Земляной Андрей - Рокировка в длинную сторону

- Британской империи, товарищ Сталин. - Ответил Артузов. Литвинов мгновенно покрылся липким холодным потом - больно уж нехороший стал взгляд у товарища Сталина.

- А я вот думаю: насколько это нормально, когда у наркома или военного коменданта Кремля, родственники - иностранцы? - Внешне спокойно поинтересовался срочно приехавший из Ленинграда Сергей Миронович Киров . - Ведь странная ситуация получается, товарищи: днем такой ответственный товарищ работает, очень часто - с государственными секретами, а вечером и ночью - здравствуйте вам! - общается с человеком, для которого интересы другого, возможно - враждебного государства важнее интересов Страны Советов. Очень странная ситуация получается, товарищи.

- Моя жена - совсем не... то есть... она - революционерка, - пискнул, было, Литвинов, но его никто не слушал.

- Вот ты, Сергей Миронович, как новый нарком внудел и займись этим вопросом. Разберись в каждом конкретном случае, и где надо - помоги, а где надо - накажи.

- Все что поручает мне Партия - исполню в точности! - несколько напыщенно ответил Киров и так глянул на Литвинова, что тому ужасно захотелось провалиться сквозь пол и убежать через подвал.

Именно в этот момент в кабинет вошел Поскребышев и коротко сообщил:

- Товарищ Сталин, он ожидает у телефона...

Сталин извинился и вышел из кабинета, обронив на прощание: 'Ну, вы пока пообщайтесь товарищи, посоветуйтесь...' Киров немедленно насел на Артузова, настаивая, чтобы тот немедленно бросил свою разведку и переходил к нему в заместители, потому что: '...работы - пропасть, просто пропасть! И на кого я могу положиться? На Медведя ? Положим, а еще на кого? Нет, я считаю, нужно срочно обновлять состав НКВД! Мобилизовать сознательных рабочих - в Москве, в Питере, в Харькове, Сормовчан... Но надо, чтобы были спе-ци-а-лис-ты! Которые обучат, направят, помогут на первых порах... Как ты, товарищ Артузов!'

Литвинов сидел, ни жив, ни мертв, чувствуя, что на этот раз его шашни с британцами могут выйти ему боком... или даже чем-нибудь более серьезным. Внезапно он понял: то, что его пригласили сюда - ловушка! Самая настоящая ловушка! Вот кто здесь сидит кроме него? Куйбышев - народный контроль, Артузов - разведка, Киров - новый нарком внудел, а этот кто? А ведь Сталин называл его фамилию... как там его Налёт, Валет? Нет, кажется что-то связанное с печеньем... Галет? Точно, Галет. И кто этот Крекер? Энкавэдэшник - понятно, а вот что он здесь делает?

Додумать он не успел: Киров громко обратился к Куйбышеву:

- Валериан, а скажи-ка мне, как старый товарищ: давно проводилась проверка Наркомата по иностранным делам?

Куйбышев молча кивнул и тут же достал из кармана френча небольшую записную книжку в серебряном переплете. Щелкнул застежкой, быстро перелистал, просветлел лицом, видимо найдя нужное, и уже собрался было что-то сказать, но Киров не дал ему говорить, быстро перебив:

- Скажи, а у тебя много специалистов по международным отношениям? Ну, чтобы в дипломатических протоколах разбирались там, или... Ну, ты меня понимаешь?

Создавалось такое ощущение, что Литвинова в кабинете уже как будто и нет. Меер Моисеевич понял, ЧТО это означает...

- Нет, - ответил Куйбышев, подумав. - Откуда?

- Я тут вот что подумал, - Киров почесал нос. - Где там у нас Осведомленный ?

Куйбышев удивленно раскрыл глаза и уставился на Сергея Мироновича:

- Да ведь он...

- Знаю-знаю..., ну так что же? Зато специалист, каких поискать! Таких людей надо ценить. Что его слабость -повторять зады , это не беда. Мало ли людей с обратной слабостью на свете!

