Сергей Семанов - Дневник 1982 года

— В. Беляев: вдова мелкого местеч­кового торговца вышла замуж за адво­ката Корнейчука, он усыновил и кре­стил пасынка Сруля Фогельсона — так появился писатель Корнейчук. Страш­ная, говорит, был сволочь. Ну, а насчёт таланта — известно и так.

— Бесстыжий разбой в Ливане по­разителен. Как они наглеют, когда чув­ствуют силу и превосходство! Вот так же они вели себя и в гражданской, и в 20-х, только там не так всё было об­нажено: псевдонимы, русские и иные гойские исполнители внизу... Наши масоны всё валят на Америку, какая простенькая, но удачная уловка: не еврей виноват, а «американский импе­риализм». Евсеев сказал, что именно в таком виде велел освещать эти собы­тия Синедрион. Ну, он знает.

— Да, делом Иванова нам нанесён удар, это ясно. Как можно предполо­жить, больше всего взволновало их, как полит[ическую] полицию, письмо Рязанова — его содержание и воз­можность повторов, а их тайных хозя­ев — гласность того, что должно быть страшной тайной. Тогда-то они и на­чали, быстро вышли на след (Рыжиков тут помог, говорят), выбрали слабое звено и, надо признать, не ошиблись — Иванов оказался и в самом деле слаб. Однако тайная полиция, даже успешно действующая, может лишь замедлить рост природно возникающего дви­жения, а не прервать его. Покой при Сталине или при Гитлере объяснялся не НКВД и гестапо, а популярнейшей социальной политикой. Теперь она не популярна, а раз о масонах заговорили среди студентов, значит. Наше дело продолжат!

— Ягодкин (со слов его знакомой, близкой подруги Розы): Цвигун бо­лел, потом переехал на дачу в Барвиху, дача была другая, их ремонтировалась, Роза поехала туда посмотреть, верну­лась, ей говорят: упал, разбил голову, но к нему не пускают, приехали маши­ны с реанимацией, увезли, она даже не увидела; в гробу голова его была как-то искажена. Сам он уверен, что не своей смертью. Еще рассказал, как давно на совещании секретарей обкомов и гор­комов выступал ещё живой Бровастый, учил ценить зав. общими отделами, приводил в пример своего, как он под­сказывает ему составлять повестку за­седания П[олит]б[юро], «а раз вопрос поставлен, значит, его решат»... Он на­писал две очень интересные статьи о педагогических делах, очень острые, я читал. Разумеется, заварилась каша, в секторе недовольны, его министр тоже, обсуждали статью на коллегии с привлечением парткома, осудили. Он хочет писать письмо Черненко и идти на приём; он говорил, что полож[ение] в школе ухудшается, учителя бегут, нужно поднять престиж учителя и зар­плату, 2 миллиона педагогов работают не по специальности. Симуш (консуль­тант из пропаганды, еврей) выступал в МГУ и на прямой вопрос об Андропове ответил: он получил весь круг обязан­ностей, кот[орый] раньше был у тов. Суслова. <...>

— Лазарев тут сказал про меня, а Осетров передал: С[еманов] это смесь барства с солдафонством. <... >

— Впервые после долгого-долгого перерыва хотел я поражения нашим футболистам. Типичное нынешнее раз­дувание штатов: 5 тренеров на 22 игро­ка, а ещё целая свита, а ещё актёры, их сопровождающие, как раньше шуты при дворах, чтобы господа не скуча­ли. Всё делается «под Запад», только хуже. Один русский в команде — бал­бес Гаврилов, остальные грузины, та­тары, хохлы, армяне, кто угодно, а это ведь тоже не случайно. А в случае по­беды были бы телеграммы, приёмы и поцелуи — тьфу!

