Лори Форест - 6e325473ededd6dd5956a26f7af57957

Услышав такое, мне остаётся только таращиться на Джареда раскрыв рот.

– Мы слышим гораздо лучше вас, – объясняет ликан, на мгновение отвлекаясь от пергамента.

– Вот здорово! – не скрывая восхищения, отвечаю я.

– Наоборот. Просто ужас, – сердится Джаред. – Сколько раз мне приходилось слышать разговоры гарднерийских девушек, которые почему-то считают, что я только и мечтаю утащить их в лес. Что за глупость!

– Мне кажется, у них есть причины так думать, – отмечаю я. – Возможно, стаи северных ликанов живут иначе, чем вы. Отец Айс­лин бывал у них и, вернувшись, рассказывал очень неприятные подробности.

– Да? И что же он видел? – скептически интересуется Джаред. Он даже опускает перо на стол и пристально смотрит на меня в ожидании ответа.

– Айс­лин говорила, что он видел, как один ликан встал и на глазах целой стаи утащил девушку в лес и… – Последние слова я заменяю жестами. Произнести это я не могу.

– И ты в это веришь?

– Джаред, он видел это собственными глазами.

– Каждый видит то, что хочет, – огрызается он. – Ненависть и предрассудки застилали ему глаза. Ты-то должна это понимать, прожив столько времени с икаритами!

– А разве в другой стае обычаи такие же, как у вас?

Джаред упрямо качает головой.

– Мы ничем не отличаемся от северных.

– Но, Джаред, он это видел…

– Хорошо, я расскажу тебе, что видел отец Айс­лин, – обрывает он меня. – Когда ликаны решают, что намерены жить вместе до конца дней, он или она встают и перед всей стаей объявляют о своём желании. Потом они вдвоём – только вдвоём! – уходят в лес, а по возвращении стая устраивает им праздник в честь заключения нового союза. Не так уж сильно наши правила отличаются от ваших. Смотри: сначала вы проводите какой-нибудь обряд, где двое объявляют о своём желании жить вместе, так? А потом чета уходит спариваться, правильно?

От смущения я прикусываю губу. Ликаны так беззастенчиво говорят о спаривании, так откровенно… Однако… в главном они правы.

– Пожалуй… да, – признаю я.

– Конечно, есть и отличие, – отрывисто продолжает он. – У нас двое обязательно должны любить друг друга, иначе стая не одобрит их союз. – Джаред откидывается на спинку стула. В его золотистых горящих глазах читается осуждение. – Отец Айс­лин увидел нечто прекрасное, однако, ослеплённый предрассудками, он извратил смысл нашего обычая.

Если припомнить все истории о ликанах, которые я слышала до встречи с Джаредом и Дианой… интересно, сколько в них лжи? Сколько искажённой до неузнаваемости правды?

– Скорее всего, так и есть, – соглашаюсь я.

– Гм, – задумчиво хмыкает Джаред и снова склоняется над записями.

– Эллорен, послушай… – слышу я голос Айс­лин тем же вечером, в архиве.

Усталая подруга, придерживая на плече сумку с учебниками, опускается напротив меня за стол, заваленный книгами и пергаментами.

– Что случилось? – От окна тянет холодом, однако рядом пышет жаром большая железная печь.

– Рэндалл сказал… – Айс­лин украдкой оглядывается и понижает голос, опасаясь невольных свидетелей. – Он не хочет ждать. Он намерен обручиться со мной как можно скорее.

– А ты попроси его подождать.

– Я и так откладывала обручение целый год. Рэндалл хочет провести обряд на Йольский праздник и скрепить союз, как только я закончу учёбу.

– А на сколько ты хотела бы отложить обручение?

– Навсегда, – тоскливо признаётся Айс­лин.

– Ну так сделай, как хочешь, – отложив перо, советую я.

– Ничего не выйдет. – Айс­лин печально молчит, а потом с усилием признаётся: – Он увёл меня в тот тихий уголок за домами, чтобы поцеловать и… – Она заливается краской и отворачивается.

– И что ещё? – беспокойно выспрашиваю я. – Он тебя обидел?

– Нет, что ты. Он не такой. Просто иногда Рэндалл бывает очень… настойчивым. Раньше он меня только целовал. А теперь… хватает… везде. Это отвратительно. Меня тошнит.

– Как это… хватает?

Айс­лин склоняется над столом, пряча пылающее лицо.

– Он… трогает меня за грудь.

– Айс­лин, попроси родителей подыскать тебе кого-нибудь другого.

– Какая разница, кого они мне найдут! – взрывается она. – Я это ненавижу! Всё равно с кем! Терпеть не могу.

– А ты говорила об этом отцу или маме? – Надо хотя бы попытаться ей помочь.

Айс­лин горестно стискивает ладони:

– Я рассказала маме.

– И… что она ответила?

– Мама говорит, что все добропорядочные гарднерийки испытывают отвращение к… знакам внимания, которые неизбежно несут с собой обручение и последующая церемония скрепления союза. Однако все терпят… ждут радостей материнства. Я очень люблю детей, Эллорен, ты же знаешь. Я всегда хотела стать матерью. Но я не хочу… чтобы до меня дотрагивались… так. Был бы другой способ иметь детей…

– Какой? Откладывать яйца? – усмехаюсь я.

На мгновение на лице Айс­лин появляется улыбка.

– Как куры? Неплохая мысль.

За окном пустые поля мёрзнут под низким, холодным небом. Похоже, нам не миновать ещё одного ледяного дождя.

– Мне так тоскливо в последнее время, – жалобно сетует она, кривя губы в дрожащей улыбке.

– Хочешь, прогуляемся в столовую, выпьем чаю, – предлагаю я.

– В другой раз, – качает она головой. – Спасибо. Я пойду к себе. Устала что-то. К тому же заданий накопилось много. Отвлекусь… от всего.

Я обнимаю её на прощание, и Айс­лин уходит, понуро опустив голову. Как же вызволить её из этой жестокой ловушки?.. Должен же быть способ!

Глава 3. Эльфийское искусство

Спустя несколько дней вернувшись в Северную башню, после работы на кухне я встречаю в коридоре Джареда и Айс­лин. Рядом на подоконнике примостилась Винтер и с любопытством оглядывает нас, укрывшись своими чёрными крыльями.

– Дорогие гости! Добро пожаловать! – При виде ликана, гарднерийки самых строгих правил и эльфийки-икарита, мирно беседующих у нас в башне, меня

охватывает необъяснимое счастье.

– Мне нравится заводить новые знакомства, – тихо отвечает Айс­лин, пожав плечами. – Я устала бояться. Решила получше узнать тех, кто не похож на меня. – Она смущённо оглядывается на Джареда, и ликан тепло улыбается ей в ответ.

– Мы идём на выставку эльфийского искусства, – объявляет Джаред. – Твоя соседка любезно согласилась нас сопровождать. Мы очень надеялись, что и ты пойдёшь с нами.

– Недавно выяснилось, что мы все интересуемся искусством, – поясняет Айс­лин, пытаясь объяснить такое разношёрстное сборище.

– И поэзией, – добавляет Джаред, показывая на книги, зажатые под мышкой.

У меня куча заданий по аптекарскому делу и металлургии, по математике через два дня экзамен, а ещё завтра сдавать рисунки всех видов верпасийского полевого василька.