Энтони Готтлиб - Мечта о Просвещении [Рассвет философии Нового времени]

Существует легенда, будто французский кардинал однажды спросил у Бейля о его религиозных убеждениях. Говорят, Бейль ответил: «Я хороший протестант… ведь… я протестую против всего, что говорится и делается» [17] Popkin, Dictionary, p. xviii n5. . Независимо от того, произносил он или нет эти слова, в них воплощен его дух. Именно критическое отношение Бейля практически ко всему сделало его кем-то вроде Сократа для тех мыслителей в XVIII в., и не только, кто полагали себя просвещенными.

«Тому, кто принимается сравнивать свои таланты с талантами Лейбница, — писал Дени Дидро, — сразу же хочется выбросить свои книги и уйти умирать в каком-нибудь тихом уголке» [1] Denis Diderot, “Léibnitzianisme ou Philosophie de Léibnitz,” Encyclopédie, in ENC vol. 9, p. 370. . Дидро, автор множества статей в знаменитой 35-томной «Энциклопедии» и ее идейный вдохновитель, сам был влиятельнейшим мыслителем. Он редко соглашался с Лейбницем и знал лишь часть его работ. Но он был достаточно знаком с его работами и деятельностью, чтобы видеть, что единственная уместная первая реакция на них — благоговейный ступор. Готфрид Лейбниц, родившийся в Лейпциге в 1646 г. и умерший в 1716 г., был величайшим эрудитом со времен Аристотеля; а третьего, способного встать с ними рядом, пока еще не было.

Лейбниц опубликовал лишь малую часть своих трудов, в изобилии томящихся до сих пор в архивах. Помимо философии, его помнят главным образом за его достижения в математике, логике и физике, но даже в этих областях опубликовано лишь около десятой части его работ. Лейбниц был одним из двух независимых первооткрывателей исчисления бесконечно малых — ключевого инструмента математического анализа. Ньютон разработал его раньше, но опубликовал свои работы позднее, и именно обозначения, терминология и методы Лейбница используются математиками сегодня. Лейбниц также изобрел новаторскую разновидность механического калькулятора; он разработал двоичную арифметику с использованием 0 и 1, на которой впоследствии были основаны цифровые компьютеры; и если бы его работа по математической логике обнаружилась раньше, чем это произошло, то Лейбница считали бы отцом этого предмета, являющегося своего рода алгеброй для мыслей. Большинство работ Лейбница по логике были опубликованы лишь в XIX в., как раз после того, как другие математики начали исследовать подобные идеи. В физике он внес значительный вклад в динамику и приблизился к современной концепции кинетической энергии.

Едва ли в бумагах Лейбница еще остаются математические или научные сокровища сопоставимой ценности. Но некоторые сюрпризы появляются до сих пор, например предложенная им шифровальная машина. В 2001 г. были опубликованы запоздалые пояснительные записки, подготовленные Лейбницем в 1688 г. для императора Священной Римской империи Леопольда I. А в 2012 г. по техническим условиям, обозначенным в записках, была изготовлена рабочая модель устройства. Машина оказалась более эффективной, чем все криптографическое оборудование, использовавшееся до начала XX в. Секретная машина Лейбница представляла собой адаптацию его механического калькулятора, позволяющую кодировать или декодировать письма так же быстро и легко, как просто писать их, но Леопольд явно не заинтересовался этой разработкой [2] См.: Nicholas Rescher, “Leibniz’s Machina Deciphratoria: A Seventeenth-Century Proto-Enigma,” Cryptologia, vol. 38, no. 2 (2014), pp. 103–15. .

По оценкам секретаря Лейбница, литературное наследие его господина составило более миллиона страниц. В Государственной библиотеке Нижней Саксонии находится более 50 000 единиц хранения, относящихся к Лейбницу, в том числе около 15 000 писем, и при нынешних темпах потребуется еще два столетия, прежде чем все эти произведения будут опубликованы. Что касается диапазона его интересов, то Дидро упоминал вклад Лейбница в историю, математику, богословие, логику, этику, физику, юриспруденцию и метафизику. К этому списку следует также добавить химию, медицину, ботанику, естествознание, филологию, этимологию, геологию, архитектуру, политику и технику. В хвалебной речи по случаю чествования Лейбница во французской Академии наук через год после его смерти превозносили его латинскую поэзию. Другие упоминали его прекрасную коллекцию минералов и окаменелостей.

Кажется, единственное, чем он не занимался, — сочинение музыки. Но если бы Лейбниц был композитором, то большинство его симфоний остались бы незаконченными. Обычно он переходил от одного проекта к другому, оставляя работу незавершенной, поскольку его уже влекло что-то новое. Яркий тому пример — неполная история герцогской семьи, бывшей его основным работодателем на протяжении большей части его жизни. История первоначально должна была начинаться с VIII в. и заканчиваться XVII в., но, несмотря на то что время от времени Лейбниц работал над ней в течение почти трех десятилетий, к моменту своей смерти он достиг лишь 1005 г. В этой конечной точке он не дотянул до подъема династии Гвельфов — периода, который представлял наибольший интерес для его негодующих работодателей. И обрекло этот проект на неудачу, по крайней мере с точки зрения многострадальных Брауншвейг-Люнебургских, неуправляемое любопытство и желание реализовать множество собственных любимых проектов. Вместо того чтобы начать со средневековой Европы, Лейбниц не мог удержаться от того, чтобы не обратиться вглубь веков, к формированию земли и ее полезных ископаемых и отследить самые ранние человеческие миграции. Точно так же он не мог не прочесать монастырские библиотеки по всей Европе в поисках вероятно подходящих документов, отвлекаясь на не имеющие отношения к делу подробности вроде разоблачения мифа о папессе Иоанне.

В дополнение к неуемному интеллектуальному аппетиту Лейбница еще одной причиной «вечной неразберихи» [3] Bernard le Bovier de Fontenelle, “Eloge de Mr G. G. Leibnitz,” Histoire de l’Académie royale des sciences, 1716, Paris, 1718, p. 95. в его делах были придворные обязанности и обязательства перед платившими ему монархами, плюс ряд проектов для общественного блага, которые он им навязывал. Лейбниц, как утверждал его секретарь, «непрерывно учился» [4] См.: Maria Rosa Antognazza, Leibniz: An Intellectual Biography, Cambridge University Press, 2009, p. 558. , а иногда не вставал со своего стула в течение нескольких недель, но, в отличие от Аристотеля, был при этом человеком многих практических увлечений и дел. Одной из самых трудоемких задач, заставлявших его подниматься со стула, была попытка решить проблемы с дренажом на серебряных рудниках его работодателей в горах Гарц на севере Германии. Лейбниц посещал эти шахты более 30 раз в 1680-е гг. и работал над многими проектами ветряных мельниц и всасывающих насосов, но все они потерпели неудачу. Он заявлял, что его планы рушит противодействие рабочих, боявшихся за свои места. Однако историки горного дела говорят, что он занимался не своим делом и отвлекался на размышления о понятиях силы и трения, в то время как его машины снова и снова ломались [5] См. Andre Wakefield, “Leibniz and the Wind Machines,” Osiris, vol. 25, no. 1 (2010), pp. 171–88. .