Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 3

Генеральные штаты провозглашают себя национальным собранием

Когда (15 июня) проверка полномочий была окончена, Сийес указал на то, что в собрании присутствуют представители, по крайней мере 96% нации, которые могут действовать и без не явившихся депутатов от кое-каких бальяжей или разрядов граждан, и предложил депутатам объявить себя «собранием известных и удостоверенных представителей французской нации». К этому присоединился и Мирабо, находивший, однако, лучшим назваться «представителями французского народа». Три дня происходили прения по поводу этих предложений, пока не принято было наименование – «национальное собрание» (assemblée nationale), не бывшее совсем новым, так как мы находим его уже в наказах 1789 г.; оно было на этот раз подсказано представителям третьего сословия и присоединившимся к ним депутатам высших сословий – одним совсем почти никому неизвестным депутатом.

Торжественное провозглашение национального собрания произошло 17 июня; в этот день старое сословное деление французских подданных на три чина (ordres) исчезло, и все французы образовали в политическом отношении однородную по своему составу нацию. Это решение было принято с восторгом парижским населением и подействовало на большинство депутатов духовенства, решившихся примкнуть к третьему сословию; двор, наоборот, был страшно раздражен. Людовик XVI некоторое время колебался еще между советами, с одной стороны, Неккера, с другой – жены, младшего брата, принцев крови и вообще привилегированных, но в конце концов принял решение устроить торжественное заседание с целью отменить своею властью случившееся. Между тем национальное собрание декретировало: 1) прекращение взимания налогов, буде собрание распустят, 2) принятие государственного долга под гарантию нации и 3) образование особого продовольственного комитета.

Клятва в зале для игры в мяч

20 июня председатель национального собрания, Байи, получил извещение от Барантена, что заседания отсрочиваются; депутаты и многочисленная публика, собравшаяся посмотреть на то, как большая часть духовенства направится в залу национального собрания, нашли эту залу запертою и охраняемою часовыми, и узнали, что в зале идут приготовления к королевскому заседанию. Депутаты направились тогда в манеж Jeu de paume [Зал для игры в мяч], где произошла в присутствии большой публики знаменитая присяга [1]членов национального собрания – не расходиться и собираться всюду, где только представится возможность, пока Франция не получит прочной конституции. На другой день было воскресенье. Когда в понедельник (22 июня) представители народа хотели опять собраться в Jeu de paume, им уже не дали этого помещения, так как гр. д'Артуа должен был там играть в мяч. В это время уже значительная часть низшего духовенства присоединилась к национальному собранию, которое и приглашено было заседать в церкви св. Людовика, «храме религии, сделавшемся храмом отечества» по выражению одного говорившего там оратора. Около 150 человек из низшего духовенства здесь присоединилось торжественно к национальному собранию [2].

Клятва в зале для игры в мяч. Картина Ж.-Л. Давида

Королевское заседание 23 июня 1789

Объявленное королевское заседание состоялось 23 июня. Со стороны двора и привилегированных оно должно было быть началом реакции против всего, что совершилось во имя новой идеи нации, и с такою целью к собранию представителей народа была применена форма прежних парламентских lits de justice. Для Людовика XVI сочинили повелительную речь, которую он и произнес в торжественном собрании, в присутствии всех депутатов, но произнес неуверенным голосом человека, поступающего не по собственной инициативе. Решения третьего сословия, как противные законам и государственному устройству, были объявлены уничтоженными; предписывалось сохранять в полной неприкосновенности старое разделение на сословия, запрещалось затрагивать какие бы то ни было права, принадлежащие привилегированным и королевской власти; возвещались кое-какие незначительные реформы и прибавлялось, что если генеральные штаты не окажут поддержки благим намерениям власти, то король один станет трудиться для блага своих подданных и будет считать себя единственным их представителем. «Я приказываю вам, господа, сказал в заключение Людовик XVI, немедленно разойтись, а завтра утром собраться каждому сословию в отведенной для него палате». Духовные и дворяне повиновались и удалились вслед за монархом, но третье сословие осталось на своих местах. Тогда обер-церемониймейстер Дрё-Брезе возвратился в залу и сказал президенту: «Господа! – вы ведь слышали приказание короля» – на что получил такой ответ от Байи: «Мне кажется, что собравшейся нации нельзя давать приказаний». Мирабо, который ранее прихода Дрё-Брезе сказал речь против оскорбительной диктатуры короля, являющегося лишь уполномоченным (mandataire) нации, и напомнил о присяге не расходиться, пока Франции не будет дана конституция, теперь поднялся с своего места и произнес знаменитые слова [3]: «да, мы слышали намерения, внушенные королю, а вы, который не можете быть его органом перед генеральными штатами, не имея здесь ни места, ни голоса, ни права говорить, вы – не созданы для того, чтобы нам напоминать о его речи. Однако, во избежание всякого недоразумения и всякой проволочки, я объявляю вам (легенда сократила все предыдущее в одну фразу: «идите сказать своему господину»), что если вас уполномочили заставить нас уйти отсюда, вы должны потребовать приказаний, чтобы употребить силу, ибо мы оставим наши места лишь под напором штыков». Дрё-Брезе удалился из залы, пятясь назад, как бы находясь в присутствии короля, а один бретонский депутат воскликнул: «что это? король говорит с нами, как господин, когда должен был бы просить у нас совета». «Господа! – обратился к собранию Сийес: – вы остаетесь сегодня тем же, чем были вчера: приступим же к прениям». И национальное собрание объявило, что принятые им решения сохраняют всю свою силу, и декретировало неприкосновенность личности депутата под угрозою обвинения в государственном преступлении всякого, кто посягнул бы на эту неприкосновенность.

Ответ Мирабо Дрё-Брезе

При дворе не ожидали такого исхода королевского заседания, Мария Антуанетта радовалась сначала, что все вышло хорошо, и представляя дофина депутатам дворянства, сказала, что вверяет его их охране, но пришло известие о сопротивлении третьего сословия, и настроение изменилось. Задуманный двором государственный переворот против совершившейся революции пришлось признать неудавшимся, и растерявшийся Людовик XVI заявил, что если они (т. е. депутаты третьего сословия) не хотят расходиться, то пусть остаются». Неккера думали было уволить, но теперь король упросил его не покидать своего поста, и популярность этого министра, отсутствие которого в королевском заседании было всеми замечено, сильно после этого возросла. На другой день в залу национального собрания явилось большинство духовенства, а потом вскоре этому примеру последовало незначительное меньшинство дворянства с герцогом Орлеанским во главе. Наконец, по совету Неккера, сам король приказал и другим представителям привилегированных прийти на заседание в общую залу. 27-го июня произошло уже окончательное слияние депутатов духовенства и дворянства с третьим сословием.