Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

всей деревне. Ведь они только лишь люди, подверженные слабостям. Когда

им было хорошо, они жили как все. Когда началась война, самураи и асигару

вытоптали все их посевы, забрали рис и скот, заставили голодать и бедство!

вать. Так как можно удивляться тому, что они убивали их потом исподтишка?

— Погоди!ка, Момосуке, — прервал самурая Эмма. — Не хочешь ли ты

сказать, что на самом деле готов простить их?

— Великий царь, как я уже говорил, я сожалею лишь о том, что жизнь

моя была потрачена впустую, и я не могу теперь предложить ее тебе взамен

жизней этих людей.

Эмма погрузился в размышления.

— Не такого я ожидал, когда оставлял тебя в мире живых, Момосуке, —

произнес наконец он. — Ты должен был стать последним судьей этих лю!

дей, ибо все остальные их жертвы — Эмма указал на висящие у седла голо!

вы, — прокляли их. Однако ты, как я посмотрю, оказался куда как более

благороден. А потому я исполню твою просьбу и награжу тебя самого.

Разверзлась под ногами Эмма земля, и его конь со своим страшным гру!

зом ступил в расщелину.

— Отныне, Момосуке, я снимаю проклятье с деревни. Передай ее жите!

лям все, о чем я тебе говорил. Скажи им, чтобы помнили о том, что краток

миг пребывания на земле, и в конце концов придет время предстать передо

208

АНТОН ТУДАКОВ

МОМОСУКЕ И БЕЗГОЛОВЫЙ ПРИЗРАК

мной. Так что пусть постараются прожить оставшееся время так, чтобы мне

не пришлось жалеть о том, что я простил их грехи.

— Благодарю вас, господин Эмма, — поклонился Момосуке. — Но как я пе!

редам им ваши слова, если мне пришло время спуститься в Страну Корней?

— Э нет, Момосуке, — остановил его Эмма. — За твое благородство я ос!

тавляю тебя среди живых. Ты проживешь ту жизнь, которую у тебя отняли, и лишь после этого вернешься ко мне.

Земля сомкнулась над Эмма, и дорога вновь стала ровной, как будто ни!

чего не было.

А Момосуке остался стоять ни жив, ни мертв, не веря в свое счастье. Так

он и простоял до рассвета, пока не пришла в себя Макико.

На следующий день Момосуке собрал все украденные у мертвых самура!

ев вещи, взял с собой Макико и Дайкуро, и уехал в Эдо. Самурайское доб!

ро он вернул семьям погибших, за что получил в благодарность много денег

и стал известен даже сёгуну. За такой благородный поступок тот простил

ему участие битве при Сэкигахара на стороне Хидэёри и даровал долж!

ность в бакуфу. Момосуке и Макико поженились, и остались в Эдо. И ни!

когда больше не возвращались в родную деревню Макико.

Некоторые, очевидно необходимые, пояснения к рассказу.

Формально рассказанная история относится к т.н. «кайдан» , говоря по!

русски — страшным сказкам, страшилкам.

Битва при Сэкигахара произошла в 1600 году. Для читателя достаточ!

но будет знать, что в результате победы в ней к власти в Японии пришел

один из военных кланов, Токугава. Главы клана правили страной более 250

лет в качестве военных правителей — сёгунов.

Имя главного героя читается с ударением на последний слог, фактически

звучит как Момоскэ.

Ронин — самурай, оставшийся без господина.

Сэппуку — несколько более правильное название всем известного хара!

кири.

Хиган — недельный период, начинающийся за три дня до Дня Равноде!

нствия. В это время японцы посещают могилы предков.

Даймё — князь провинции.

Содэ — наплечные пластины в самурайском доспехе.

Асигару — пешие воины неблагородного происхождения

Бакуфу — правительственный аппарат сёгунов, сёгунат.

209

ВЛАДИМИР РОГАЧ

LOVEЦ

ВЛАДИМИР РОГАЧ

LOVEЦ

ЛЕГ НЕ БЫЛ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ОХОТНИКОМ В ОБ!

щепринятом смысле этого слова, скорее — любителем, во всяком

случае, сам себя таковым считал. Даже название себе придумал —

ловец. От привнесенного с Острова в великий и могучий коротко!

Î го и емкого «love», значит.

Но, любитель не любитель, а деньги за свою работу Олег полу!

чал приличные (а иногда и просто неприлично большие), да и лицензию

имел соответствующую — на отлов. На out!love, надо понимать.

Солидная в нужных кругах репутация обеспечивала Олегу достаточное

количество заказов, из которых ловец уже довольно давно мог позволить

себе выбирать, чем и пользовался, легко и непринужденно отклоняя «неп!

ристойные предложения», как сам называл грязноватого оттенка заявки.

* * *

— Скажите, каковы же ваши методы охоты? — широко распахнув без!

думно!синие глазища, задала дежурный вопрос журналистка.

Его спрашивали об этом столько раз, что каждый очередной вопрос на

эту тему вызывал у Олега зевоту и желание поохотиться на вопрошающего.

И все!таки он снова и снова терпеливо отвечал.

— Метод у меня один — я влюбляюсь в жертву. Безоглядно, безрассуд!

но — и по гроб жизни, как говорится.

— И гроб, разумеется, предназначен несчастной дичи? — глубоко и часто

начинает дышать корреспондентка, мечтая изобразить из себя несчастную

жертву, в которую влюбляются по гроб…

«Нет уж, милочка, — думает про себя Олег, не спеша отвечать и прида!

вая лицу выражение искренней заинтересованности неестественно выдаю!

щимися прелестями собеседницы. — В таких, как ты, влюбляются не по

гроб, а скорее по горб. Влюбился — и тащишь потом. Вы не дичь даже, хотя

и несете ее в любом разговоре, вы — ноша. Груз. Мешок с арбузами, кото!

рые вываливаются из декольте…»

Ловец гасит в себе растущее раздражение. Еще чего доброго, и впрямь

откроет сезон с этой вот… с арбузами.

— Нет, милочка, — заставив себя успокоиться, вкладывая в голос менто!

рские интонации, отвечает Олег. — Гроб предназначен отнюдь не жертве.

— А кому же?

— Чему, милая. Моей любви.

Это и есть метод охоты. Влюбиться до полной потери рассудка — и прес!

ледовать объект своей страсти, не отставая ни на шаг, ни на миг. Всегда ря!

210

ВЛАДИМИР РОГАЧ

LOVEЦ

дом, всегда восторжен. Влюблен и безумен. И ни в коем случае не думать о

возможной безответности своего чувства, о безнадежности ухаживаний.

Ведь самое важное в любви — взаимность. Надо только любить, верить, на!

деяться и терпеливо ждать чудесного «да»…

А тогда — жертва оказывается в полной твоей власти. Потому что это —

любовь. Это — смертельно. И ловец ни в коем случае сам не убивает жерт!

ву — он убивает свою любовь к ней, а уже его нелюбовь (out!love которая) сделает все остальное.

Выполнит за сделавшего свое дело ловца грязную работу.

Убьет.

— А вы могли бы влюбиться, — синеокая и пустоглазая замирает, пере!

бирая в бессмысленно очаровательной головке возможные кандидатуры, —