Ирина Лобусова - Диббук с Градоначальницкой

Так что прервать связь со своим родом было немыслимо, и поэтому Красс не тронул менору.

Известно, что менора оставалась на своем месте вплоть до полного разрушения Храма римлянами в 70 году нашей эры. Слава Иерусалимского храма до Иудейской войны была столь велика, что дары шли от всех представителей тогдашнего мира, включая императора Октавиана Августа.

После разрушения Храма реликвии были рассеяны по всему миру. Тане было интересно прочитать приписку, сделанную к этой легенде. В ней речь шла о том, что непонятно, о какой меноре идет речь — то ли о самой первой, священной, из золота, меноре Моисея, то ли о «меноре заблудившихся душ», которая имеет совсем другое значение. Путаница эта была связана с потерей многих рукописей и со сложностями перевода.

Несмотря на это пояснение, Таня все же была склонна верить, что речь идет именно о «меноре колдунов», а не о меноре Моисея. Уж слишком странно выглядело то, что два прославленных полководца, захвативших Иерусалимский храм, так и не прикоснулись к этой реликвии. Конечно, покрыть серой краской менору могли сами жрецы храма. Но вряд ли это остановило бы захватчиков — ведь они даже отказались взять ее в руки и просто рассмотреть!

Тут Таня задумалась. Эта легенда шла в полный разрез с тем, что им с Тучей рассказал раввин. О воскрешении мертвых не было и речи — об этой особенности меноры вообще не упоминалось ни слова. Почему же раввин рассказал именно это, а об этой легенде даже не упомянул? А ведь разрыв с родом — совершенно другое дело!

Неужели он не знал? Или по какой-то причине не захотел говорить об этом? Нет, он не мог не знать. Тогда почему?

В этот момент дверь скрипнула, и на пороге появился раввин.

— Хотел узнать, как ваши дела, — сдержанно проговорил он. — Надеюсь, вы нашли то, что хотели посмотреть?

— Да, благодарю вас, — Таня захлопнула книгу. Глаза раввина впились в обложку книги, и она заметила, что он несколько побледнел.

— Вы, — он кашлянул, — вы… читали книги по каббале?

— Да, — Таня прямо встретила его взгляд. — И я вычитала очень интересную легенду о «меноре заблудившихся душ». Почему вы ничего не упоминали о ней?

— Это. очень спорная легенда, — нахмурился раввин, — нет никакого подтверждения, что речь идет именно об этой меноре. Скорей, о самой первой, золотой меноре Моисея.

— Которая прерывает связь со своим родом? — подхватила Таня. — Очень странная легенда для священного культового предмета, который по традиции присутствует в каждом храме, вам не кажется?

— Это всего лишь легенда, — раввин почему-то занервничал, — беллетристика, если перевести на современный язык. Нет никаких оснований принимать ее к сведению и считать достоверной.

— Жаль, — вздохнула наигранно Таня. — А мне она показалась интересной. Хотя бы как версия.

— Версия. чего? — насторожился раввин.

— Ну, скажем, особенностей меноры. Да просто легенды… конечно же.

— Не думаю, что это как-то поможет вам в поисках! — Таня видела, что раввин чем-то очень сильно раздражен, но не могла понять чем.

— Может быть, — предпочла согласиться она, с удовлетворением отметив про себя, что очень правильно сделала, уделив такое внимание этой странной легенде. — Тогда у меня к вам другой вопрос.

— Какой? — Раввин повертел ключи в руке, показывая, что хочет закончить разговор. — Простите, мне пора закрывать. Я очень занят.

Таня поняла, что прийти еще раз в библиотеку он ей не предложит. Это показалось ей странным, ведь он сам обратился за помощью!

— Это не займет много времени, — она старательно делала вид, что не замечает его нервозность. — Скажите, вы знаете людей, которые занимаются каббалой?

— Чем? — Лицо у раввина стало таким, будто его ужалила пчела.

— Каббалой, — спокойно повторила Таня. — Понимаю, что не должна задавать этот вопрос священнослужителю, но все же… Вы знаете многих своих прихожан. Может, вы слышали о ком-то, кто является каббалистом? Пожилой мужчина, который читает каббалистические книги. Может, даже проводит ритуалы. Какие-то слухи…

— Пожилой мужчина? — повторил раввин, глядя на Таню с нескрываемым ужасом.

— Да. — Она уже вовсю наслаждалась этой непонятной ей самой игрой. — Пожилой мужчина, каббалист, из ваших прихожан.

— Странный вопрос, — нахмурился раввин. Было видно, что он разнервничался, но быстро взял себя в руки. — К сожалению, я ничем не смогу вам помочь. Я никогда не слышал ни о чем подобном.

— Неужели? — удивилась Таня. — А ведь к вам приходит много людей. Советуются, рассказывают о своих проблемах или о ком-то из знакомых.

— Да, — кивнул головой раввин. — Но не о таком. Эти люди глубоко религиозны. Они чтут наши законы и наши традиции. Уважают их. А каббала. Это же совсем за гранью наших представлений о мире! Как вы не понимаете! Нет, среди моих прихожан такого человека нет и быть не может.

После этого он выпроводил Таню с такой скоростью, что она просто поразилась тому, как лихо он все это проделал. Похоже, что-то вызвало его сильное раздражение. Неужели она напала на след?

Туча ждал Таню, сидя в своей роскошной гостиной. После разговора с раввином она поехала прямо к нему.

— Ну, шо скажешь за наш гембель? Заскворчало в ушах, или как?

— Еще как заскворчало! — рассмеялась Таня. — Извини, не хочу тебя обидеть, но раввин врет.

— Тю! И без тебя знаю! Тоже мне, химины куры! А шо врет?

Таня подробно пересказала весь разговор.

— Ну ты и попала! Кулаком в глаз, как за то говорится! Какой же раввин тебе скажет за такой? — засмеялся Туча.

— Почему? — не унималась Таня.

— Каббалисты в среде религиозных евреев, особенно ортодоксов, пользуются плохой славой, — ответил он серьезно. — Да и простой народ их не любит.

— Объясни! — пыталась понять Таня.

— Знахарями считают, колдунами. А простые люди говорят, шо у них дурной глаз.

— Это так?

— Тю! Та конечно! Я с детства за то наслышался! — И Туча принялся рассказывать.

Семья его была довольно состоятельной — родители были грамотные и обеспеченные люди, единственной бедой которых было то, что кроме Тучи у них не было других детей. Они старались дать сыну прекрасное воспитание и никогда не разговаривали с ним ни на какие потусторонние темы. Но в доме была прислуга. И вот как раз от прислуги Туча узнавал все. В нем как-то сразу, с детства, начали проявляться дурные наклонности, о которых родители даже не подозревали. По словам Тучи, ему было скучно жить.

Он слышал, что среди простых евреев были люди, о которых говорили, что они колдуны. Посмотрят — и смерть нагнать могут. Таких людей боялись как огня. Туча помнил несколько таких человек, но самой дурной славой пользовался аптекарь с Градоначальницкой (Туча не помнил, как его звали). Про него говорили, что он колдун. Все служанки города — и еврейки, и украинки, и гречанки, и польки, девушки любой национальности, если попадали в беду, бегали к нему за абортивными средствами, Туча знал, что это такое, так как с 12 лет он уже спал с одной из служанок.