Windows User - Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Том 3

Попытки реакции

Придворная партия с Марией Антуанеттой во главе не хотела примириться с победою третьего сословия. За первою попыткою контрреволюции, сделанною 23 июня, должна была последовать другая – на этот раз при помощи тех самых штыков, на которые указывал Мирабо. Ta консервативная оппозиция, которая раньше препятствовала необходимым реформам, теперь самым решительным образом подготовляла новую реакцию, но если прежде этой оппозиции сообщала силу до известной степени поддержка со стороны народа, переставшего доверять власти, то при новых обстоятельствах, наступивших после 17 июня, уже никоим образом не могло быть ни малейшей солидарности между привилегированными и народной массой. Теперь, наоборот, реакционные попытки, направленные против национального собрания, должны были лишь разжигать народные страсти, направлять их в защиту как раз этою самого национального собрания. Если 23 июня депутаты третьего сословия, признавая себя представителями суверенной нации, ослушались королевской воли, не поддержанной физическою силою, то в середине июля попытка произвести насильственную, при помощи войска, реставрацию старого политического строя вызвала насильственный же отпор со стороны парижского народа. Этот отпор спас национальное собрание, но вместе с тем выдвинул на политическую сцену население столицы, которому потом и суждено было играть такую видную роль в событиях революции. В этом и заключается смысл июльских событий, за которыми последовали события октябрьские, как увидим, уже менее благоприятные не только для королевской власти, но и для самого национального собрания.

В истории летних и осенних месяцев 1789 г. реакционные попытки двора и революционное движение в народе идут рука об руку. Одни историки склонны объяснять тогдашние народные восстания исключительно чувством самосохранения народной массы перед угрожающим положением двора и готовы поэтому взваливать на один двор вину в той анархии, которая началась тогда во Франции, тогда как другие, наоборот, пытаются иногда исключительно этой анархией объяснять репрессивные меры, к которым считала нужным прибегнуть придворная партия. Ни то, ни другое нельзя признать верным само по себе: верно и то, и другое вместе, но опять‑таки с оговоркой, так как и народные бунты, и придворная реакция имели более глубокое происхождение. Конечно, реакция сильно подливала масла в огонь, и она вызвала грандиозные июльское и октябрьское восстания, а эти события, в свою очередь, заставляли реакционную партию думать о более энергичной репрессии, но народные волнения задолго еще предшествовали революции, имея свои причины в тогдашнем состоянии Франции, в плохом экономическом положении народной массы, в общей социальной дезорганизации, в тревожном и возбужденном настроении умов [4],а с другой стороны, и придворная оппозиция против всяких нововведений политического и социального свойства не была явлением новым, так как опять‑таки коренилась в общем состоянии Франции, в том значении, какое получил двор в жизни страны, в его союзе с консервативными элементами общества, в его влиянии на королевскую власть. Обе силы вступили теперь в открытую борьбу: подозрительное поведение двора вызывало народные восстания, а народные восстания служили для двора поводом к тому, чтобы думать о репрессии. В этой борьбе двора и народа, обострявшейся главным образом вследствие реакционного направления придворной партии, положение национального собрания было, как увидим, весьма затруднительное, и придворная партия не хотевшая признавать совершившихся событий, своим поведением сама подготовляла новый переворот, еще более для неё грозный и в то же время оказавшийся неблагоприятным для национального собрания. Если 23 июня власть из рук короля переходила в руки представителей нации, то впереди был еще захват власти непосредственно парижским населением, думавшим, что этим оно спасает свободу от козней придворной партии.

После неудачи королевского заседания 23 июня, в начале следующего месяца к Парижу и Версалю стали стягиваться войска, состоявшие главным образом из иностранных наемников разных национальностей; во главе их были Бретейль и маршал Брольи (Broglie), решившиеся на самые крайние меры против национального собрания и парижского населения. 9 июля национальное собрание, принявшее в этот день название учредительного собрания или конституанты (constituante), просило короля об удалении войск, – и в этом деле опять одну из самых первых ролей пришлось играть Мирабо, – но король отвечал, что войска необходимы для защиты самого национального собрания и что если оно тревожится, то его можно будет перевести в Нойон или в Суассон. Между тем при дворе решились снова действовать. 11 июля сделалось известным, что Неккер получил отставку и вместе с нею приказание немедленно и без огласки покинуть Францию, и что было образовано новое министерство из Бройля, Бретейля, клерикала Вогюйона и Фулона, которому молва [ложно] приписывала такие слова по поводу голода: «если народ хочет есть, пусть питается сеном». Национальное собрание послало к королю депутацию с просьбою вернуть Неккера и отослать войска на прежние места стоянки, но эта депутация не была принята. Тогда собрание декретировало, что нация напутствует Неккера и его товарищей выражением доверия и сожаления, что новые министры и советники короля, каково бы ни было их звание и положение, будут ответственными за свои поступки, и что вечный позор покроет того, кто предложит государственное банкротство.

[1] Brette. Le serment du Jeu de paume (facsimilé du texte et des signatures avec introduction).

[2]Выше уже говорилось о демократическом настроении низшего духовенства во Франции накануне революции. См. еще Elie Mège. Le clergé sous l'ancien régime. – Chassin. Les cahiers des curés. – B. Robidou. «История духовного сословия во время Французской революции», а также указанную ниже работу по истории гражданского устройства духовенства. Одним из первых духовных, примкнувших к третьему сословию, был приходский священник Грегуар, впоследствии конституционный епископ, о котором см. Gazier. Etudes sur l'histoire religieuse de la révolution française.

[3]Полная достоверность их подвергается сильному сомнению в настоящее время, равно как (и притом особенно) предыдущая речь Мирабо. Loménie, IV,321 sq. Самое обращение к Дрё-Брезе передается в разных редакциях.

[4]Уже 27 апреля 1789 г. в Париже был бунт, чуть было не отсрочивший открытие генеральных штатов.

Обстановка во Франции перед открытием генеральных штатов 1789 (дополнение автора сайта «Русская историческая библиотека»)

1788 год выдался во Франции крайне засушливым. Собранный урожай оказался очень плох. Вдобавок, накануне жатвы выпал страшный град по всему северу страны. Он опустошил шестьдесят лье самой плодородной земли и причинил убытков на 100 миллионов. Зима 1788–1789 была самой жестокой с памятного холодами 1709 года. В Провансе погибла третья часть оливковых деревьев, а уцелевшие потом не плодоносили два года.