Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

гаными виршами да еще вспоминают какой–то непонятный случай с кор!

зинкой. До сих пор не могу понять, что за корзинка такая! Прошу объяс!

нить — мнутся, жмутся, подмигивают и краснеют. Тьфу! Глядеть против!

но, — Вергилий брезгливо поморщился. — Но тебя я могу поздравить. Ты

превзошел всех своих предшественников. Где ты выкопал эту ахинею?!

— Как где? — в свою очередь удивился Леонардо, — об этом все знают.

— Неужели?! — саркастически отозвался Вергилий, — и что же еще обо

мне, как ты выразился, все знают?

— Ну … говорят, что ты сделал медного коня и медного всадника для ох!

раны римских улиц от воров и грабителей. И с последним ударом вечерне!

го колокола мчался тот всадник по улицам Рима и где ни увидит вора —

убивал насмерть. А если которого упускал, то медные псы, мчавшиеся за

198

СВЕТЛАНА ТЯПИНА

GLORIA MUNDI

всадником, хватали злодея и загрызали его. Тоже насмерть, — зачем–то

уточнил Леонардо.

Проступившее на лице Вергилия неподдельное изумление заставило

мальчика запнуться на полуслове.

— Вот как, — веско произнес римлянин — Так я еще и скульптор в прида!

чу ко всему. Или кузнец… Нет, здесь кузнец не нужен. Веришь, — пожал пле!

чами Вергилий, — я понятия не имею, как такое соорудить. Ну, а дальше?

— А еще говорят, — продолжал Леонардо, — что ты поставил мраморный

столб и провел к нему мост от своего замка. А на столбе том висела лампа из

стекла, которая горела и освещала весь Рим и никогда не гасла. И было от

этой лампы так светло на каждой улице, как будто там горели два факела.

— Угу… и каменщик…и , кажется стеклодув… Ну а еще?!

— А еще говорят, будто ты с помощью своих чар выкрал дочь султана из

дворца ее родителя, — щеки Леонардо залил обильный румянец, — и соб!

лазнил ее, — шепотом закончил он свое повествование.

— Угу, — мрачно кивнул Вергилий, — чем дальше, тем интересней. Мо!

жет ты мне еще и объяснишь, что произошло с этой дурацкой корзинкой?!

Румянец Леонардо перебрался со щек на уши. Он уже набрал полную

грудь воздуха, но с шумом выдохнул его обратно.

— Знаешь, я лучше тебе книгу принесу, где про все это написано. Ты во!

обще книги читать умеешь?

— Хуже того, — вздохнул Вергилий, — я умею эти книги писать. Только

это, если говорить правду, я и умею. Тащи свою книгу, разберемся, с каких

это пор я строю дворцы с фонарями и рою погреба с жемчугами. И что это

за проклятая корзинка, о которой знают все, кроме меня!

Мальчик метнулся было к двери, но остановился и с подозрением уста!

вился на своего пленника.

— А откуда я знаю, что пока я тут как дурак за книгой буду бегать, ты сво!

ими чарами не разрушишь мое заклинание и не подкараулишь меня за

дверью?! Ты тут жалуешься: того, мол, не умею — сего, мол, не знаю, а сто!

ит мне дать слабину — тут — то ты свое чародейство и пустишь в ход?!

— Да никакой я не чародей!!! — завопил оскорбленный в лучших

чувствах Вергилий, — и стоило ль стараться для потомков, чтобы они, вко!

нец ума лишившись, тебя ославили зловредным чародеем, корзинку глу!

пую упомянув в придачу! — от волнения римлянин перешел на гекза!

метр. — Ладно уж, — махнул он рукой, — тащи свою книгу!

— Поклянись Господом нашим Иисусом Христом, что не выйдешь за

очерченные тебе пределы и не причинишь вреда ни телу моему, ни душе, —

провозгласил Леонардо.

