Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 3

Мы остановились на этом обширном мемуаре [4], вышедшем из‑под пера Тюрго, по следующим соображениям. В истории нового времени повсеместно королевская власть наносила удары старому феодальному и муниципальному самоуправлению, заменяя его системой бюрократической централизации, и просвещенный абсолютизм не составлял в этом отношении исключения на всем Западе. Сохранялось самоуправление неприкосновенным лишь в немногих странах, в Англии, где оно имело исконную основу в древнейших учреждениях, да в Польше, где каждое воеводство было как бы маленькой республикой. Недостатки бюрократической централизации и устранения общественных сил от заведования местными делами ранее всего почувствовались во Франции, но устранить эти недостатки думали здесь не посредством возвращения к старым сословным чинам, а посредством совсем новой организации, которая должна была опираться на представительство недвижимой собственности. В лице своего министра французское правительство теперь сознавалось, что и центральная власть, и провинциальные её представители (интенданты) взяли на себя непосильную задачу, совершенно устранив общественные силы из дела управления, и вот, не думая нарушать главного принципа, лежавшего в основе тогдашнего государственного устройства, это правительство поставило своею задачею привлечь силы общества к местному самоуправлению. Интенданты, эти «сатрапы» и «паши», как их называли, были весьма непопулярны, и уже Фенелон в конце царствования Людовика XIV требовал их отмены (point d'intendants) в пользу предоставления стране дела управления посредством провинциальных штатов. Мы уже видели из изложения французской политической литературы XVIII в., какой широкий план децентрализации был развит также маркизом д'Аржансоном, одним из министров Людовика XV, но, кроме того, идея самоуправления нашла еще защитника в лице Мирабо-отца, о котором нам придется еще говорить. Тюрго таким образом не стоял особняком, Хотя ему и не удалось осуществить свою административную реформу, тем не менее его мысль не осталась безрезультатной, и одному из его преемников пришлось даже и приступить к введению земского самоуправления во Франции.

Оставляя неприкосновенным принцип, лежавший в основе политического устройства Франции, Тюрго не только стремился к реформе всей системы управления, но и желал осуществить целый ряд реформ, исходным пунктом которого было новое представление об обществе. Это представление было по существу дела физиократическое, враждебное сословному строю с его привилегиями. Финансовые изъятия духовенства и дворянства нашли поэтому в министре-реформаторе принципиального противника, и в его общем плане «муниципалитетов» привилегированные должны были вступить в ряды обыкновенных «граждан» (citoyens). Феодальный режим, царствовавший в деревнях, по плану Тюрго, должен был исчезнуть с французской территории, как того желал еще раньше д'Аржансон, говоривший, что во Франции все земли должны сделаться «ротюрными аллодами», и в этом отношении Тюрго был исключением среди других физиократов, у которых совсем не было поставлено вопроса о способе отмены феодальных прав. Тюрго думал именно о том, чтобы одни права были выкуплены у их владельцев, другие же уничтожены безвозмездно: к первой категории он относил все те права, которые по тогдашней теории возникали из земельной уступки, ко второй – те, которые были узурпацией у государственной власти или составляли нарушение естественного права. Один из друзей министра-реформатора, Бонсерф, изложил его идеи на этот счет в брошюре «О неудобстве феодальных прав» (1776), но брошюру парламент сжег рукою палача, как мятежную, и только первое национальное собрание революции осуществило идею Тюрго [5]. Уже в короткое время заведования морским министерством, которому были подчинены и колониальные дела, он мечтал о возвращении естественной свободы рабам в колониях, а потом хотел освободить сервов и в самой Франции. Ему не удалось это совершить, а отменять серваж в одних королевских доменах он не хотел, дабы умолчание в эдикте о сервах духовенства и дворянства не было принято за молчаливое подтверждение королем безусловного права сеньоров над их крепостными, как это и случилось, когда Людовик XVI при Неккере (1779) освободил доманиальных сервов. Заботясь об облегчении хлебной торговли, Тюрго успел лишь приступить к реформе феодальных порядков, предприняв выкуп сеньориальных прав на зерно и муку, обусловленных существованием баналитетов.

