Даша - Mett Kheyg Vlyubitsya v zhizn

но улыбка ее не была радостной, а к глазам подступали слезы. Я чувствовал груз печали

матери от осознания того, что ее сын не оправдал надежд, а также груз любви и надежды,

которая оказалась тщетной.

Но.

Мне было лучше. Чувствовал я себя изрядно потрепанным, и это было понятно. Самое

главное, что мне правда было лучше. Я все еще мог надеяться дожить до 97 лет, стать

юристом, нейрохирургом, альпинистом или режиссером театра. Жизнь только начиналась.

Начиналась. Начиналась.

Мне нужен был дом. Я хотел, чтобы мама и папа были рядом.

За окном была ночь. Ньюарк был местом, где я вырос и куда всегда возвращался.

Торговый город с населением 40 000 человек. Раньше мне так хотелось вырваться оттуда, а

теперь я вновь приехал сюда, но это не страшно. Я думал о детстве, о счастливых и

несчастных школьных днях, о битве за самооценку. Мне было 24 года. Дорожный указатель

казался знаком судьбы: «Ньюарк 24». Мы знали, что это произойдет. Не хватало лишь моего

имени.

Помню, как мы все ели за кухонным столом и я говорил совсем немного, просто чтобы

16

показать, что я не сумасшедший и не нахожусь в депрессии. У меня все нормально. Я не

сумасшедший и не в депрессии.

Помнится, на ужин был рыбный пирог. Думаю, его приготовили намеренно.

Комфортная еда. Она улучшала мое состояние.

Появилась некоторая затуманенность, фокус в моей голове словно сместился.

Мы сидели вокруг стола и ели рыбный пирог. Было 22.30. Спустившись в туалет на

первом этаже, я включил там свет. Стены в туалете были темно-розового цвета.

Помочившись, я смыл воду и стал замечать изменения в своем сознании. Появилась

некоторая затуманенность, фокус в моей голове словно сместился.

Мне лучше. Мне лучше. Но я уже начал в этом сомневаться. Лишь капля чернил падает

в стакан и очерняет всю воду в нем. В тот момент, когда я понял, что мне нехорошо, я

осознал, что все еще очень болен.

Циклон

Сомнения подобны ласточкам: они всегда следуют друг за другом и собираются в стаи.

Уставившись на себя в зеркало, я смотрел на свое отражение до тех пор, пока мое лицо не

перестало быть моим. Вернувшись к столу, я сел и никому не сказал, что испытал. Рассказав

о своих чувствах, я только усилил бы их. Если бы я вел себя спокойно, то и самочувствие

мое тоже стало бы чуть более нормальным. Поэтому я решил вести себя адекватно.

– О, вы только взгляните на время! – сказала мама с драматичной обеспокоенностью. –

Мне завтра рано вставать в школу. (Она работала завучем в начальной школе.)

– Иди спать, – сказал я.

– Да, идите спать, Мэри, – поддержала меня Андреа. – Мы сами разберемся с

кроватями и со всем остальным.

– В его комнате есть кровать и матрас на полу, но мы с удовольствием уступим вам

нашу постель на сегодня, – сказал отец.

– Все нормально, – ответил я. – Не беспокойся.

Папа сжал мое плечо, перед тем как отправиться спать.

– Хорошо, что вы приехали, – сказал он.

– Да. Хорошо быть дома.

Депрессию часто описывают как груз, и это действительно так. Она может

быть как реальным физическим весом, так и метафорическим, эмоциональным.

Я не хотел плакать по двум причинам. Во-первых, не хотел, чтобы отец видел мои

слезы; во-вторых, из-за этого я стал бы чувствовать себя еще хуже. Поэтому я просто пошел

спать.

Когда я проснулся утром, депрессия на пару с тревожностью обе уже были здесь.

Депрессию часто описывают как груз, и это действительно так. Она может быть как

реальным физическим весом, так и метафорическим, эмоциональным.

Но мне не кажется, что слово «груз» лучше всего охарактеризовало бы мое состояние в

тот момент. Пока я лежал на матрасе на полу (я настоял на том, чтобы Андреа спала на

кровати, но не из-за показного рыцарства, а потому что я поступил бы так, будучи

нормальным), мне казалось, что я попал в эпицентр циклона. На протяжении следующих

нескольких месяцев я буду казаться окружающим чуть более медлительным и

заторможенным, чем обычно, однако процессы внутри моего разума были безжалостно

быстрыми.

Мои симптомы

17

Для моего состояния было также характерно следующее.

• Ощущение, что в моем отражении другой человек.

• Болезненное покалывание в руках, груди, горле и затылке.

• Неспособность даже думать о будущем. (Для меня все равно его не существовало.)

• Страх сойти с ума, попасть в психушку и быть помещенным в обитую войлоком

палату в смирительной рубашке.

• Ипохондрия.

• Сепарационная тревога (тревога, вызванная разлукой).

• Агорафобия8.

• Постоянное ощущение ужаса.

• Моральное истощение.

• Физическое истощение.

• Ощущение собственной никчемности.

• Тяжесть в груди и периодическая боль в этой области.

• Ощущение падения, даже когда я просто стоял.

• Боль в конечностях.

• Периодическая неспособность разговаривать.

• Ощущение потерянности.

• Безграничная печаль.

• Слишком яркие сексуальные фантазии. (Страх смерти часто уравновешивает себя

мыслями о сексе.)

• Чувство отчуждения, словно я появился из другой реальности.

• Сильное желание быть кем-нибудь другим.

• Потеря аппетита (я похудел на 12 кг за полгода).

• Внутренняя дрожь (я называю это «трепет души»).

• Чувство того, что я нахожусь на грани панической атаки.

• Ощущение слишком разреженного воздуха.

• Бессонница.

• Потребность постоянно искать свидетельства того, что я скоро умру или сойду с ума.

• Нахождение этих свидетельств и вера в них.

• Желание очень быстро ходить.

• Странное ощущение дежавю и непонятные воспоминания о том, что никогда не

происходило, по крайней мере со мной.

• Чернота по периферии поля зрения.

• Желание избавиться от кошмаров, которые я иногда видел, закрывая глаза.

• Желание ненадолго выйти из своего тела: на неделю, на день, на час, да хоть на

секунду.

Тогда все эти ощущения казались настолько странными, что я считал себя

единственным человеком на планете, испытывающим их (в то время еще не было

«Википедии»), хотя, конечно, миллионы людей проходили через все это одновременно со

мной. Я часто представлял свой разум в виде огромной черной машины, как из графического

романа, полной трубок, педалей и уровней, испускающей искры, пар и шум.

Тревожность в сочетании с депрессией можно приблизительно сравнить с кокаином в

сочетании с алкоголем. Такой дуэт очень быстро преображает всю жизнь. Когда у вас одна

лишь депрессия, ваш мозг словно погружается в болото, а тело отказывается сопротивляться.

Однако когда депрессия на пару с тревожностью захватывает человека, болото остается