Ипполит Лютостанский - 1lyutostanskiy i talmud i evrei tom 1

Северной Америки, издающимися в городах Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско и Лос-

Анджелес и контролирующими очень распространенные издания и в других крупных

центрах. Его (Хёрста) газеты мгновенно организовали настоящий крестовый поход

против России, основав его на вышеупомянутой телеграмме, и будучи распространены

именно в самых беспокойных сферах нашего населения и контролируя почти всех

профессиональных агитаторов на всех поприщах, с пеной у рта и небывалым

ожесточением стали добиваться дальнейшего вмешательства нашего правительства в

русские дела. За последние дни целые первые страницы этих газет заняты

исключительно самыми безобразными нападками на Россию, как вы можете и сами

усмотреть из прилагаемых образчиков. Понятно, каким образом влияет эта тактика на

наше общественное мнение. Еще только два-три года назад, благодаря твердо

установившимся со времени междоусобной войны 1861-65 годов традициям, симпатии

эти были бы целиком на русской стороне, - теперь, к сожалению, традиции эти, по-

видимому, совершенно утратили свою силу и упорная, свирепая еврейская агитация с

каждым днем все больше и больше восстанавливает американцев против русского

народа и пр.».

Глава 4

Воинственный дух иудейства

Как настроены заокеанские евреи, это слишком очевидно, но и российские евреи

настроены не более мирно. Это подтверждает любопытное письмо кишиневского

ремесленного головы А. И. Степанова, напечатанное в «Знамени».

«Избранный представителем от кишиневского ремесленного общества для

участия в третьем съезде по техническому и профессиональному образованию, я

прибыл к открытию съезда и участвовал в прениях 27, 28 и 29 прошлого декабря в 7-й

секции по вопросу о ремесленном ученичестве. Во время этих прений я неоднократно

был останавливаем лицами, не принадлежащими к ремесленному обществу, причем

некоторыми из них, видимо, еврейского происхождения, были нанесены мне

оскорбления, о чем я тогда просил председателя секции г. Исакова занести все это в

протокол. Находя такое отношение ко мне еврейской публики на съезде неуместным и

оскорбительным, я прекратил посещать съезд. Вместе со мною прекратили посещать

съезд старшина г. С.Петербурга - г. Загребин, московский - г. Александров, курский - г.

Сушков, казанский и другие представители ремесленного сословия, и только 4 января я

вновь явился в бюро, находившееся в здании университета, за получением дневников и

для записи своего адреса для пересылки мне печатных трудов съезда.

При выходе из комнаты бюро в коридор я был остановлен несколькими евреями,

которые обратились ко мне с вопросом: я ли кишиневский ремесленный голова

Степанов и я ли давал показания на суде по делу кишиневского погрома? Я им ответил

утвердительно. После этого они начали кричать: «Вы - негодяй, мерзавец, громила, вы -

убийца, вы кровь проливали... Позор для съезда, что вы здесь участвуете... Вон

Степанова...» На этот крик в коридор выбежала толпа в несколько сот человек, мужчин

и женщин, главным образом -евреев и евреек, и стала кричать: «Долой Степанова, бей

Степанова, смерть Степанову!» К счастью, меня взяли под защиту студенты-

распорядители, находившиеся при бюро, предложили мне пройти в соседнюю комнату

и заперли меня на ключ. Я слышал топот толпы, подбежавшей к дверям и кричавшей:

«Давайте нам убийцу, мы с ним расправимся...», причем толпа напирала на дверь,

стучалась и, видимо, пыталась сломать ее. Студенты-распорядители препятствовали ей, и благодаря только им и секретарю съезда г. Альмедингену я спасся от ужасной мести

разъяренной толпы евреев, положительно дошедшей до полного умоисступления. В это

время раздался чей-то возглас: «Господа, прекратите шум, не срамите университета,

дайте мне честное слово, что вы не наложите руки на Степанова, тогда я выведу его из

здания университета». На тго толпа ответила криком: «Господа, ограничимся лишь его

постыдным изгнанием и не будем осквернять рук об этого позорного убийцу». А

другие кричали: «Растерзаем его...» Тут секретарь съезда г. Альмединген открыл дверь

и просил меня выйти в его сопровождении. И я вынужден был пройти сквозь строй

громадной толпы, сопровождавшей меня бранью и издевательствами до самого выхода

на улицу, куда я вышел без шапки, галош и шубы, которые через несколько минут

вынес мне один из студентов-распорядителей.

Переживая душевные муки под гнетом позора и оскорблений, нанесенных мне

толпой, введенной в заблуждение десятками евреев, принимавших участие в съезде,

которому С.-Петербургский Императорский университет оказал честь, гостеприимно

открыв свои двери для культурной работы, а не для такого позорного скандала, я

считаю долгом заявить это для опровержения всех лживых слухов, распускаемых на

мой счет евреями, уверяющими, будто в скандале принимали участие и студенты.

Напротив, только благодаря находчивости и благородному заступничеству студентов

университета, я избежал гнусной мести со стороны евреев и настроенной ими толпы.

Что касается мотивов, вызвавших эту попытку евреев произвести со мной расчет

здесь, то они объясняются очень просто: мое мнение о причинах еврейского погрома

было напечатано в № 124 газеты "Знамя" за 1903 год. И вот с тех пор евреи стали

преследовать меня в Кишиневе. Их, однако, не удовлетворила та травля и

преследование на каждом шагу, которые беспрерывно продолжались в Кишиневе. И

вот они не постеснялись свести свой счет даже здесь, в столице, в стенах университета.

Если евреи почему-либо находили, что мнение, высказанное мною в печати о

причинах еврейского погрома, как и мое показание на суде и следствии неверны, они

имели полную возможность опровергнуть меня в печати или даже привлечь меня к

судебной ответственности. Прибегать к подобному способу расплаты, и главное - при

такой обстановке - могут отважиться лишь евреи».

В русской столице, среди миллионного русского населения, в зале университета

русский ремесленный голова чуть не был растерзан кучкой иудеев! Скажите по

совести, похоже ли это на «угнетение» евреев русскими, о котором прокричали по

всему свету? Возможно ли допустить, чтобы куча немцев, поляков, финляндцев

позволила себе такую дерзость в Петербурге? А иудеи позволили, и что-то не слыхать о

привлечении их к суду. Можно ли хоть на одну секунду представить себе подобную

сцену в Лондоне или Нью-Йорке, т. е. чтобы в университете среди бела дня кучка

иудеев угрожала растерзать англичанина или американца за неприятное им показание