Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

Вот все это и необходимо принимать в расчет, обсуждая отношение Карла V к Германии и происходившей в ней реформации. Немецкие историки XIX в., рассматривающие главные события реформационной эпохи с той точки зрения, что основною бедою Германии было её политическое раздробление, только усилившееся в XVI веке, и что при Карле V важнейшим делом Германии была церковная реформа Лютера, которою можно было бы воспользоваться для политического объединения немецкого народа, – подвергают весьма резкой критик всю деятельность Карла V, предъявлял ему такие требования, какие с полным правом могли бы предъявить ему, будь он только немецким королем, воспитанным на германской почве и в национальной атмосфере. Историки, конечно, правы, отмечая несоответствие Карла V с задачами, требовавшими настоятельного разрешения в Германии, но они ошибаются, когда говорят, что Карл «должен был» прежде всего служить делу немецкой нации, или когда обвиняют его в непонимании духа времени: действительно он совсем был неспособен проникнуться стремлениями немецких патриотов, желавших склонить его на сторону политической и церковной реформы, как понимали они сами ту и другую, и в этом смысле он, действительно, не понимал духа времени, но то, что было духом времени, – слова, которыми слишком злоупотребляют в истории, – для Германии, как она рисуется нам в воззваниях Лютера, Гуттена и других деятелей эпохи, далеко еще не исчерпывало всего, чем вообще жила тогдашняя Европа. Мало того, во многих отношениях Карл V, наоборот, слишком был сыном своего века: стоит только вспомнить его стремление к абсолютизму, в чем он сходится со всеми современными ему государями, его политику, основанную на примерах итальянских тиранов и правил Макиавелли, его войны с турками, бывшие весьма популярными в виду опасности, какою они грозили, осадив самую Вену (1529); стоит прибавить к этому его политику по отношению к папству, ничем не отличавшуюся от политики других тогдашних государей, настойчивость, с какою он требовал созвания собора для решения религиозного вопроса, чего хотели некоторое время и сами протестанты, и наконец его попытку сороковых годов собственною властью установить известный религиозный порядок, – предприятие, напоминающее королевскую реформацию в Англии – стоит все это принять в расчет. чтобы признать и в Карле V человека XVI века, какими были и Гуттен, и Лютер, опять‑таки далеко неодинаково понимавшие задачи своего времени. Ведь и Гуттен в известном смысле ошибался относительно своей эпохи и своей родины, когда выступал со своими гуманистическими и всесословными планами в обществе, разделенном на враждовавшие между собою сословия и готовившемся вступить в период теологических споров и религиозных войн. Весьма многого, конечно, не понимал, как следует, и Лютер, подчинявший все политические и социальные интересы интересам своей религиозной реформы, которая, в свою очередь, оценивалась другими совершенно иначе.

Кроме сочинений по истории реформации в Германии и устарелого труда Робертсона, см. два сочинения Migné: Charles Quint и Rivalite de Charles V et François I. Pichot. Charles V. Baumgarten. Geschichte Karl V. – Кудрявцев. Карл V (во II томе «Сочинений»). См. также K. Fischer. Geschichte der auswärtigen Politik und Diplomatie im Reformations Zeitalter (1485‑1556).

[1] Grosch. Franz I die Kaiserwahl im Jahre 1519.

95 тезисов Лютера

V. Лютер до отпадения его от церкви

Историческая точка зрения на личность и роль Лютера. – Общее объяснение его деятельности. – Его воспитание и поступление в монашество. – Теологическое развитие Лютера. – Спор об индульгенциях. – Отношения Лютера к папе во время этого спора. – Лейпцигский диспут. – Сожжение буллы и революционные воззвания Лютера. – Его надежды на Карла V. – Основной принцип Лютера.

Портрет Мартина Лютера. Художник Лука Кранах Старший, 1525

Национальным героем Германии в рассматриваемую эпоху сделался Мартин Лютер (1483–1546), родоначальник реформации и устроитель первой протестантской церкви, которая и получила его имя. Когда история реформации рассматривалась исключительно с церковной точки зрения, и весь смысл движения, происходившего в Германии, представлялся заключенным в преобразовании религии, когда, вдобавок, история эта писалась преимущественно лютеранами, сочувствовавшими делу виттенбергского реформатора и видевшими во всем остальном нечто, или помогавшее, или мешавшее этому делу, направлявшее его на настоящую дорогу или, наоборот, его искажавшее, когда, одним словом, не было ине могло быть по состоянию, в каком находилась историческая наука, более широкого взгляда на немецкую реформацию и в её отношения к национальной жизни Германии, и по её значению для всей западноевропейской истории, – в то время и личность Лютера не могла получить правильного исторического освещения. Да и впоследствии, когда настала пора для более научной и всесторонней оценки реформации, характер и деятельность знаменитого реформатора далеко не всегда изображались с надлежащею критикою: как историки эпохи, так и биографы Лютера весьма часто впадали в панегирический тон по отношению к его личности и продолжали судить обо всех событиях эпохи со стороны их влияния на развитие того дела, которое одно только и было дорого Лютеру, как будто только он и верные его последователи глубоко, всесторонне и безошибочно понимали, что нужно было немецкому народу и всему западноевропейскому миру для правильного исторического развития. Оценивая личность и историческую роль Лютера, не нужно забывать, что главная его сила заключалась в чисто религиозной реформе, между тем как Германия нуждалась не в одном этом. Нужно иметь в виду еще, что и в той области, где он был силен, многое подлежит критике (конечно, не с вероисповедных точек зрения, на которые становятся многие историки‑нелютеране). В историческом суждении о Лютере нужно вообще избегать тех крайностей, которые проявляются в диаметрально противоположном, например, отношении историков к одному и тому же основному факту его деятельности, к тому именно, что он удержал ее в пределах одной задачи: в то время, как одни ставят ему в упрек, что он отстранил себя от других совершавшихся в Германии движений, игнорируя при этом, с своей стороны, всю важность одного того дела, которое справедливо прославило его имя, другие, наоборот, это самое ставят ему в особую заслугу, видя в его поведении лишь доказательство его величия, мудрости, глубокого понимания настоятельных потребностей времени, как будто вне религиозной реформы у тогдашних людей не было никаких других интересов. Оставляя в стороне оценку поведения Лютера по отношению к разнообразным задачам, какие ставили своей деятельности его современники, нужнее всего признать факт, благодаря которому Лютер был прославляем лютеранскими церковными историками, порицаем писателями, сочувственно отнесшимися к общественным движениям, отринутым Лютером, и защищаем, наоборот, людьми, находившими, что Лютер спас реформацию от искажения и от ею же самою вызванных опасностей, т. е. нужно признать тот факт, что он был исключительно религиозный реформатор. При этом следует, конечно, и объяснить себе причину этого факта, и понять его значение в истории эпохи.