Квинн Лофтис - Снишься мне

– Спи, принцесса мира, – прошептал он ей. – Отпусти бремя всех своих забот, и слушай сказку, что я тку.

Он подошел на шаг ближе, затем еще, пока не оказался рядом с ней. Мужчина был так близко, но все еще недостаточно. Он напевал, когда входил в ее разум и снова начал создавать сновидение.

Дайр пытался создавать мысли таким образом, чтобы она поверила, что они были созданы ее собственным подсознанием. Он делал очень тонкие предложения и в течение нескольких минут думал, что, возможно, она, наконец, согласилась, что нет ничего странного в ее сне. Но когда она перевернулась на спину и смахнула волосы с лица, он знал, что она уже начинает просыпаться.

Ее веки дрогнули несколько раз, прежде чем, наконец, подняться, открывая поразительные глаза цвета морской волны. Казалось, что девушка встретилась с ним взглядами, но он знал, это невозможно, поскольку она не может его видеть, но только до тех пор, пока он действительно не захотел бы этого. Затем, как делала это каждый вечер, когда он будил ее, Серенити потянулась к тетради на прикроватном столике и начала записывать мысли о сне. Страницы тетради шуршали, когда она переходила на следующую пустую страницу. Единственным звуком в комнате был скрип ручки, когда девушка писала о вещах, которые он заронил в ее сознание.

– А ты целеустремленная, этого у тебя не отнять, – сказал он, несмотря на то, что она не могла услышать. Дайр знал, что Сара не пойдет спать в ближайшее время, поэтому он сел на стул за ее столом и наблюдал, как она повернула голову, глубоко задумавшись. Когда минуты превратились в час, он подумал, что возможно, ему следует завести какое-нибудь хобби для моментов вроде этого, когда он просто сидел и ждал. Но потом подумал, что это может отвлечь его от Серенити.

«В этом суть дела, охотник», – проворчал он про себя. Но охотник или нет, он не ушел и не собирался. Вместо этого, он будет сидеть там, наблюдая, желая, чтобы он мог явить себя ей. Дайр знал, что этого никогда не случится, но на этот раз позволил себе помечтать. Хотя ему не требовалось спать, он погружал себя в дневные грезы, наполненные глазами цвета морской волны и голосом, который говорил с пустотой внутри него.

– Это не может быть нормальным, – сказала Серенити и посмотрела на ее верного кота. Она потянулась и почесала его под подбородком, к его большому удовольствию, продолжая разговаривать с ним. – Я просто не могу поверить, что мне в голову приходят такие мысли. Этому должно быть другое объяснение. Когда она убрала руку от кота, он встал и выгнул спину, потягиваясь, как могут только кошки. Затем он изящно подошел к ней, чтобы неуклюже хлопнуться к ней на колени, поверх записной книжки, в которой она строчила.

– Требуете большего, мистер Витерби? – спросила Серенити кота. Он окинул ее таким взглядом, который Дайр мог интерпретировать только как «Забей на это», а затем продолжил облизывать лапы и умываться. – Конечно, не позволяйте мне прерывать ваше умывание, когда я пытаюсь выяснить, каким же образом мне снятся сны, которые, как я думаю, говорят мне остаться в малюсеньком городке – в том городке, ради возможности покинуть который я практически готова отдать свою правую руку.

Мистер Витерби издал хрюкающий звук, который вызвал у Серенити улыбку, от которой, в свою очередь, в груди у Дайра перехватило дыхание, когда он смотрел на нее.

У Серенити была улыбка, которая могла заставить человека свернуть для нее горы. Это была смесь невинности и радости, окруженная любовью. Она была девушкой, которая действительно знает, как любить без условий и эта любовь проявлялась в ее улыбке.

– Я хочу заставить тебя так улыбаться, – сказал ей Дайр. Ответа не последовало и его сердце разбилось еще немного, как это происходило каждый раз, когда он возвращался. Жизнь, которую она олицетворяла, была не для него, но присутствие рядом с ней, заставляло желать большего. Ему нужно было уйти, но, когда он слушал ее смех, и видел жизнь, пляшущую в ее глазах, не знал, сможет ли оставить девушку.

Сама идея никогда не увидеть ее снова, не быть частью жизни, вызывала такую боль, что он не знал, как справиться с ситуацией. Дайр был так неопытен с эмоциями, которые пробели через него, что временами они угрожали сокрушить его. Единственное, что сдерживало его – спокойное поведение Серенити.

Когда он, наконец, встал, чтобы уйти, то подошел к ней, наклонился и поцеловал ее в макушку. Уже во второй раз он осмелился сделать это, и осознал, что готов вытерпеть много ужасных вещей, только за одно реальное прикосновение. За одно прикосновение, которое девушка могла почувствовать от него, а мужчина от нее, Дайр готов был встретиться лицом с любым наказанием, которое бы обязательно настигло его.

– Спокойной ночи, Сара Серенити, – мягко сказал Брудайр, пока шел к закрытому окну и начал проходить сквозь него, словно оно было открыто во внешний мир. Мужчина еще раз оглянулся на девушку, которая захватила его.

– Мне бы хотелось, чтобы ты видела меня во сне. Я бы видел сны о тебе, если бы это было в моих силах.

Глава 1

« Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз. Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление » .

Иов 33: 14-16

Серенити смотрела в окно, наблюдая, как солнце пробивается из-за горизонта – напоминание о том, что в очередной раз она была не в состоянии спать после рассвета. Тревожный сон начался четыре ночи назад. Ну, тревожный – не совсем верное слово. В содержании сна не было ничего, что могло пугать. Там не было никаких монстров или страшных падений или чего-нибудь подобного. Вместо этого, во сне Серенити было девятнадцать лет, хотя откуда ей было это известно, понятия не имела, но была в этом уверена. Несмотря на свои девятнадцать, она все еще жила в Йеллвиле, штат Арканзас, крошечном городке с населением 1,204 человека в горах Озарк. Это сильно тревожило девушку.

Не то чтобы ей не нравился город. Просто чувствовала, будто весь остальной мир движется дальше, растет, меняется, пока она оставалась застрявшей в маленьком очаровательном городке в Богом забытом месте. Ей было восемнадцать, и через пять месяцев она заканчивала школу. Независимо от навязчивого сна, Серенити не имела намерения оставаться. Часть нее чувствовала себя очень виноватой за отъезд, когда было столько обязанностей, большинство из которых девушка уже оставила. Она пыталась подготовить не только себя, но и остальных в общине к своему отъезду.

Решение уехать далось Серенити нелегко. Она не хотела оставлять тетю Дарлу и дядю Уэйна. Они вырастили ее с девятилетнего возраста после смерти родителей, и опекуны были просто удивительными. Сара работала на полставки, чтобы помочь им свести концы с концами, потому что в Йелвилле невозможно разбогатеть, если только вы не приезжали с уже набитыми карманами. Серенити не хотела поставить их в трудное положение своим отъездом, но также не думала, что сможет провести всю свою жизнь в маленьком городке. Девушка хотела увидеть мир, испытать то, чего бы она никогда не смогла в горах Арканзаса. Серенити отвлеклась от золотых лучей утреннего солнца, когда почувствовала, что мистер Витерби, ее несносный, хотя и странно успокаивающий кот, трется об ее ноги. Она посмотрела вниз и не смогла сдержать улыбку, глядя на большой пушистый шар.