Евгений Карнович - Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий [репринт, старая орфография]

Описывая личность Голицына, Гётце съ похвалою отзывается и объ его вѣротерпимости. «Князь — говоритъ онъ — былъ вѣрнымъ сыномъ своей церкви и соблюдалъ всѣ ея уставы, не вдаваясь, однако, въ ея обрядовыя заблужденія. Вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ министръ иностранныхъ исповѣданій, онъ совершенно справедливо и благосклонно относился ко всякой религіи и не одной изъ нихъ не оказывалъ ни предпочтенія, ни пренебреженія. Во время Александра I правительство строго придерживалось принципа религіозной равноправности. Тогда при смѣшанныхъ бракахъ, при которыхъ одинъ изъ супруговъ принадлежалъ къ господствующей церкви, не требовалось просить позволенія, чтобы «не воспитывать дѣтей отъ такого брака въ греческой вѣрѣ». Какъ уроженецъ Остзейскаго края, покойный Гётце не упускаетъ случая замѣтить, что Голицынъ съ существующими въ этомъ краѣ духовными лютеранскими консисторіями, а также и съ сословными учрежденіями, сносился по-нѣмецки и что, такъ какъ онъ зналъ плохо нѣмецкій языкъ, то къ бумагамъ, писаннымъ на этомъ языкѣ, прилагались переводы по-русски, сдѣланные Гётце.

Перемѣна въ образѣ мыслей императора Александра Павловича, — Его діетическо-религіозное настроеніе. — Квакеръ Юнгъ-Штиллингъ и баронесса Крюденеръ. — Проповѣдь баронессы. — Распросы и отзывы о ней Голицына. — Вліяніе ея на Александра Павловича и Голицына, — Разсказъ о ней Гётце. — Наклонность ея къ католичеству. — Отвывъ Шишкова о Крюденеръ. — Ея радѣнія. — Ея благотворительность.

Когда, послѣ войны 1812 года, императору Александру привелось два раза низвергнуть съ престола Наполеона и когда онъ достигъ высоты славы, то почувствовалъ все ничтожество земнаго величія. Меланхолическое его настроеніе стало клониться къ чему-то мистическому. Юнгъ-Штиллингъ, англійскій квакеръ, съ которымъ онъ познакомился въ 1814 году въ Лондонѣ, а въ заключеніе баронесса фонъ-Крюденеръ, окончательно придали его религіознымъ вѣрованіемъ піетическо-мистическое направленіе. За императоромъ по этому пути послѣдовалъ и князь Голицынъ. Вскорѣ изъ высшихъ правительственныхъ сферъ піетизмъ сталъ распространяться въ средніе слои петербургскаго населенія, чему въ значительной степени содѣйствовало, между прочимъ, и «Русское Библейское Общество».

Императоръ оказывалъ Юнгъ-Штиллингу свое благоволеніе, а сынъ его былъ принятъ въ русскую службу съ чиномъ коллежскаго ассесора. Зять баронессы фонъ-Крюденеръ, баронъ Беркгеймъ, братъ баденскаго министра, отказался отъ баденской службы, и при переходѣ, съ чиномъ статскаго совѣтника, въ русскую, былъ причисленъ къ министерству, управляемому княземъ Голицынымъ. Тяжкая болѣзнь Беркгейма принудила его тещу пріѣхать въ 1821 году въ Петербургъ.

«Вы были у баронессы Крюденеръ?» — спросилъ однажды Гётце Голицынъ. «Я ее не видалъ, когда третьяго дня посѣтилъ ея дочь, баронессу Беркгеймъ. — «Кажется — замѣтилъ Гётце — она умерла для здѣшняго свѣта. Она обладаетъ увлекательнымъ краснорѣчіемъ. Ея воззрѣнія бываютъ иногда очень странны. Объ обыкновенныхъ житейскихъ предметахъ она не говоритъ никогда. Разговоръ ея всегда вращается около религіи».

«Спустя нѣсколько временя, — разсказываетъ Гётце, — я вторично посѣтилъ баронессу. Она сидѣла передъ софою на маленькой деревянной скамейкѣ, а большіе голубые ея глаза были устремлены горѣ.