Куйбышев коротко рассмеялся и посмотрел на Литвинова. Тот закатил глаза и словно мешок с тряпками мягко скатился на ковер...

А в это время Сталин стоя у телефона в маленькой каморке, негромко выговаривал в трубку:

- Я вас очень прошу, товарищ Саша, не вмешиваться сейчас ни во что и обеспечить полную безопасность Таты, Василия и Артема. Я на вас надеюсь. А с врагами мы сумеем разобраться. Ягода уже арестован и дает показания, в ближайшее время будут арестованы остальные заговорщики...

На другом конце провода помолчали, затем напряженный детский голос спросил:

- Товарищ Сталин, а кого вместо Ягоды на НКВД?

- Мы тут с товарищами посоветовались, и была утверждена кандидатура товарища Кирова.

- Замечательно - в детском голосе прозвучало облегчение. - Вы помните, что товарища Кирова?..

- Есть мнение, что ТЕПЕРЬ товарища Кирова очень вряд ли...

Саша положил телефонную трубку и вежливо поблагодарил охранника, который на всякий случай ему козырнул. После чего он очень постарался, правда - безуспешно, выбросить все происходящее сейчас в стране из головы, и отправился к ребятам запускать самолет с резиновым мотором. По иронии судьбы именно в тот момент, когда Александр изо всей силы швырнул самолет вперед и вверх, почти такое же движение сделал широкоплечий оперуполномоченный ГУГБ НКВД. Вот только в руке у него ничего не было, зато его здоровенный кулак со всей силы впечатался в челюсть Григория Евсеевича Зиновьева. Челюсть выдержала, но глаза Григория Евсеевича мгновенно остекленели, и он, бесчувственным кулем повалился на руки двух других сотрудников НКВД, которые приняли его несколько грубо, но аккуратно. Они быстро освободили Зиновьева от маленького 'Браунинга', лежавшего в кармане галифе, ловко надели наручники и выволокли обмякшее тело из кабинета.

А несколькими минутами раньше такие же бравые широкоплечие ребята арестовали Пятакова. После наступила очередь Радека, Каменева, Рыкова и еще очень, очень многих...

В ту ночь Сталин не приехал на Ближнюю дачу. Работы было слишком много и слишком много новой информации, которой с каждым часом, с каждой минутой становилось все больше и больше. И это было очень хорошо для Белова, Галета и коминтерновцев во главе с Димитровым. Потому что если товарищ Сталин ни за что не простил бы привлечения Саши к допросу Ягоды, то за участие мальчика в допросе Петерса и, особенно, его жены и дочери - он бы просто стер всех в порошок! В пыль, в труху лагерную, на удобрения бы перевел!..

Так что ко всеобщему счастью Иосиф Виссарионович не видел белого лица разоблаченной Мэй Петерс и ее расширенных от дикого ужаса глаз, когда Саша, поигрывая стилетом у лобка девушки, спокойно произнес:

- Говори, сучка! Матку выверну!..

И не слышал товарищ Сталин отчаянного визга девушки и ее захлебывающегося, торопливого голоса, перемежающегося рыданиями:

- А-а-а! Все скажу... Только умоляю... А-а-а! Уберите ЕГО!!!

А на следующее утро, после обязательной физзарядки и занятий с Надмитом, прямо за завтраком Димитров, сидевший за столом вместе со всеми, вдруг сказал:

- А что, товарищ Саша, может быть съездим прямо сейчас к нам? - И заметив удивленные взгляды детей и Веры Степановны, которой Василий и Светлана рассказали Беловскую версию вчерашних событий, добавил - Тут мне двое немецких товарищей звонили: есть что-то новое. Вроде бы дядя твой... - Димитров на секунду замешкался, а затем бухнул, точно нырнул с головой в омут, - Тот самый, что еще с товарищем Либкнехтом работал...