Квинн Лофтис - Снишься мне

– Ага-а, – ответила она, протянув последнюю букву. – Я собираюсь закончить пораньше, потому что хочу заскочить в библиотеку перед закрытием.

– С чего вдруг тебе заскакивать в библиотеку? У них совершенно точно нет денег. Если хочешь кого-нибудь ограбить, по крайней мере, выбери то, что стоит твоего внимания, вроде бронированного грузовика, который ездит в банк каждую неделю.

– Я даже не хочу спрашивать, почему ты думаешь о чем-то вроде этого, Глори.

– Пожалуйста, ты сама сказала, что собираешься зависнуть в библиотеке.

– Тебе должно быть исключительно скучно, если ты выворачиваешь мои слова до абсурда, – заметила Серенити. – Почему бы тебе не прийти в ветклинику помочь. Ты бы познакомилась с Джексоном.

– Хм, заманчиво, ты знаешь, я высоко ценю сексуальность противоположного пола, а он, кажется, стал притчей во языцех с тех пор, как приехал. Но сейчас я не чувствую желания изображать счастливый фасад: обрати на меня внимание, позволь убедить, что я лучшая девушка, которую ты когда-либо встречала. Это так выматывает.

– В один прекрасный день тебе придется туда отправиться. Ты не можешь прятаться вечно.

Серенити пришлось признать, что частично она хотела, чтобы Глори нашла парня, потому что она сама уезжает и не хочет, чтобы лучшая подруга осталась в одиночестве, после ее отъезда.

– Ладно, достаточно рекомендаций для одного разговора. Тащи свою задницу на работу и постарайся не слишком пускать слюни на своего приятеля – любителя блох.

– Пока, Глориус, – Серенити усмехнулась, когда ее подруга зарычала, девушка ненавидела, когда ее называли полным именем.

***

Дайр следовал за Серенити от школы до ветклиники, где она работала. Быть тем, кем или чем он был, имело свои преимущества, когда дело касалось путешествий. Ему не нужна машина. У Дайра была способность перемешаться, куда ему было нужно. В духовной сфере это называлось «перемещением». Когда мужчина двигался тем же путем, каким двигался ее автомобиль, он говорил себе, что это было потому, что хочет обезопасить ее. Если бы вы спросили его, от чего, ну, он бы не смог вам сказать. Он не обладал информацией, о какой либо непосредственной опасности для Серенити, но всегда была сама жизнь.

Она могла попасть в аварию или пострадать от какого-нибудь сумасшедшего человека, которых он знал множество, потому что бывал в некоторых развращенных умах на протяжении десятилетий. Она была такая хрупкая, такая смертная, и даже не знала об этом, а если и знала, то не придавала большого значения. «Чего ты ждешь от нее, Дайр, обернуться пузырчатой пленкой и никогда не выходить из дома?» – спрашивал он себя. Он предположил, что вариант был не осуществимый, но он не стал бы отрицать, что идея имела ценность.

Дайр проследовал за ней в клинику, невидимый никем и ничем, до тех пор, пока кот, который лежала на скамейке в зале ожидания, не зашипел на него. Он обнаружил, что некоторые животные были более чувствительны к миру духов и фактически могли обнаружить его, если не видеть напрямую. Реакция других животных часто была такая же недружелюбная, как у кота, потому что им казалось, что он был тем, чего там быть не должно. Он махнул рукой перед кошачьей мордой, и животное сразу успокоилось и потом заснуло. «В самом деле, сонная пыль», – усмехнулся он про себя.

– Привет, Серенити.

Глубокий голос отвлек внимание Дайра от спящего кота. Он прищурился, когда смотрел на парня по имени Джексон. Дайр узнал о себе кое-что новое, что само по себе было подвигом, учитывая, сколько ему лет. Он понял, что ревность – это эмоция, от которой не застрахован. С момента, когда увидел, как Джексон смотрит на Серенити, он чувствовал собственническое – почти животное – желание заявить свои права на нее. Ему не нравился блеск в глазах парня, то, как он улыбался или разговаривал с ней. Ладно, ему вообще не нравилось, что тот дышит одним воздухом с Серенити. Пожалуй, он чуть выходит из-под контроля, когда эта новая эмоция ревности одолевает его.

– Привет, Джексон, – Серенити улыбнулась парню, и Дайр сжал зубы. – Как собака миссис Грин сегодня?

Джексон подошел на шаг ближе, а потом непринужденно облокотился на рецепцию, где владельцы регистрировали своих животных. «Ни шагу дальше», – подумал Дайр, борясь с желанием засунуть эти слова парню в голову. Он мог только представить выражение его лица, когда тот услышит голос Дайра у себя мозгу. И он нашел, что получает слишком много удовольствия, наводя страх на мужчин.

– Лейле значительно лучше, – ответил Джексон. – Она даже дважды была на улице, и ее не пришлось нести.

– Отлично! – улыбнулась Серенити. Она была просто чертовски милой и наивной для ее блага. Улыбка Джексона стала шире, когда он оценил то, что, по мнению Дайра, видел – чистую красоту девушки перед ним. Дайр мог видеть намерение в глазах Джексона еще до того, как тот начал говорить. «Этот дурак собирается пригласить ее на свидание», – подумал он.

– Не сегодня, – произнес Дайр, подходя к Джексону до тех пор, пока не оказался рядом с ним. Он наклонился вперед и позволил своей невидимости исчезнуть ровно настолько, чтобы парень мог услышать его голос.

– Ты будешь относиться к Серенити только как к другу. Она не для тебя. Ты не будешь просить ее о свидании, – прошептал Дайр и позволил силе внушения вплестись в слова. Это было коварно, не говоря уже о том, что ему строжайше запрещено влиять на людей в корыстных целях, но в это раз правила не смогли остановить его. Дайр смотрел, как Джексон застыл. Шок, затем страх, затем растерянность промелькнули на его лице. Наконец, парень оглянулся на Серенити, которая смотрела на него, широко раскрыв глаза и склонив голову.

– Ты в порядке? – спросила она.

Джексон кивнул.

– Все отлично... просто показалось, что я что-то услышал, но это, должно быть, был собачий лай или еще что-нибудь.

Без лишних слов он поспешил в заднюю часть здания, где располагались клетки.

Дайр должен был чувствовать угрызения совести за свое вмешательство, но когда смотрел, как Серенити напевает, убираясь в передней части клиники, в одиночестве, без каких-либо мужчин, пускающих слюни, то не мог заставить себя хоть каплю раскаяться. Он сказал Джексону, что она была не для человека, и имел в виду именно это. Серенити – для него, неважно запрещено это или нет; мужчина знал с абсолютной уверенностью, что девушка являлась его идеальной половинкой. Сама идея о ней с кем-то еще неприятна. Фактически, те мысли, которые это вызывало, можно было считать опасными. Пока Джексон держит руки, глаза и желания при себе, он будет в безопасности от гнева Песочного человека. Но если парень продолжит преследовать Серенити, то может заполучить такие ночные кошмары, которые заставляют взрослого мужчину мочиться в постель.