Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 2

В свою очередь дворянство предвидело опасность общего взрыва и кое‑где даже заранее готовилось к отпору. После подавления «Бедного Конрада» швабское дворянство на одном из своих съездов заключило между собою союз, акт которого гласил следующее: «Мы будем всячески поддерживать друг друга против всех покушений простого народа, так как в настоящее время бунты и возмущения подданных и бедных людей, которые поднимают Башмак и заключают незаконные союзы против своих законных, естественных властей и господ, – осмеливаются на попытки сбросить с себя власть высших классов, подавить и истребить дворянство и все высшие сословия, так что можно опасаться, чтобы дворянству и рыцарству не пришлось испытать того же, что уже потерпели князья, города и духовенство». Брожение, действительно, принимало весьма опасный характер, и в том же 1514 году, когда было подавлено вюртембергское восстание, местное правительство в грамотах, разосланных в имперские города, приглашая не терпеть у себя беглецов, так характеризовало стремления бунтовщиков: они «все равно ненавидят, губят и оскорбляют святую веру и христианскую церковь, презирают власти и знатных людей, нарушают мир, преданы ереси, скрывают в себе зловредное стремление кощунствовать над св. верою и христианством, презирать и истреблять империю, королевства, герцогства, княжества, графства и господства и заражать духом мятежа города и деревни».

Вот на какую почву в начале двадцатых годов XVI века стали падать семена новых религиозных учений, распространявшихся монахами, которые покидали свои монастыри, или сектантами, которых изгоняли из городов. Проповедь новых идей объединяла отдельные движения, ставила их под защиту религии, вселяла в крестьянах фанатическую уверенность в своей правоте, хотя были, с другой стороны, случаи, когда в войне 1524 – 1525 гг. участвовали крестьяне, остававшиеся католиками. Например, волновавшиеся крестьяне графа Фюрстенберга отвечали присланным их успокаивать, что они «не следуют евангелическому учению и собрались вовсе не для слушания проповедей». Клетгауские крестьяне уверяли цюрихцев, что причина беспорядков не в религии, а в политике. Вюртембергские инсургенты, находясь в Вунненштейне, каждый день просили священника служить обедню в церкви св. Михаила, а их предводитель Матерн Фейербахер до конца жизни оставался католиком. Если вообще еще в те же годы и утвердилось воззрение, по которому все движение нужно было объяснять проповедью лютеранских или анабаптистских принципов, то другие современники смотрели на дело иначе и отделяли одно движение от другого. Послание одного имперского города, нерасположенного к крестьянам, городу Ульму прямо указывает на то, что «настоящее восстание подданных против властей происходит главным образом вследствие мнимых тяжестей – подушной, барщины, повинностей и небольших десятин». По словам вейсенгорнской хроники, первые предприятия крестьян «были направлены против начальства, которое их обременяло службою, оброками и крепостным состоянием и от которого они хотели освободиться». Самые ссылки на священное писание, считающиеся характерным признаком реформации, делались и раньше начала реформационного движения. Летучие листки, распространявшиеся в народе еще около 1500 г., взывали к «христианской свободе» или. Ссылались на волю Божию, которая не может быть несправедлива. «Откуда, – читаем мы в одном таком листке, – откуда они взяли, что Бог дал им право требовать от нас барщины? В хорошую погоду мы трудимся для них, а в дурную дождь губит в поле все, что мы вырастим для себя своим кровавым потом. Справедливый Бог не мог допустить такого ужасного вавилонского пленения!.. А попробуй‑ка не послушаться их: они поступят с тобой, как с изменником: начнется вешанье, резанье, четвертование, – убьют, как бешеную собаку. В какой главе вычитали они, что Бог дал им подобную власть? Какая тут воля Божия? Они – слуги дьявола, и сатана начальник их. Богу будет приятно, когда вытурят этого Моава и Бегемота». Подобные листки и брошюры, распространявшиеся в народе, равным образом обращали на себя внимание властей и господ. Еще в 1522 г. баварский канцлер Леонгард Экк писал своему герцогу: «подумайте, ваша милость, о тревоге, которая теперь повсеместно. Для народа издали книжку и в ней уговаривают его сбросить иго князей и дворянства, которым он подчиняется из страха их тирании; даже уверяют его, что этим он сделает прекрасное дело».

