Марина Власова - Русские суеверия

Шишком (шишом, шашком и т. п.) может называться и водяной, и леший, и банник, и в особенности черт; шишко – дьявол (олон.) . Как и бес, демон, черт, шишок – «нечистый дух в самом общем понимании»; это обобщающее, родовое название для различных нечистых. Д. К. Зеленин полагал, что слово «шиш» – самое старое подставное для запретного «тать» 〈Зеленин, 1930〉.

Исследователи по-разному подходят к решению проблемы происхождения многочисленных названий нечистых духов, которые имеют в основе корень «шиш». Шиш – старое «лазутчик, соглядатай и переносчик»; а также «разбойник, бродяга, мародер, праздношатающийся, никчемный человек»; бранное «шиш» – «разбойник, бродяга» – встречается в тексте XVII в. по отношению к русским бродячим шайкам. М. Фасмер и А. Марков пытаются связать это значение со значением «черт, нечистый». А. Марков считает слово «шиш» заимствованным из зырянского языка, где љyљ – «лесной бродяга»; М. Фасмер утверждает, что источник заимствования – эстонское siss – «разбойник, грабитель». Этимологически слово «шиш(ко)» связывают и с тюркским sis – «опухоль, вертел», шишмек – «пухнуть, опухать» 〈Черепанова, 1996〉.

О. А. Черепанова полагает, что севернорусское «шиш», «шишко» было заимствовано из финно-угорских языков как «табуистическое наименование хищных зверьков, в первую очередь ласки», которая может быть, по поверьям, дворовым духом, «хозяином».

По-марийски «шешке» – табуистическое, ритуально-почтительное наименование хорька, ласки; по-башкирски «шэшкэ» – «норка, хорь» и т. д. Мифологизация ласки (как и близких к ней маленьких хищных зверьков), которая селится поблизости от людей, прослеживается на всем Русском Севере и северо-западе. По поверьям Псковщины, «ласка скотину бережет», она «лошадям гривы заплетает» (мурм.) .

По мнению О. А. Черепановой, «произошло распространение табуистического наименования мифологизированного зверька и дворового на ряд иных персонажей и параллельно – вливание слова „шишко“ в обширное гнездо слов с корнем „шиш-“» 〈Черепанова, 1983〉.

Допуская возможность такого происхождения названия «шишок» на уровне глубинной семантики, нельзя не отметить, что в языковом сознании XIX в. наименование «шишок» в отношении нечистого духа устойчиво связывается с представлением о его остроголовости. По распространенным поверьям, нечистые духи, лешие и чаще всего черти имеют спутанные, «всклокоченные шишом» волосы или сужающуюся кверху (клином) голову, носят островерхие шапки и т. п., ср.: «Волос шишом стал»; «Все люди как люди, один черт в колпаке» 〈Даль, 1882〉. Поэтому вероятной представляется связь названия «шишок» с «шиш» – «шишка, дуля, кукиш», «островерхая куча, маленькая копна сена».

Повествования о шишках, нечистых духах, распространены среди крестьян многих районов России и в общем сходны с рассказами о леших, банниках, чертях. Ср.: «шишки водятся в байнях большинство», в ригах, в гумнах и в других «непоказательных местах» (новг.) . В быличках, недавно записанных на Новгородчине, вездесущие шишки задерживают в лесу коней припозднившегося путника; они появляются в бане; шишка-черта может показать сыну колдун; шишок обучает парня игре на гармони.

«Я еще слышала вот такой рассказ. В гармошку кто хочет научитца играть, но не научитца. Ну, парень, может, у колдуна спрашивал… Стал ходить в байну учитца играть. Все учился, учился. Научился хорошо играть. И наверно, шишок там был, что он и говорит, парень: „А что мне тебе платить за это, что ты меня научил играть в гармонь?“ – „А я, – говорит, – стану раком, а ты меня ударь ногой в ж… и всё“. Видишь. Шишок раком стал – этот и вправду дурак согласился, который учился-то. Вдарил его ногой, себе ногу и выбил. А это каменка! Шишок его и заставил в каменку бить ногой, чтобы вот так и был кривой. А в гармонь-то все-таки научился играть. Знаете, это вот шишки больше в байне, то и говорят, что в байне ничего нельзя [нужно вести себя осмотрительно]» (новг.) .

Название «шишок», «шишко», при его популярности в разных районах России, получило преимущественное распространение на севере и северо-западе, в районе Средней Волги (с выходом в Заволжье) и на юге – до Пензы, Саратова, Воронежа и Дона 〈Черепанова, 1983〉.

Широко распространены также и разнообразные наименования нечистой силы с корнем «шиш-»: шишанка, шишига, шишик; шишимора, шишига и т. п.

ШИШИ́ГА, ШИШИ́ХА, ШИШИ́ЦА, ШИШИТИ́ХА, ШИШИЧИ́ХА, ШОШЫЧИ́ХА – нечистый дух, чертовка; водяная чертовка; лешачиха; овинник; черт, бес; баба-яга.

«Да чтоб ее лешие в лесу удавили, чтоб шишиги в реке утопили» (Южный Урал) ; «Шошычиха, лешачиха – то онно» (печор.) ; «Ягабиха страшна шошычиха. Баба-яга та же шошычиха и есть» (печор.) ; «Шишига свадьбу играет» (чертова свадьба) 〈Даль, 1882〉; «Вино жрут, как шишихи» (печор.) ; «Разве не видите: вон он, шишига, на часах сидит да дразнится» (моск.) ; «Домовушка должен быть тот же шишига, то ись дьявол, – по крайности прежде был шишигой, а теперь, видится, обрусел» (урал.) ; «Сам ли в забытьи забежал или шишиги затащили – хоть убей, не знаю. И не прошла эта история мне даром» (урал.) .

Шишига, как и другие наименования с корнем «шиш-» (см. ШИШ), – родовое, обобщающее название нечистой силы, которое может быть отнесено и к нечистому духу неопределенного облика, и к подпольнику, баннику, лешему и т. п. Шишига – злой дух в подполье дома (арханг.) ; нечистая сила в бане (владимир.) . Обитающая в бане шишига имеет отвратительный вид, может запарить до смерти (саратов.) (здесь шишига определенно напоминает обдериху – см. ОБДЕРИХА).

«Года три тому назад истопила матушка баню и посылает меня мыться, – рассказывает владимирская крестьянка. – Я пошла. Вхожу в предбанник, отворила в баню дверь. Гляжу, а там моется тетка Марфа, сестра покойного батюшки. Я было хотела взойти, да раздумалась. А она увидела меня да и баит: „Пойдем, Машка, я помою тебя“. Я слышу, что голос-то не походит на теткин, скорее захлопнула дверь да ну домой. 〈…〉 Матушка мне и баит: „Тебе и показалось, как нито шишига вместо тетки Марфы, они, – баит, – часто кажутся тем, кто без молитвы приходит в баню. Пойдем со мной“. Приходим в баню – нет никого. А эфто должно и впрямь мылась шишига».

По мнению В. И. Даля, шишига – «нечистый, бес», а также «злой кикимора или домовой, нечистая сила, которого обычно поселяют в овине; овинный домовой» 〈Даль, 1882〉. В поверьях Ярославщины шишига – домовой бес, злой дух. Шишигу, похожую на кикимору-пустодомку, представляли ряженые во время Святок: ее изображали в «бабьем» сарафане, но без кики, с распущенными волосами; шишигой мог быть и парень, одетый по-старушечьи, в лохмотьях, с горшком на голове вместо кокошника, который разбивали 〈Маслова, 1984〉.