Даша - Mett Kheyg Vlyubitsya v zhizn

воздухом. Хотя в такси я даже говорить не мог. Путь от Северного вокзала к отелю

был нелегким. На берегу Сены проходила какая-то забастовка, и в толпе развевался

большой красный флаг, как триколор в фильме «Отверженные».

Я начал понимать, что иногда нужно просто совершить то, чего ты ужасно боишься,

и выжить.

Закрыв глаза той ночью, я не мог заснуть, потому что у меня перед глазами мелькал

Париж, словно я смотрел на него из окна такси. Однако мне удалось успокоиться. На

протяжении следующих четырех дней у меня даже не было ни одной полноценной

панической атаки. Я чувствовал только сильную тревогу, которая преследовала

меня, пока я гулял по левому берегу Сены, бродил вдоль улицы Риволи и сидел в

ресторане на крыше Центра Помпиду.

Я начал понимать, что иногда нужно просто совершить то, чего ты ужасно боишься,

и выжить. Это и будет лучшим лекарством. Боитесь выходить на улицу – выходите

на улицу. Боитесь замкнутого пространства – проведите какое-то время в лифте.

Если у вас сепарационная тревога, то побудьте какое-то время в одиночестве. Когда

вас одолевает депрессия или тревожность, ваша зона комфорта сужается с размеров

целого мира до размеров постели или исчезает вообще.

И еще кое-что. Стимуляция, эмоциональное возбуждение – все то, что можно найти

в незнакомых местах. Иногда это может казаться пугающим, но это освободит вас. В

знакомом месте разум фокусируется только на себе. В вашей спальне нет ничего

нового, что ему нужно было бы заметить. Никаких потенциальных внешних угроз,

47

только внутренние. Оказавшись в незнакомом месте, а лучше – незнакомой стране,

разум неизбежно начинает сосредотачиваться на мире вне вашей головы.

Мне, по крайней мере, такой способ помог.

В действительности в те дни в Париже я чувствовал себя более нормальным, чем

дома, потому что во Франции обычная для меня неловкость, обусловленная

тревожностью, легко могла сойти за неловкость, характерную для британцев.

Многие люди в депрессии начинают путешествовать, чтобы избавиться от своих

симптомов.

Великая американская художница Джорджия О’Киф, как и многие другие

творческие люди, всю жизнь пребывала в депрессии. В 1933 году, когда ей было 46

лет, О’Киф положили в больницу из-за неконтролируемого плача, неспособности

есть и спать и других симптомов депрессии и тревожности.

Многие люди в депрессии начинают путешествовать, чтобы избавиться от своих

симптомов.

Роксана Робинсон, биограф О’Киф, утверждает, что госпитализация ей не помогла.

На пользу ей пошли путешествия. О’Киф отправилась на Бермуды, на Лейк-Джордж

в Нью-Йорке, в Мэн, на Гавайи. «Тепло, спокойствие и одиночество были тем, в чем

нуждалась Джорджия», – писала Робинсон.

Конечно, путешествия не всегда решают проблему. Иногда о них даже и речи быть

не может, но мне поездки определенно помогают. Мы, может, и застряли в

собственном разуме, но физически способны двигаться. Перемещения в

пространстве иногда облегчают боль разума. Движение – это противоядие от

неподвижности, в конце концов. Оно помогает. Иногда. Только иногда.

«Путешествия делают человека скромнее, – писал Гюстав Флобер. – Они помогают

понять, насколько ничтожное место он занимает в мире». Странно, но мысль об этом

дарит свободу. Особенно когда человек подвержен болезни, которая, с одной

стороны, понижает самооценку, а с другой – раздувает пустяки до огромных

размеров.

Перемещения в пространстве иногда облегчают боль разума.

Помню, как во время очередного кратковременного усугубления депрессии я

посмотрел фильм Мартина Скорсезе «Авиатор». Там есть эпизод, где Кэтрин

Хепберн, роль которой блестяще сыграла Кейт Бланшетт, поворачивается к Хьюзу

(Леонардо Ди Каприо) и говорит: «В Говарде Хьюзе слишком много Говарда Хьюза».

Именно такое гипертрофированное восприятие себя (в фильме, по крайней мере)

внесло свой вклад в развитие у Хьюза обсессивно-компульсивного расстройства,

вынудившего его заточить себя в номере одного из отелей Лас-Вегаса. После

просмотра фильма Андреа сказала, что в Мэтте Хейге слишком много Мэтта Хейга.

Она пошутила, но в каждой шутке есть доля правды. Лично для меня эффективно

все, что уменьшает мое гипертрофированное чувство себя. После той поездки в

Париж одним из таких средств стали для меня путешествия.

Причины, чтобы быть сильным

Шел 2002 год. Я уже был на том этапе своего выздоровления, когда я чувствовал

себя неплохо на протяжении довольно долгих промежутков времени. Конечно,

хорошим мое самочувствие можно было считать только на контрасте со всеми

ужасами, которые происходили со мной ранее. Тревожность не отступала, я до сих

пор боялся принимать какие бы то ни было лекарства и был убежден в том, что мой

язык распухает каждый раз, когда я ем креветки, арахисовое масло или любые

другие продукты, на которые у меня вдруг может возникнуть аллергия. Мне также

48

необходимо было находиться рядом с Андреа. Когда она была рядом, я ощущал себя

в тысячу раз спокойнее, чем в одиночестве.

Большую часть времени я не чувствовал себя чудаком из-за всего этого. Мы с Андреа

вместе жили и работали в нашей скромной квартире и практически ни с кем не

общались. Раньше в нашей паре я был тем, кто постоянно стремился ходить

куда-нибудь и встречаться с друзьями, но теперь от этого желания не осталось и

следа.

В 2002 году у матери Андреа обнаружили рак яичников, и наша жизнь резко

изменилась. Мы стали часто оставаться в доме родителей Андреа в графстве Дарем,

пока Фрида проходила химиотерапию. Андреа, потратившей последние три года на

приведение в чувство депрессивного бойфренда, пришлось теперь ухаживать за

больной раком матерью.

Она много плакала. Я решил, что эстафетная палочка была теперь у меня. Настал

мой черед быть сильным.

Когда Андреа только узнала о болезни матери, она села на край кровати и заплакала

так, как я никогда раньше не видел, чтобы она плакала. Я обнял ее и почувствовал

тот недостаток слов, который обычно возникает, когда происходит нечто ужасное. К

счастью, Андреа и здесь мне помогла.

– Просто скажи, что все будет хорошо, – сказала она.

– Все будет хорошо.

Два месяца спустя я сидел в доме ее родителей, умоляя Андреа взять меня с собой в

больницу.

– Мне нужно отвезти маму в больницу, – сказала она ранее.

– Хорошо, я поеду с вами.

– Нужно, чтобы кто-то остался дома и открыл дверь Дэвиду.

Дэвид – это брат Андреа, который должен был вернуться из Лондона.