Джон Толкин - Товарищество Кольца

— Не прав тот, кто говорит «прощайте», когда на дороге сгущается Тьма, — сказал Гимли.

— Может быть, — согласился Эльронд, — но не нужно связывать клятвой того, кто не умеет видеть сквозь Тьму.

— Но клятва укрепляет дрожащие сердца, — возразил Гимли.

— Или разбивает их! — откликнулся Эльронд. — Не загадывайте слишком далеко вперед! Идите с легким сердцем! Прощайте, и да будет на вас благословение эльфов, людей и всех свободных народов! Пусть звезды сияют над вами!

— Доброй... удачи! — воскликнул Бильбо, дрожа от холода. — Не думаю, Фродо, сынок, что ты сможешь вести дневник, но, когда вернешься, я потребую подробного отчета. И не слишком задерживайся! Прощайте!

Множество других жителей дома Эльронда провожало их, прекрасными голосами желая доброго пути. Не слышно было ни смеха, ни песен, ни музыки. Наконец участники Братства повернулись к провожающим спиной и медленно погрузились в темноту.

Они перешли мост и направились по крутой извилистой тропе, ведущей прочь из долины Ривенделла. Добрались до высокой площадки, поросшей вереском, где ветер свистел в зарослях, и здесь бросили прощальный взгляд на Последний Домашний Приют, мягко мерцающий огоньками внизу. Постояли еще немного... и растворились в ночи.

У брода через Бруинен они оставили дорогу, свернув на узкую тропу, бегущую через поляну к югу. Их целью было миля за милей в течение долгих дней идти западнее гор. Местность здесь была гораздо более неровной и пересеченной, чем зеленая долина Великой Реки в Диких землях по другую сторону хребта, и путники поднимались медленно. Но на этом пути они надеялись избежать враждебных глаз. Шпионов Саурона редко встречали в этом пустынном краю, и здешние дороги были известны только жителям Ривенделла.

Гэндальф шагал впереди, с ним Арагорн, узнававший местность даже в темноте. Остальные двигались следом друг за другом, и Леголас, отличавшийся самым острым зрением, замыкал цепочку. Начало путешествия было тяжелым и утомительным, и Фродо мало что запомнил, кроме ветра. Много бессолнечных дней ледяной ветер дул с гор, и никакая одежда не могла защитить от его холодных пронзительных щупальцев. Хотя путники были хорошо одеты, им редко бывало тепло — и в движении, и на привалах. Они беспокойно спали до середины дня, укрывшись в углублениях или в зарослях колючего кустарника. После полудня очередной дежурный поднимал всех и они обедали. Еда была, как правило, холодная: редко отваживались разводить костер. Вечером вновь пускались в путь, по возможности придерживаясь южного направления.

Сперва хоббитам казалось, что они хоть и бредут до изнеможения, продвигаются вперед не быстрее улиток и до горной гряды не доберутся никогда. Каждый день перед ними открывалась одна и та же картина, и все-таки постепенно горы становились ближе. К югу от Ривенделла они поднялись высоко и повернули на запад. У подножия главного хребта расстилалось дикое нагромождение мрачных холмов, рассекаемых глубокими ущельями, полными бурлящей воды. Тропы были редкими и извилистыми и, как правило, приводили к очередному крутому спуску или подъему.

Отряд уже две недели находился в пути, когда погода переменилась. Ветер внезапно стих и тут же подул вновь, но теперь с севера. Облака растаяли, и показалось бледное солнце. Наступил холодный ясный рассвет после длинного утомительного ночного перехода. Путешественники достигли невысокого хребта, увенчанного группой древних падубов, чьи серо-зеленые стволы, казалось, высечены из камня окружающих скал. Их темная листва блестела, а красные ягоды сверкали в свете восходящего солнца.

Дальше к югу Фродо видел тусклые очертания гор, которые, казалось, преграждали тропу, избранную Братством. Слева от этого хребта поднимались три пика. Самый высокий и близкий торчал, как зуб, облепленный снегом. Его голая северная вершина скрывалась в тени, но на склонах уже лежали красные отблески солнца.

Гэндальф стоял рядом с Фродо и глядел вперед из-под ладони.

— Неплохо, — сказал он. — Мы достигли границ края, который люди называют Холлин. Эльфы жили здесь в те счастливые дни, когда он назывался Эрегионом. Мы продвинулись на сорок пять лиг по прямой, а наши ноги проделали гораздо больший путь. Земля и погода теперь будут мягче, но, возможно, опаснее.

— Опаснее или нет, а я приветствую настоящий восход солнца, — сказал Фродо и отбросил капюшон, подставляя лицо утреннему свету.

— Но горы перед нами, — сказал Пиппин. — Должно быть, ночью мы повернули на восток.

— Нет, — возразил Гэндальф, — просто в ясном утреннем свете видно далеко. За этими холмами хребет изгибается на юго-запад. В доме Эльронда много карт, но, похоже, вы не удосужились в них заглянуть.

— Один раз смотрел, — признался Пиппин, — но ничего не запомнил. У Фродо для таких вещей голова лучше приспособлена.

— Мне не нужна карта, — сказал Гимли, который подошел с Леголасом и со странным блеском в глубоко посаженных глазах смотрел вперед не отрываясь. — Там земля, где в древности трудились наши отцы, и мы изобразили эти горы во многих изделиях из металла и камня и воспели во многих песнях и сказаниях. Они по-прежнему высятся в наших снах: Бараз, Зирак, Шатур.

Только однажды издали видел я их, но знаю названия, потому что под ними лежит Казад-дум, обитель гномов, которую теперь называют Черной Ямой — Морией, на языке эльфов. Вон там стоит Баразинбар, Красный Рог, Жестокий Карадрас, а за ним — Серебряный Зуб и Облачная Голова: Келебдил Белый и Фануидол Серый, которые мы называем Зирак-Зигил и Бунда-Шатур.

Здесь Туманные Горы разделяются, и между их рукавами лежит затемненная долина, которую мы не можем забыть: Азанулбизар, долина Димрилл, по-эльфийски Нандухирион.

— К долине Димрилл мы и направляемся, — сказал Гэндальф. — Если одолеем переход, называемый Вратами Красного Рога, на дальнем склоне Карадраса, то по Лестнице Димрилл спустимся в глубокую долину гномов. Там лежит Зеркальное озеро и в ледяных ключах берет начало река Сильверлоуд.

— Темна вода Келед-Зарама, — сказал Гимли, — холодны потоки Кибиль-Налы. Сердце мое трепещет, когда я думаю, что смогу увидеть их вновь.

— Пускай тебе принесет радость их вид, мой добрый гном! — сказал Гэндальф. — Но мы не сможем долго оставаться в этой долине. Мы должны будем идти вниз по течению Сильверлоуд — в таинственные леса и дальше, к Великой Реке, а потом...

Он умолк.

— Да, и что же потом? — спросил Мерри.

— В начале путешествия, — ответил ему Гэндальф, — мы не можем слишком далеко заглядывать в будущее. Порадуемся тому, что первая часть пути прошла благополучно. Давайте отдохнем здесь день и ночь. Прекрасен воздух Холлина. Много зла должно обрушиться на страну, прежде чем она совсем забудет эльфов, если они когда-то жили в ней.