Глубина

Глава 16

День пятый и шестой

На пляже Гордей появился только в половине двенадцатого и сразу нашёл взглядом Агнию. Непонятно как вести себя с ней теперь. Но оказалось, напрасно он опасался, что библиотекарша станет избегать его или не захочет разговаривать. Едва их глаза встретились, Агния приветливо и немного виновато улыбнулась ему. От сердца сразу отлегло, и Гордей направился к ней. Девушка заговорила с ним как ни в чём ни бывало:

- Вы многое пропустили – многозначительно сообщила она.

- Неужели?

- Напрасно вы пришли так поздно, потому что утреннее море, а в особенности небо, выглядели совсем как на картинах импрессионистов. Там на горизонте в вышине появилась прохладная радуга!

Гордей кивнул на фотоаппарат, с которым библиотекарша, кажется, никогда не расставалась.

- Но вы ведь успели запечатлеть красоту на плёнку?

- Это не то - пренебрежительно махнула она рукой. – Только настоящая живопись способна хотя бы отдалённо отразить работу Бога. Особенно импрессионисты, которые специально выезжали на пленэр, чтобы сразу переложить свежие впечатления на холст.

«Вот что значит интеллектуалка! - иронично подумал Мазаев. – В своей библиотеке она наверное целыми днями читает, и в её маленькой головке, вероятно, тесно от всяких мудрых мыслей. Начнёшь ей в любви объясняться, а она тебе в ответ выдаст что-нибудь из высшей биологии, объясняющее, что весь твой романтический бред немногим отличается от заигрывания самца примата».

Парень даже улыбнулся, представив себя в образе гориллы, озадаченно почёсывающей выпуклый затылок морщинистой пятернёй. Агния подозрительно покосилась на него.

- Чего это вы разулыбались?

Гордей принял серьёзный вид и соврал:

- Да так, вспомнился один анекдотец про ваших импрессионистов…

…Вечером, когда они возвращались с моря, Агния откровенно призналась:

- Когда я вижу, как кто-то улыбается, глядя в мою сторону, мне начинает казаться, что это они надо мною смеются. - Она вдруг остановилась, резко повернулась к нему и взволнованно произнесла своим немного хриплым голосом: - Скажите, только откровенно: я и в самом деле кажусь такой смешной и нелепой? Вы ведь надо мной про себя улыбались, а про импрессионистов просто наврали!

Это прозвучало как обвинение, крик боли и одновременно мольба о помощи. Но на этот раз Гордея не ошеломил её внезапный порыв.

- По-моему вы напрасно комплексуете, - пожал он плечами. - Просто вам нужно почаще выходить в общество, не бояться людей. Хотите, прямо сейчас махнём на дискотеку в соседний посёлок? «Комета» уходит через сорок минут.

- Нет, я не люблю танцевать – печально сообщила Агния, она сразу вся как-то погасла. – И вообще напрасно вы со мной связались, вам будет скучно.

Она попыталась уйти, но он взял её руку.

- Хорошо, тогда будем просто гулять и разговаривать. И вот ещё что…давайте попробуем доверять друг другу.

Агния кивнула и позволила молодому человеку осторожно снять со своего лица непроницаемые очки. Гордей уже успел заметить, что у девушки что-то с глазами, навроде лёгкой дальнозоркости, это когда отлично видишь вдаль, зато вблизи предметы начинают слегка расплываться. Поэтому ей и требовались дымчатые стёкла, которые к тому же были снабжены диоптриями. Так что вероятно дело было вовсе не в надменности и неприступности. Просто девушка стеснялась своей подслеповатости. Зато сейчас, без очков она обладала в его глазах каким-то особым очарованием, в силу своей трогательной беспомощности.

Они двинулись по набережной.

- Вот видите, снова вы себя недооцениваете, - с мягкой улыбкой в голосе сказал Гордей, тайно разглядывая нежный профиль её задумчивого лица. – И вовсе мне не скучно с вами. Да и как может быть скучно с таким интересным собеседником!

На следующее утро возле калитки хозяйского дома как обычно появилась симпатичная почтальонша. Остановив свой велосипед, она поприветствовала старика своим жизнерадостным грудным голосом.

- Здорово! Всё цветёшь и пахнешь, Зинаида! – игриво ответил ей через ограду Михалыч. – Эх, будь я годков на тцать моложе, - не сдержался бы - ухлестнул за тобой!

- Так вы и теперь орёл, Василь Михалыч! – добродушно возразила улыбчивая пышечка. Она также поздоровалась с Гордеем и ещё с несколькими оказавшимися поблизости «квартирантами».

Старик с ненавистью бросил постылый шланг, из которого по заданию жены каждое утро поливал цветы и зелень и, приглаживая единственной рукой усы, гусаком направился к калитке.

- Так может закрутим любовь, а? А ну её мою Клавку с её кулацкими заботами!

Почтальонша звонко рассмеялась и стала вытаскивать из своей сумки доставленную корреспонденцию:

- Для Клавдии Николаевны «Работница» и «Цветоводство», а вот ваш «Советский спорт». А теперь Василь Михалыч, пляшите, иначе не отдам остальное!

Долго уговаривать седого мальчишку не пришлось, он тут же начал исполнять матросский танец. Вначале его движения были широки и вальяжны. Михалыч сделал небольшой круг, поглядывая на присутствующих свысока, демонстрируя осанку и походку бывшего «морского волка». Но постепенно темп нарастал. Все захлопали в такт танцору. Разошедшийся не на шутку пенсионер стал изображать будто взбирается по морскому канату (даже с одной рукой это у него получалось весьма лихо), а закончил танец исполнением «яблочка» вприсядку…

Под аплодисменты запыхавшийся и очень довольный собой дед получил телеграмму. Пробежав её глазами, радостно поднял над головой бланк и объявил, что послезавтра приезжает его сын с женой и внуками.

Глава 17

На улице Гордея окликнули из проезжающего автомобиля. Это была Инга, на ней была необычная клетчатая кепка, которая впрочем очень ей шла. Девушка Элема сидела за рулём новейшей чёрной «министерской «Волги» 3102. В Москве такие лимузины только стали появляться, и использовались в качестве личного служебного транспорта для чиновников. Мазаев и не подозревал, что, оказывается, их также продают и частникам.

Остановив машину, Инга кивнула парню на сиденье рядом с собой:

- Вы ведь на пляж? Садитесь, я вас подвезу.

В салоне приятно пахло новой синтетикой, из магнитолы «Филипс» звучал джаз, а под зеркальцем заднего вида на резинке дурашливо тряслась фигурка Микки Мауса.

По пути Инга объясняла, почему на её взгляд это большая удача, что и их компания и Гордей поселились не у самого моря:

- Обычно все непременно хотят жить в пяти минутах от пляжа. Но зато у нас за окнами начинается плантация роз и по утрам такой аромат хвои и роз в форточке, что с ума сойти можно. И тишина просто удивительная! Возле набережной совсем не то. После Москвы вообще первое время с непривычки в ушах звенит от здешней тишины.