X. Крестьянская война и её программы.

Районы крестьянской войны и главные её вожди. – Поведение восставших. – Отношение к крестьянам Лютера. – Поведение городов. – Подавление крестьянского восстания. – Причины и результаты поражения крестьян. – Необходимость рассмотрения программ движения. – Двенадцать статей. – Вендель Гиплер. – Гейльброннская программа.

В 1523 г. было подавлено рыцарское движение, в 1524 началась крестьянская война, принявшая, впрочем, особенно большие размеры только в следующем году. Летом 1524 г. первые восстания происходили на верхнем Рейне, но мало-помалу они распространились и на другие части Германии, а в 1525 г. почти вся страна была охвачена пожаром войны, за исключением одних только северных частей. Все те местности, где поднялись крестьяне, можно разделить на три района, смотря по тому, какие были главные вожди и основные требования восставших. В юго-западном углу Германии действовал в качестве вождя Ганс Мюллер из Бульгенбаха; из этого района вышла программа «двенадцати статей», по своему содержанию программа чисто крестьянская. Сначала она объединяла требования всех крестьян, и её распространению много содействовали вестники, разносившие ее по всей Германии. В другом районе особую силу имела политическая программа, составленная бывшим гогенлоэским канцлером Венделем Гиплером. Этот район охватывал Франконию от Ротенбурга и Бенсгейма до Вюрцбурга и Таубера. Здесь действовали, между прочим, такие неудачные вожди, как Метцлер и рыцарь Гёц фон Берлихинген; последний, подобно Зиккингену, имел свои собственные планы и примкнул к восстанию лишь для того, чтобы осуществить их при помощи крестьян. Далее к северу до Тюрингии и Саксонии был третий район войны. В этих местах агитация шла главным образом со стороны анабаптистов, стремившихся к полному социальному переустройству; главным деятелем был здесь уже известный нам Томас Мюнцер.

Карта крестьянской войны в Германии 1524-1525

В общем ходе войны замечается некоторая постепенность: и поведение крестьян, и их требования делались более и более насильственными и крайними, по мере того, как, с одной стороны, они встречали сопротивление, а с другой – усиливалась анабаптистская проповедь. Сначала большинство крестьян ограничивалось демонстрациями, которые должны были подкрепить их требования. Между прочим, они обращались к Лютеру со своими «Двенадцатью статьями», но не нашли у него большого сочувствия. Многие из них предлагали дворянам третейское разбирательство и полюбовные сделки; на это они получали иногда согласие и тогда расходились. В числе разных мнений о том, как полюбовно уладить дело, заслуживает внимания мысль о том, чтобы дворяне за свои уступки получили вознаграждение из секуляризованных земель духовенства. Когда, однако, крестьяне и их вожди увидели, что из переговоров ничего не выходит, именно раннею весною 1525 г., вспыхнуло повсеместное восстание, и начался настоящий террор. Восставшие думали добиться исполнения своих требований исключительно силою и стали принуждать примкнуть к общему возмущению и те деревни, которые ранее не принимали в нем участия. Например, лимпургские инсургенты писали крестьянам в Оттендорфе такого рода приглашение: «Предписываем вам евангельскую и братскую любовь и просим вас немедленно явиться к нам и вступить в наши священные полчища для завоевания евангельской любви и братства. Если вы это сделаете, то доставите нам великую радость; если же нет, то вам придется плохо». Таким же языком заговорили крестьяне и с дворянами, равным образом приглашая присоединиться к братству и грозя, в случае их отказа, заставить их сделать это силою и лишить покровительства законов. «Таким образом, – говорит один современник, – вовлечено было в восстание очень много честных и благородных людей». На первых порах крестьянам не было оказано большого сопротивления; в большинстве случаев восставшие побеждали, принуждая прелатов, дворян и города принимать их условия, бывшие, впрочем, весьма различными. Ганс Мюллер обращался с дворянами и духовными сравнительно умеренно, в духе «Двенадцати статей». Томас Мюнцер совсем не одобрял мирных сделок, заключавшихся швабскими и отчасти франконскими крестьянами с их господами, находя, что последних нужно истреблять, как язычников.