Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

открывая рот. — Уйди с дороги, пока сам головы не лишился.

Момосуке волю в кулак собрал и говорит:

— Э нет, господин призрак! Долго я брожу по дорогам Ниппон, всякое

видел, но чтобы такое как здесь… Скажите, за что вы преследуете этих лю!

дей? Какое страшное преступление они совершили?

Момосуке еще в разговоре со стариком Дайкуро смекнул, что не простой

призрак в этих краях завелся, а дзю!он, мстящий дух. Такие где попало не

появляются. Похоже, три года назад жители деревни совершили что!то та!

кое, от чего дух стоящего перед ним самурая до сих пор не упокоен. По уму

плюнуть бы на них, неспроста призрак, значит, их мучает, да уж больно

месть жуткая оказалась.

Рассмеялась отрезанная голова так, что все поджилки у Момосуке зат!

ряслись. А призрак повертел ее в руках, повесил на место и другую взял.

— Значит, хочешь знать, что совершили жители этой деревни? Так слу!

шай. После битвы при Сэкигахара оттуда бежало множество самураев, выс!

тупавших на стороне Хидэёри. Многие из них были ранены...

— Ну, это вы мне, господин призрак, не рассказывайте, я и сам там был.

А при чем тут жители деревни?

— А ты смелый, как я погляжу, — голова жутко оскалилась. — Так знай

же, что жители этой деревни заманивали к себе беглецов, а потом отрезали

им во сне головы и забирали их доспехи и оружие на продажу. И теперь ду!

ши умерших требуют отмщения.

Призрак показал рукой на висящие у седла головы.

— Неужели ты считаешь, что эти крестьяне не заслуживают наказания?

Момосуке почесал рукой в затылке. Прав!то оно, конечно призрак прав.

Но тут он снова вспомнил жмущуюся в угол Макико.

— Господин призрак, а не кажется ли вам, что родители уже достаточно

наказаны? Так за что страдают их дети?

— А у погибших разве не было своих семей, а, Момосуке? — призрак нак!

лонился к нему, и мертвая голова закачалась прямо перед носом самурая. —

Разве не плакали их жены и дети, когда те не вернулись из битвы? И ведь

они не в бою погибли, а были подло убиты кучкой крестьян!мародеров. Ты

бы хотел умереть так, а Момосуке?

Голова снова жутко захохотала.

— Я вижу, ты здесь, чтобы остановить меня. Что ж, сегодня благодаря

твоей смелости крестьяне будут спать спокойно. Но если завтра они не при!

ведут Макико на это место, умрут все оставшиеся в живых.

206

АНТОН ТУДАКОВ

МОМОСУКЕ И БЕЗГОЛОВЫЙ ПРИЗРАК

— Господин призрак, позвольте, но неужели никак нельзя помочь не!

винной девушке? Если бы вы видели крестьян, то убедились бы, что их

наказание и так страшнее всякой смерти! За эти три года они сполна

расплатились за содеянное. Неужели надо лишать жизни последнего ре!

бенка в деревне?

Взвился черный конь на дыбы, из пасти у него огонь повалил.

— За преступления, Момосуке, всегда отвечать положено. Кого кара

за них на этом свете не настигнет, тот платить за них будет на том! —

прогремел призрак. — А ты приходи завтра снова, посмотрим, какой ты

смелый.

При этих словах небо снова затянуло тучами, и призрак исчез во вспыш!

ках молний.

На следующую ночь Момосуке вновь стоял у ворот. Рядом рыдала

юная Макико. Как ни стенал отец, а крестьяне заставили его отдать дочь

и отвели ее к воротам. Они бы и привязали девушку там, как предыду!

щих жертв призрака, да Момосуке вытащил меч и разогнал всех. Кресть!

яне пошипели, но разбрелись по домам. И правильно — куда девчонка

денется? Из деревни сбежать нельзя, ни в один дом ее не пустят... А в то, что самурай ее своими мечами сможет защитить, никто не верил. Даже

сам Момосуке.

А потому бродил он у ворот как зверь, не в силах придумать, как спасти

девушку. Несчастная дважды пыталась сбежать от Дайкуро, который хотел

спрятать дочь от односельчан. Она собиралась сама идти к воротам и ждать

призрака, надеясь, что ее смерть спасет отца. Но старик не отпускал Маки!

ко от себя ни на шаг, пока не пришли крестьяне и не увели ее силой.

И вот снова по дороге прогрохотали когти призрачного коня, и перед во!

ротами объявился безголовый призрак. Вскрикнула Макико при его виде и

упала, лишившись чувств.

— Итак, Момосуке, я смотрю, ты действительно не испугался прийти сю!

да во второй раз, — прошипел призрак. — Что же ты хочешь от меня?

— Господин призрак, да тоже что и вчера — чтобы вы простили этих нес!

частных и оставили их в покое. Эти крестьяне достаточно настрадались за

свои грехи.

Призрак рассмеялся.

— Значит, ты все еще жалеешь убийц? Смотри Момосуке, — призрак

выхватил голову и протянул ее перед собой. — Узнаешь ее?

Момосуке в ужасе отшатнулся — в руке призрака болталась его

собственная голова.

— Как же так? — прошептал он, схватившись за горло.

А призрак страшно преобразился, и в седле возникла укутанная во тьму

гигантская фигура в чудовищных доспехах цвета засохшей крови. Каждая

пластина на них была изукрашена извивающимися чудовищами, по содэ

извивались змеи, а шлем!кабуто скалился человеческим черепом.

207

АНТОН ТУДАКОВ

МОМОСУКЕ И БЕЗГОЛОВЫЙ ПРИЗРАК

— Я царь мертвых Эмма, Момосуке, — прогремел бывший призрак. — И

с твоей помощью буду вершить суд над каждым из убийц, проживающих в

этой деревне. Скажи мне, Момосуке, разве ты не помнишь, как эти негодяи

лишили тебя жизни во сне, беспомощного и раненного? Это я позволил те!

бе остаться в мире живых и три года ходить по землям Ниппон, чтобы ты

вернулся сюда и сказал мне — неужели ты до сих пор считаешь, что они дос!

тойны жалости?

Момосуке почувствовал, как у него сдавило горло, но нашел в себе силы

ответить:

— О великий царь Эмма, единственное, о чем я сейчас жалею, так это о

том, что теперь мне нечего отдать взамен жизни Макико и ее односельчан.

Страшно поразился Эмма этим словам.

— Великий царь, — продолжил Момосуке. — Мой бывший господин Ки!

мура Удзисато всегда говорил, что самурай не должен легкомысленно отно!

ситься к своей жизни и знать ей цену. Я не сумел отдать свою жизнь за не!

го и с тех пор всегда относился к ней бережно. Глупо было бы потерять то, что так ценил мой господин, в драке с каким!нибудь деревенским задирой.

Быть может мне плевать на крестьян, которые откупались от вас своими

детьми, но мне жаль ни в чем не повинную Макико.

— Но почему тогда ты просишь прощения всем?

— Господин Эмма, Макико очень привязана к своему отцу. Если бы я мог

спасти жизнь ей, но не мог бы спасти отцу, разве она не страдала бы от этого?

Но даже если я бы мог спасти их обоих, то кому бы они стали нужны одни?

Получается, что если я хочу помочь Макико, значит просить прощения надо