— Какой смешной спектакль разы­грывается вокруг вредительского дела «газ-трубы»! Кто-то что-то пытает­ся запретить — смех. Это розыгрыш, кость для быдла, чтобы грызли и не задумывались бы. У нашего обыва­теля должно возникнуть убеждение, что американцы мешают нам в выгод­ном для нас деле. Так и станут думать. А ведь мешают (если бы! т.е. делают вид), нам «мешают» продавать Роди­ну! Далеко зашло. Не видно никакого просвета. Как в этих условиях не по­желать поражения проворованной нашей сборной (кстати, Кипиани от­странили именно потому, что попал­ся, и крупно, с валютой), как вообще можно радоваться всему, что укрепля­ет шайку предателей и воров?! Почему они открыто нас не разоружат? Боятся армии? А что там бояться? Наша армия сегодня совершенно заполитизирована и воспитана на разрядке. А местный партаппарат они презирают да и раз­ложили его уже порядком. <... >

— В «Педагогике» вышла книжеч­ка Чазова, а написал её Борис Воло­дин (он же забыл кто, но то самое, и явное). Как все они повязаны! Через Чазова устраивает свои дела, редкие мед[ицинские] благодеяния для дру­гих — небескорыстно, разумеется. А директор «Просвещения» Зуев — весь там, все замы министров про­свещения и прочие у него ежегодно печатаются. Да, сегодня печать — это пирог, который разрезают и раздают в угоду мафии. <... >

— Тут в середине июля к соседне­му нашего дома подъезду подкатил «утюг», рядом чуть поставили «вось­мёрку» с антеннами, а при выезде на улицу — милицейские «Жигули» с ми­галкой. Думаю, неужто в городе? Ждал чуть ли не час. Три здоровенных лба дежурили у подъезда, посматривали иногда вверх. И вот выкатилась явно подгулявшая небольшая компания, их быстро погрузили, «восьмерка» рва­нулась, перекрыла улицу, «утюг» вы­рулил без задержки, а мигалка ещё некоторое время постояла. Боже мой, три машины с водителями, три охран­ника — и для кого? Гостей дочки раз­возить.

— Старый провокатор Евсеев вдруг спрашивает, не случилось ли у меня чего; я тут слышал разговор, один се­рьёзный человек сказал про тебя: на него дали такие показания, разве он еще работает?

— Эко (Шейнис): Иноземцев перепу­ган, разгоняет своих, Мирского переве­ли с понижением в ИНИОН, какого-то Комфу, очень у них важного, убирают даже совсем, молодую приятельницу Фадина уже уволили, но неаккуратно, она подала в суд, восстановили сразу, не дожидаясь разбирательства. Сек­тор Мирского реорганизуют, хотя они с Иноземцевым «на ты». По слухам, Арбатов осуждает его за разгон своих. Говорят, что оба арестованных раско­лолись, дают показания. Выслушав про дело Иванова, спросил, не пострадали ли свидетели и привлечённые, сослал­ся, что по прошлым делам таким часто попадало. Говорили, что у нас шофёр автобуса получает столько же, как до­цент. Я считаю это правильным, ибо содержание труда и его непривлека­тельность — это сегодня главное, что привлекает сегодня человека, в доцен­тах никогда не будет нехватки, поэто­му общественно необходимая тяжёлая работа должна хотя бы материально восполнять привлекательность свою. Он (и все они, я замечал) с этим резко, принципиально не согласны, ибо тут кроется коренная их мысль о полном праве на образование и знания.

— Сообщили из нескольких мест сразу: 20 июля был Секретариат в Краснодаре в присутствии ЮВ, Медунов снят и отозван с тяжкими обвине­ниями. Это серьёзно. Начало или ко­нец? Видимо, конец, ибо пока корешки не вытягивают, а обрывают, снимая наиболее уж пахучие цветочки (Цы­ган, Шибаев, Колеватов), к[оторы]е компрометируют Рожу. Но последний случай всё же самый значительный, уж очень много ниточек тянется в Москву. Но уверен: нам лучше не станет!