Экономические взгляды Тюрго

Таковы были наиболее важные планы Тюрго, осуществление которых должно было, действительно, дать Франции совершенно новый вид. Все это было еще впереди, так как требовало большого времени, но там, где можно было реформировать быстрее, и где нужда в преобразовании казалась Тюрго настоятельнее, там он сразу и прямо приступал к делу посредством эдиктов, в которых всегда мотивировал свои мероприятия. Сторонник экономической свободы, стеснявшейся мелочною регламентацией старого режима, он объявил свободу хлебной торговли (1774), чем думал достигнуть лучшего распределения хлебных запасов по стране и удешевления продукта; затем он распространил ту же меру и на вино (1776). Находя для крестьян обременительною натуральную дорожную повинность (la corvée) и желая, чтобы к дорожному делу были привлечены все классы общества, каждый сообразно с своими достатками, он заменил эту повинность денежным сбором, падавшим и на привилегированных (1775). Цеховая организация во Франции была в полном расстройстве, и Тюрго, исходя из принципа «laissez passer, laissez faire», объявил (1776) уничтожение всех жюранд, метриз и корпораций с предоставлением права каждому заниматься каким угодно ремеслом (кроме профессий цирюльников, аптекарей, золотых дел мастеров и типографщиков с книгопродавцами). Тюрго отменил и круговую поруку (contraintes solidaires), которой были подчинены крестьяне в отбывании повинностей.

Сопротивление реформам Тюрго

Больше Тюрго не успел сделать ничего, да и то немногое, что было им сделано, было большею частью отменено после его отставки – и свобода хлебной торговли, и уничтожение дорожной повинности, и объявление свободы ремесленного труда. Против министра-реформатора со всех сторон поднялись враги, а врагами его были все те люди, которые жили, по его выражению, монополиями, привилегиями, злоупотреблениями, т. е. финансисты, боявшиеся отмены откупной системы налогов, хлебные барышники, извлекавшие выгоду из существовавших тогда стеснений торговли, парламенты, стоявшие на страже всяких консервативных интересов, привилегированные вообще, чувствовавшие в Тюрго своего врага, наконец, двор, недовольный экономией, которую министр стремился ввести в государственные расходы. Вопрос о хлебной торговле был одним из наиболее спорных для тогдашних публицистов и администраторов, и в числе литературных оппонентов министра выступил женевский банкир Неккер [6], сторонник протекционизма, незадолго перед тем увенчанный французской академией за «Похвалу Кольберу». Вопрос между тем имел большое практическое значение. В XVIII в. Франция, вследствие плохого состояния сельского хозяйства и частых неурожаев, постоянно чувствовала недостаток в хлебе, и обнищалый народ то и дело производил беспорядки из-за недостатка хлеба, грабил пекарни, амбары, обозы с зерном или мукой. Урожай 1774 г. был плохой, и ожидался не лучший урожай в 1775 г. Весною этого последнего года возникли подобные беспорядки в некоторых местностях Франции и приняли весьма широкие размеры, получив даже название «мучной войны» (guerre des farines). Эта смута, которую пришлось подавлять силой, поставив под ружье двадцать пять тысяч солдат, произошла не без постороннего подстрекательства против эдикта о свободе хлебной торговли, будто бы бывшего причиной вздорожания хлеба. Шайки грабителей, нападая на хлебные караваны, шедшие по Сене, топили в реке мешки с хлебом; другие жгли сараи с хлебными запасами, производили беспорядки на городских рынках, и все это делалось точно по какому-то приказу; даже ходили слухи, что у многих вожаков движения видели в руках большие деньги. 2 мая шайки появились в самом Версале и требовали у короля установления таксы на хлеб; на другой день они проникли в Париж и произвели там беспорядки, сопровождавшиеся грабежом. Только 4 числа военная сила остановила новую попытку грабежа. В эти трудные дни Тюрго проявил большую энергию, но парижский парламен/empт вступал с ним в пререкания и издавал распоряжения, шедшие вразрез с тем, что делал Тюрго для успокоения народа. 5 мая члены парламента были даже вызваны в торжественное заседание (lit de justice), где король поддержал меры своего министра. Между прочим, парламент мстил Тюрго и за то, что тот ранее высказывался против восстановления этого учреждения.