Глубина

- Так нам по пути! – обрадовался Гордей и взял спутницу под ручку. - У меня ведь в тех краях тоже есть, кого проведать. Правда, своим крестникам гостинцев я передавать не стану, но убедиться, что «отельчик» им предоставлен приличный, хотелось бы.

- Это вы о бандитах, что вас избили? – догадалась девушка и удивлённо покосилась на него.

- О них, о них родимых! Поверите ли, уже начинаю скучать.

В её глазах Гордей заметил запоздалую опаску. Наверное, в её головке сейчас промелькнула тревожная мысль, не поступила ли она опрометчиво, подойдя к незнакомцу. Да, он поступил красиво, вступившись за девушку, но так ли он благороден и тонок? Или же перед ней развязный самоуверенный наглец со спортивным торсом, носом картошкой, в глазах которого сейчас отчего-то пляшут бесенята? И ему просто захотелось блеснуть отменной физической подготовкой перед публикой? Конечно в бойком повесе прорва шарма, но как насчёт ума и воспитанности?

Отделение милиции размещалось в неприметном с виду одноэтажном здании с выцветшей вывеской сбоку от обшарпанной двери. Если бы не выглядывающая из-за угла жёлтая «морда» с синей полосой знакомого «козлика», то сразу и не догадаешься, что именно тут расположен местный оплот правопорядка.

Молодые люди вошли. Их встретила тишина, и ни души. Дверь единственного кабинета приоткрыта. Гордей заглянул за неё первым: небольшое помещение размером три на четыре метра. Из обстановки: стол с лампой и вентилятором, пара стульев – один для хозяина и второй - напротив для посетителя, либо допрашиваемого. Позади хозяйского стула массивный напольный сейф, выкрашенный в бурый казённый цвет, а выше на стене портрет Брежнева с пока ещё четырьмя золотыми геройскими звёздами на груди (через несколько месяцев в связи с 75-летним юбилеем генсека генсека наградят пятой). В углу массивный холодильник «Зил».

Самого хозяина не видать, но он явно где-то поблизости. На это указывают сразу несколько деталей: закипающий на широком подоконнике электрический самовар, наброшенный на спинку стула китель с лейтенантскими погонами и знакомый густой запах «шипра».

Откуда-то сбоку послышался неожиданно ласковый голос:

- Ну что, уже проголодался? Ну и горазд ты лопать, Демьяныч! В твоих то годах, это, знаешь ли, братец, неполезно.

Гордей шире приоткрыл дверь и, наконец, увидел участкового, тот сидел на корточках в синей форменной рубашке, в галифе на подтяжках, и наливал молоко в миску, из которой нетерпеливо лакал откормленный полосатый котяра.

При виде посетителей добродушное лицо милиционера сразу приняло официальный вид. Он убрал бутылку с молоком в холодильник, надел китель, занял своё место за столом, и только тогда осведомился:

- Вы ко мне, граждане?

- Да, - застенчиво ответила из-за спины молодого человека Агния.

- По какому делу?

- Я насчёт девочки, которую мы привели к вам сегодня утром -Машеньки.

- Вот как. Так за ней уже приезжали из детского приёмника-распределителя для несовершеннолетних и забрали в Симферополь.

Заметив, что слова его расстроили посетительницу, милиционер произнёс менее официально:

- Да вы не беспокойтесь! В детский дом её не отправят. Вероятно посадят на самолёт и в сопровождении нашей сотрудницы отвезут домой к родственникам. А мы тут пока выясним обстоятельства исчезновения её отца. Загулял, скорее всего, гусь! И забыл недотёпа про дочку. К сожалению, в нашей службе ещё встречаются столь безответственные родители. А мамаша - тоже хороша – отпустила дочку с таким!

В прошлый раз Гордей недостаточно хорошо рассмотрел участкового. На этот раз лицо его впечатлило живостью глаз и выражением мягкой лукавой доброты, что было не слишком характерно для работников милиции.

Агния поблагодарила и извинилась за беспокойство.

- Ну тогда мы пошли.

- Постойте-ка, постойте! – участковый вдруг поднялся из-за стола и направился к ним.

- А, герой! – обрадовался он, признав в Мазаеве недавнего победителя приблудного хулиганья. – А я о тебе уже в район докладывал. И меня там, между прочим, по твоей милости, раскритиковали: «Ты, Чебутнов, - сказали мне, - политически безграмотно организуешь работу с народом. У тебя человек, можно сказать, подвиг совершил. А ты вместо того, чтобы всячески поднять этот эпизод на высоту всеобщего обозрения, то есть дать материал газетчикам из районной прессы, организовать встречу героя с населением, просто так отпустил человека, даже не взяв его данных».

- Спасибо, но к славе я не стремлюсь. И вообще, мы, пожалуй, пойдём.

Но пожилой милиционер по-отечески приобнял ершистого парня и повёл к своему столу.

- Э, милый, ты мой! Тут не о себе надо думать, уж поверь.

Как дорогого гостя участковый усадил молодого человека на почётное место. Второй стул был предложен девушке. Хозяин стал доставать из сейфа чашки и блюдца, продолжая добродушно втолковывать студенту непонимание им всей важности широкого освещения в прессе его поступка.

- На твоём примере подрастающее поколение будем воспитывать.

В общем, буду ходатайствовать в районе о награждении тебя почётной грамотой.

Для себя милиционер принёс ещё один стул. К чаю имелось печенье, Агния положила на стол кулёк с конфетами. Гордей взял одну и развернул яркую обёртку, под ней оказалась фольга серебристого цвета. Он надкусил шоколад, начинка была розового цвета.

- А шпану эту я завтра свезу в район, - пояснил участковый. – Я следователю по телефону уже доложил свою точку зрения, это ведь не просто «хулиганка». Им наши пятнадцать суток, что слону дробина. Тут надо уголовные дела на всех пятерых заводить, тем более, что предводитель ихний уже имел срок. Следовательно, на лицо рецидив.

В этой время где-то за стеной громко забарабанили по железной двери, послышались громкие молодые голоса. Милиционер презрительно кивнул на стену:

- О, слышите, проявляют недовольство, гаврики, что с кормёжкой задержка выходит. Извольте их строго по расписанию кормить! А то ведь жалобу прокурору накатают, что, дескать, в отношении них нарушается социалистическая законность.

Он озабоченно вздохнул. Поблизости задребезжал одноцилиндровый мотоциклетный мотор.

- А вот и ужин приехал! – оживился седовласый лейтенант. Он подошёл к окну, отодвинул занавески и распахнул его. Там подкативший на красном грузовом мотороллере марки «муравей» толстый мужик начал выгружать из кузова алюминиевые бидоны, в каких обычно носят еду в больницах. Молодые люди с удивлением услышали, что, оказывается, питание для арестантов доставляется из здешнего ресторана.

- А что делать! - развёл руками милиционер. – Своей то кухни у меня нет, чтобы баланду готовить. По нормативу я обязан кормить их на пятьдесят копеек в сутки, только я этих денег уже полгода не видел. Я уборщице из собственного кармана плачу! Запчасти вон для служебного газика частным порядком по знакомству достаю у здешнего умельца. Иначе ведь машину в область надо гнать на ремонт, а колымаге моей тринадцать годков. Неделю ремонтировать будут, а мне без неё, что прикажешь по нашим то косогорам пешедралом шлёпать?!