Ирина Лобусова - Диббук с Градоначальницкой

— Вроде да. — раввин запнулся.

— А с Нудельманом она ладила? Или вот как раз это и было не так?

— Да, — раввин вздохнул, — вы правы. Они вечно ссорились, прямо как кошка с собакой! Аарон постоянно приходил на нее жаловаться — то бумаги на столе передвинула, то пол залила. Но я не обращал внимания — Аарон жаловался на всех. Он был неуживчивым человеком, с плохим характером, со всеми ссорился. Ему было сложно угодить.

— У вас есть ее адрес?

— Сейчас попрошу помощника найти — должен быть записан в конторской книге.

Раввин вышел и почти сразу вернулся. После разговора с Таней он выглядел встревоженным. Пока раввин отсутствовал, Таня заглянула за один из шкафов и убедилась, что уборщица совсем не добросовестно относилась к своим обязанностям — за шкафом явно никогда не убирали. Слой пыли, мусора и грязи там был многолетний.

— Вы меня озадачили… — честно сказал раввин.

— Она пила? — спросила Таня.

— Нет. Пьяной я ее никогда не видел.

— Скажите, вы не боялись допускать ее к синагоге, зная, что ее сын сидел в тюрьме? Там же ценности есть, золотые светильники, к примеру.

— Она не убирала в синагоге, — раввин был совсем не так прост, — только в этом здании. В библиотеке и других помещениях. В синагоге убирают мои помощники. Нельзя было ее туда допускать.

— Вот это правильно, — сказала Таня.

Раздался стук в дверь, на пороге появился помощник раввина, протянул листок бумаги и вышел.

— Вот, пожалуйста, — раввин отдал листочек Тане, — улица Южная, 6, квартира 2. Глафира Чернова.

Таня спрятала листок в сумку, твердо решив завтрашним же утром наведаться на Южную улицу, к пропавшей уборщице. Исчезновение этой женщины означало хоть какой-то след.

— Что вы хотите вычитать в наших книгах? — спросил раввин.

— Все о меноре — что это за символ, историю, с чем связан, — ответила Таня.

— Понимаю. Вот на этой полке книги, в которых вы можете найти все, что вас интересует. Оставляю вас в одиночестве.

Таня попрощалась с раввином и, когда он ушел, тщательно осмотрела рабочий стол Аарона Нудельмана, но не нашла на нем ничего интересного. Ее удивило то, что на этом столе не было ничего личного — ни записей, ни фотографий, ни каких-то бумаг… Казалось, у Аарона Нудельмана совсем не было своей, личной жизни — ничего, кроме картотеки и документов, связанных исключительно с библиотекой. Это отсутствие личной информации тоже было весьма характерной чертой, которая заставляла задуматься. Аарон Нудельман был не так прост.

Еще некоторое время Таня потратила на поиск нужных книг, из которых можно было почерпнуть интересующую ее информацию. Затем села к столу и принялась читать.

Менора являлась одним из наиболее древних символов иудаизма. Это металлический подсвечник с семью глиняными или стеклянными лампадами. Форма ее восходила к описанному в Библии семисвечнику, олицетворяющему семь церквей Малой Азии и символизирующему семь планет и семь дней Творения.

Иудейский философ Филон считал, что менора символизирует семь планет, являющихся наивысшими предметами, доступными человеческому восприятию.

Он же утверждал, что золото, из которого сделана менора, и ее свет символизируют Божественный свет, или логос. Кроме того, менора идентифицируется с храмом Соломона.

После разрушения Второго Храма императором Титом менора стала символом выживания и преемственности традиций еврейской нации. Менору часто сравнивают с перевернутым деревом жизни, укоренившимся на небесах. Каббалисты считают ее символом дерева сефирот — совокупности десяти божественных эманаций мира, где семь рожков представляют семь нижних сефирот, ствол — Сефиру Ти- ферет (в переводе «красота»), а масло — неистощимый источник благодати (Айн Соф), изливающейся в нижние миры.

Интересно то, что сила меноры признается не только в иудаизме. В практической каббале она служила мощным орудием против демонов. Ни одно изгнание демона нельзя провести без меноры.

Если ветви меноры изогнуть, то сверху она будет выглядеть как звезда Давида. Хасиды сравнивают менору с шестикрылым серафимом, чье имя произошло от еврейского слова, обозначающего огонь. Господь якобы продемонстрировал Моисею образ серафима и повелел воссоздать его земными средствами.

Правила изготовления и применения меноры подробно описаны в 29-й главе Исхода. Легендарная менора, дарованная Богом Моисею в годы странствий в пустыне, имела треножное основание. Но Талмуд запретил ее копирование во всех подробностях. После разрушения Иерусалимского храма она исчезла, и с тех пор в ритуале используются ее приблизительные копии, стоящие на круглых или шестиугольных подставках.

Ботаники полагают, что форма меноры похожа на растение, которое называется мория. Оно растет в Израиле в пустыне Синай и, высушенное на плоской поверхности, действительно напоминает менору.

Как утверждает более поздняя традиция, в храме Соломона менору зажигал первосвященник, а десять остальных стояли рядом, выполняя декоративную функцию.

Когда вавилоняне разрушили Первый Храм, все золотые меноры были сломаны — кроме одной. Именно это и была легендарная первая менора. Чтобы уберечь от врагов, ее покрыли краской.

По легенде, эту менору сумели спрятать и хранили в изгнании. После разрушения Второго Храма менора была увезена в Рим и установлена в построенном Веспасианом Храме мира. Позднее ее привезли в Константинополь или в Иерусалим, где она исчезла при невыясненных обстоятельствах.

В античные времена менора часто изображалась на мозаиках и фресках синагог, на могилах, печатях, перстнях, амулетах, сосудах, лампах. В Средние века ее начали использовать даже для книжных иллюстраций.

Ханукальная менора с девятью рожками внешне напоминает храмовую, но имеет другое происхождение. Восемь рожков подсвечника символизируют чудо, произошедшее во времена Иуды Маккавея, когда дневного запаса священного масла, найденного в оскверненном храме, хватило на восемь дней непрерывного горения. Девятый огонек служит для зажигания восьми остальных. В старину ханукальная менора висела слева от входной двери как знак публичного свидетельства о чуде. Когда же такие свидетельства стали небезопасными, иудейский закон предписал зажигать менору только внутри помещения.

В Средние века в синагогах появились копии семирожковой меноры, которую зажигали для блага бедняков и странников, не имеющих возможностей зажечь собственную лампу в день Хануки. Именно эти стоячие меноры, дополненные двумя рожками, стали моделью для домашних менор. Сохранилось строго соблюдаемое требование — чтобы восемь боковых рожков находились на одной линии, но их огни не сливались.