«Когда окончился общій разговоръ, баронесса тотчасъ же завела рѣчь о своемъ призваніи. «Среди грѣховъ и страданій, черезъ соблазны свѣта, и по опредѣленію судьбы, духъ мой направился туда, куда слѣдуетъ» — заговорила она. «Наступила великая пора, въ которую мы живемъ. Скалы вопіютъ и земля колеблется. Земные владыки падаютъ со своихъ престоловъ и появляются въ исторіи новые народы. Старое все почти всюду вымерло, а великіе геніи не появляются въ литературѣ. Молодой человѣкъ — продолжала она, обращаясь къ Гётце — вы, въ которомъ просуществуетъ и благородное и святое, обратитесь всецѣло къ Іисусу Христу. На васъ снизойдетъ отрадный миръ, при всѣхъ вашихъ занятіяхъ и въ продолженіе всей вашей жизни. Благо тому, кто подавляетъ въ себѣ весь разумъ и становится младенцемъ; тотъ, который вознамѣрится стремиться къ Нему, принадлежать Ему вполнѣ.

Я не могу сказать о себѣ самой, что я люблю и познаю Его такъ, какъ бы слѣдовало, но я стараюсь сдѣлать это. Часто приводилось мнѣ убѣждать тѣхъ, которые имѣли несчастіе родиться близъ трона, чтобы они обратились ко Христу. О! благодать Божія неистощима, а человѣкъ такъ грѣховенъ!.. Реформація надѣлала много зла, воспретивъ молитвы за умершихъ. Ни о чемъ человѣкъ не долженъ такъ стараться, какъ о томъ, чтобы другой молился за него. Развѣ Лейбницъ и Гуго Гроцій мыслили объ этомъ въ христіанскомъ духѣ?

О, оставайтесь повергнутые передъ Господомъ до тѣхъ поръ, пока окаменѣютъ ваши колѣни, до тѣхъ поръ, пока преисполнится благодатію сердце ваше. Если мы приближаемся къ могущественному земному владыкѣ съ видомъ смиренія, то зачѣмъ же не поступать такъ въ отношеніи къ Богу? Положите, сказала она, взявши мою руку, — слова мои на ваше сердце, или же смѣйтесь надъ ними, но я говорила по внутреннему убѣжденію, говорила то, что внушилъ мнѣ Господь».

Когда, спустя нѣсколько дней послѣ этой бесѣды, Гётце явился къ Голицыну, то онъ спросилъ, что Гётце думаетъ о баронессѣ Крюденеръ? Гётце отвѣчалъ, что онъ видѣлъ ее только одинъ разъ и что поэтому не можетъ составить насчетъ ея никакого опредѣленнаго мнѣнія. Онъ спрашивалъ и Крюденеръ, понравился ли ей Гётце, на что она отвѣчала утвердительно. На вопросъ Гётце князю, справедливо ли говорятъ въ публикѣ, что ей дозволено было пріѣхать въ Петербургъ только подъ тѣмъ условіемъ, чтобы она не принимала никого и ни съ кѣмъ не вела бы бесѣдъ? — Голицынъ отвѣчалъ отрицательно. Насчетъ пріѣзда въ Петербургъ она ни у кого позволенія не спрашивала, и государь былъ недоволенъ тѣмъ суровымъ пріемомъ, какой оказалъ ей въ Ригѣ маркизъ Пауллучи. Въ Петербургѣ къ ней не будутъ сходиться тысячами, какъ это было за-границей, потому что она не знаетъ по-русски.

Гётце еще нѣсколько разъ бывалъ у госпожи Крюденеръ и разсказываетъ, что хотя онъ ни разу не присутствовалъ на ея бесѣдахъ и даже возражалъ ей во время разговоровъ съ нею, но что она не только не сердилась за это, но оказывала ему особое расположеніе и ласково выговаривала ему за то, что онъ рѣдко посѣщаетъ ее. При разставаніи съ нимъ она цѣловала его въ лобъ, говоря, что точно такъ же она цѣлуетъ и Голицына.

Къ этому Гётце добавляетъ, что въ одно изъ его посѣщеній баронессы Крюденеръ, когда она начала говорить съ воодушевленіемъ о своей миссіи и упала на колѣни, онъ остался неподвиженъ на стулѣ; баронесса крикнула ему: «prosternez-vous, jeune homme!» но когда и при этомъ возгласѣ Гётце не тронулся съ мѣста, то она вдругъ перемѣнила разговоръ, а потомъ, какъ и прежде, ласково обращалась съ нимъ.