— Понятия не имею о ком ты, — пожал плечами Вергилий, — но если те!

бе так будет спокойней — клянусь!

Выйдя из комнаты, Леонардо снял со стены увесистое распятие, и, подк!

равшись на цыпочках к двери, прислонил его аккурат к замочной скважи!

не. Потом прислушался. Вергилий сидел тихо, не предпринимая попыток к

199

СВЕТЛАНА ТЯПИНА

GLORIA MUNDI

бегству. Мальчик для верности пробормотал коротенькую молитву и пом!

чался за обещанным.

— Так, — командовал Вергилий через несколько минут, — Возьми ее в

руки, стань здесь и переворачивай страницы, когда я скажу. Кстати, было

бы намного проще, — заметил он, если бы ты перестал дурить и просто дал

ее мне.

— Нет уж, дудки, — огрызнулся Леонардо, — А если ты задумал какую!

нибудь каверзу и, ухватившись за эту книгу, утащишь мою душу в преис!

поднюю? А если просто порвешь? Да отец меня прибьет! Читай так.

— Да ну тебя к воронам, — огрызнулся узник пентаграммы, — и так

справлюсь. Листай давай!

После прочтения первой страницы Вергилий хохотал так, что спугнул

голубей, ночевавших на чердаке, после седьмой только мрачно хмыкал, а, дочитав до конца главы, нахмурился и застыл, уставившись в одну точку.

— Эй! Эгей! Ты чего, — забеспокоился Леонардо.

— О, Феб, скажи, затем ли я старался, и днем и ночью выверяя строки, отказывал себе в необходимом, чтобы стихи достигли совершенства — и все

затем, чтобы спустя столетья одно лишь знали обо мне потомки: Вергилий

нагишом сидел в корзине и добывал огонь из женских гениталий, — про!

бормотал великий римлянин и грустно покачал головой.

— Не огорчайся, — успокаивал его Леонардо, — подумаешь, с кем не бывает!

— Со мной не бывает! — вскипел Вергилий, — не было этого! Не было!

Слушай, мальчик, — и приступ гнева у великого поэта опять сменился ме!

ланхолией, — нет ли у тебя, скажем, вина? Неразбавленного? После таких

новостей только и остается, что напиться…

— Есть, как не быть, — обрадовался Леонардо, — вот и отец мой так гово!

рит. — Не грусти, Публий, как там тебя…Вергилий. Сейчас мы быстренько

все организуем. На каждого болтуна обижаться жизни не хватит…и смерти

тоже… Сейчас! Я мигом!

— И сыру! Сыру не забудь! — успел крикнуть Вергилий в сторону закры!

вающейся двери.

* * *

— И ты, ик, совсем!совсем не умеешь к’лдовать? — заплетающимся язы!

ком выговорил Леонардо, отхлебнув из большой кружки.

Кувшин, подвешенный над синим огнем пентаграммы, закипел, вздымая

клубы ароматного пара. Конструкцию из блоков и веревки Леонардо, нем!

ного поразмыслив, соорудил за десять минут, когда бесплотный Вергилий, обнаружив, что не может ни пить вино, ни жевать сыр, разразился тирадой

из новых скорбных гекзаметров, способных разжалобить даже камень.

— С..всем! М!мне ж’ль. Оччнь жаль, — и Вергилий с наслаждением вдох!

нул винные пары. — Кстати, с кувшином ты ловко пр’думал! Когда вы…вы!

растешь, сам сделаешь, этого, медного… который насмерть… И никакой

ча…ча... родей тебе не понадобится.

200

СВЕТЛАНА ТЯПИНА

GLORIA MUNDI

— Ага, — насупился Леонардо, а про меня потом напишут, что я был ка!

ким!нибудь поганым содомитом или вообще, бородатой женщиной… Ну

их…придумки эти всякие…

— Они могут… Да ладно тебе! — нетрезвый поэт потянулся было, чтобы