Такис Вюргер - Клуб

– За Ханса Штихлера! – выкрикнул Фарвэлл. Затем он наклонился ко мне и сказал: – Теперь ты часть всего этого.

Мужчины подняли свои серебряные бокалы и тоже выкрикнули мое ненастоящее имя, произнося его как «Штиклер». Но, несмотря на это, я был счастлив.

Вечер прошел в ритме выстреливаемых из бутылок пробок. От лилий, стоявших в вазах у стены, исходил такой запах, что у меня разболелась голова. Мне стало интересно, кто оплачивает все эти напитки. Вокруг себя я видел лица мужчин, знакомых мне по университету, среди которых была пара боксеров.

Иногда ко мне подходили пожилые мужчины, говорили что-то незначительное или интересовались, в каком колледже я учусь.

– Ну, как обстоят дела с зайцами в этом году? – спрашивал один.

– Кем работает твой отец? – спрашивал другой.

– Увлекаешься ли ты конной охотой? – интересовался следующий, а затем еще долго рассуждал о преимуществах немецкой таксы.

Джош обнял меня, но мне это совсем не понравилось. Он извинился за то, что забыл добавить кервель в винегрет, и сказал, имитируя небольшие удары в направлении моего лица, что мы в этом году размажем команду Оксфорда по стенке.

– Бам, бам, бам, – произнес он.

Я провел рукой по деревянной поверхности стойки, пока моя ладонь не коснулась места, в котором откололся кусочек лака.

Чья-то рука схватила меня и потянула к двери, затем вниз по лестнице, на улицу, где в мои легкие тут же устремился холодный воздух. Это был Фарвэлл.

– А теперь небольшая прогулка, – сказал он.

Я вспомнил о морщинках, которые появлялись на лице моего отца, когда он смеялся. Мы отправились к колледжу Св. Джона. Привратник пропустил нас внутрь через ворота, ничего не спросив, словно знал Фарвэлла. Мы уселись на невысокую стену моста, ведущего через речку Кам.

Я хотел рассказать ему об Алекс, но не знал, как начать. Она никогда не интересовалась мной, пока я ей не понадобился. Я врал ради нее, ненавидел это и не знал, сколько еще смогу это выдержать.

– Ханс?

Фарвэлл посмотрел на меня.

Я словно спал с открытыми глазами.

– Так ты присмотришь за Шарлоттой? – снова спросил он меня.

– Мне казалось, что с этим прекрасно справится швед, – сказал я. Я был немного пьян.

– Швед не один из нас. – Фарвэлл плюнул в воду. – Никогда не приводи ее в клуб.

Я молчал.

– А на следующей неделе тебе нужно будет приехать в Лондон. У меня будет гостить мой портной из Вены. Тебе нужен новый смокинг.

У меня уже был смокинг за 89,99 евро, купленный через интернет-магазин «Алибаба» еще до того, как я отправился в Англию. Брюки на мне висели. Я был уверен, что этого никто не заметит.

– Я бы с удовольствием приехал, но боюсь, я не могу себе этого позволить.

– Тебе и не надо об этом беспокоиться.

Он положил свою руку мне на плечо примерно так же, как сделал бы отец в разговоре со своим сыном. Но возможно, мне это только показалось.

Я не был верующим человеком, но когда этой ночью возвратился в свою комнату и в одежде улегся на кровать, я попробовал помолиться: «Дорогой Бог, спасибо, что ты дал мне возможность встретить такого человека, как Ангус Фарвэлл».

Я всю жизнь мечтал о том, чтобы у меня были друзья, мечтал принадлежать к какому-то сообществу, и вот теперь моя мечта сбылась, потому что я стал обманщиком. Алекс сказала, что мне следует раскрыть какое-то преступление в клубе Питта. Некоторые мужчины в клубе казались слегка странными, когда говорили о женщинах. Было такое ощущение, что их презирали. Но более странными, чем эти мужчины, были для меня женщины, которые это знали и все равно приходили на вечеринки клуба. Я не мог себе представить, чтобы Фарвэлл был замешан в чем-то таком, что касалось бы несправедливого отношения к людям.

Мне показалось, что я не все сказал Господу, и поэтому добавил: «И пожалуйста, укажи мне правильный путь».

Я лежал на матрасе и думал о прошедшей ночи, которая показалась мне очень хорошей, и о ночах, которые мне еще только предстоят. Одну ногу я опустил на пол рядом с кроватью, чтобы мир стал немного меньше кружиться. О болях в спине я совсем забыл.

Джон

В том, что ты живешь далеко, есть и свои плюсы, и свои минусы. Самый большой из минусов – проклятая дорога.

Я несколько раз упал. Меня вырвало в чьем-то палисаднике прямо в куст. Это был самый настоящий приступ рвоты. Я мало чего съел, потому что должен был держать в норме свой вес, так что весь поток мягко вышел из моего горла.

Рядом с кустом стоял терракотовый садовый гномик. Я взял его с собой и запел песню, которой научился у своей первой няни.

Rond, rond, rond

La queue d’un cochon.

Ri, ri, ri

La queue d’une souris [6].

Меня немного шатало, но в целом я чувствовал себя хорошо. Я был рад за Ханса, теперь мы точно станем друзьями, я уже ощущал эту связь. В последнее время я был одержим всеми этими дружескими делами. Если бы я не знал себя так хорошо, то принял бы сам себя за голубого. Но мне просто нравилось проводить с ним время, болтать о том о сем. Я хотел, чтобы он стал моим товарищем.

Пару минут я сидел на скамейке и пел. А когда замерз, отправился дальше, думая о джине и о предстоящей битве с Оксфордом. Недалеко от своей квартиры я еще раз забежал в чей-то палисадник и расстегнул штаны. Суку, стоявшую в лунном свете у входа в дом и курившую сигарету, я не заметил. Моя струя угодила прямиком в пион, свой член я держал в руке и думал о том, что другие мужчины могут хорошо считать, хорошо играть на скрипке или хорошо говорить на французском. А я вот могу хорошо трахаться, думал я… и был доволен собой. Когда эта сука позади меня начала говорить, я так испугался, что потерял равновесие и упал прямо в пионы.

– Я надеюсь, пионы не возьмут пример с тебя, иначе навсегда останутся крошечными, – произнесла она.

Ее голос при этом звучал спокойно. Я подошел к ней, она смотрела мне прямо в глаза. Мне показалось это невежливым. У нее была короткая прическа, как у мужчины.

– Убирайся с моего участка, – сказала она.

Она попыталась увернуться, но я, несмотря на выпитые мной три литра шампанского, был слишком быстр и достал ее своим ударом слева, не сжимая при этом руку в кулак. Женщин не бьют кулаком.

Бам!

От удара такой силы она упала. Я не сказал ни слова, плюнул в ее сторону и ушел, не обернувшись.

Ra, ra, ra

La queue d’un gros rat [7].

Прохладная фигурка терракотового гномика лежала в моей руке. Его следующим месторасположением должен был стать мой подоконник, рядом с горшочком с базиликом и розмарином.

永远米利

Будильник: на 7 часов

Спорт: 52 отжимания, 30 вертикальных отжиманий Мастурбация: после прочтения писем, для успокоения, три раза

Завтрак: лапша быстрого приготовления и цзяоцзы Девиз дня: если ты что-то намереваешься сделать, то делай это так, словно ты не намеревался это делать Цель дня: забраться на ель рядом с клубом Питта и наблюдать; быть лучшим