались выпроваживать любовницу. Аркашино лицо мне не понравилось, но все же не настолько, чтобы развернуться и опрометью броситься назад к метро.

Я снял куртку и повесил ее на вешалку в коридоре, Аркаша в это время закрывал за мной дверь. Когда я шагнул в комнату, то увидел стоящего у окна лицом ко мне Тимура и еще одного человека – низкорослого квадратного крепыша с обезьяньей челюстью и бегающими светло-карими глазками.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что Тимур тоже пришел? Он ведь тоже имеет отношение к нашему… гм… общему делу, что ли. Я вот как раз и подумал сегодня утром, что надо бы его тоже пригласить, чтобы между нами была полная ясность, я знаю, что и ты думаешь так же… – скороговоркой и не глядя не то что мне в лицо, но даже и в мою сторону, проговорил Аркаша.

Я по этому поводу не думал вообще никак, точнее, не думал до самой последней минуты. Когда я увидел Тимура, то почувствовал противную пустоту в паху, наверняка хорошо знакомую всем не очень смелым людям. И дело даже не в том, что я боялся этого молчаливого парня, с которым почти за год знакомства не перемолвился и ста словами. Мне стало страшно, потому что я понял, что Аркаша нарочно заманил меня сюда. Вчера в ресторане он врал, когда говорил, что ничего не знает про Тимура. И уж наверняка знал, что сегодня он тоже будет здесь.

Они, конечно, хотят узнать, что именно я запомнил по просьбе Инны. Нет проблем, я все расскажу. Лишь бы только они поверили, что я сказал все, что знаю и не стали бить или пытать – а то вон какая жуткая харя стоит у стены!

Все эти мысли бешеным вихрем пронеслись у меня в голове, пока я отвечал Аркаше «да нет, ничего, какая разница, все нормально, очень рад» и молча здоровался с Тимуром. Урод у стены, не обратив никакого внимание на мой вежливый кивок, мгновенно пробежался по мне снизу вверх цепкими глазками, словно снимая с меня для чего-то мерку.

Потом мы расселись: я на диване с черной от многолетней грязи обивкой, Аркаша на стуле перед столом, на котором стоял пока не включенный ноутбук и Тимур в кресле в углу комнаты. Человекообразный продолжал стоять у стены как приклеенный.

– Ну что же, давайте начинать? – спросил Аркаша и противно засуетился за столом, делая раза в четыре больше движений, чем необходимо для того, чтобы включить компьютер и вставить в него диск.

– Думаю, не стоит тратить на это время, Аркадий Валерианович, – спокойно сказал Тимур. – Альберту Эдуардовичу вряд ли интересно содержимое этого диска. Тем более, что эксклюзивом там и не пахнет. После того, как Инна Игоревна перегнала всю информацию американцам, вы, уважаемый, решили сделать бизнес, тиражируя диск, разве не так?

– Да вы в своем уме… – начал было Бунин, привставая со стула, но Тимур остановил его одним движением ладони.

– Сначала мы, потом бандиты, так? Вы лгали, когда говорили, что Никита Сергеевич работает на ФСБ, и вы хотите отправить в Египет человека, чтобы отвлечь их внимание на него. А на самом деле с этим человеком вы передали террористам ту же информацию, что и нам, и американцам. Получив ее, они устроили взрыв в отеле, чтобы избавиться от курьера, и только по счастливой случайности он остался жив. Разве не так?

– Скажите, Альберт Эдуардович, – обратился ко мне Тимур, отвернувшись на время от потерявшего дар речи Аркаши, – вы общались в отеле с кем-нибудь, кроме Хасана? Вот именно, ни с кем. Вот его и убили – потому что боялись подпускать к вам кого бы то ни было. Хозяина ресторанчика в городе, где вы часто ели рыбу, конечно, тоже на всякий случай проверили, но он всю свою жизнь прожил в этой дыре, где его знает каждая собака, так что никаких опасений он не вызывал. Потому и остался жив.

– Теперь, – продолжал Тимур, – когда Инна Игоревна мертва или находится в руках преступников, мы не можем убедиться в том, что у нас если и не эксклюзив, то хотя бы не липа. Надеемся в этом на Альберта Эдуардовича, которого вы, скорее всего, тоже обманули посылая за границу со смертельно опасной посылкой.