Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

Глава восемнадцатая

Утром в пятницу, 19 сентября 2008 года, охрипший и усталый Полсон поднялся на трибуну в пресс-зале казначейства, чтобы официально объявить то, что рано утром он назвал программой выкупа проблемных активов, ставшей известной как ПВПА ( TARP – список гарантий и прямых покупок «неликвидных активов [678], которые отягощают нашу финансовую систему и угрожают нашей экономике»).

Он также объявил обширный список гарантий фондов рынков краткосрочного капитала страны на следующий год, надеясь, что этот шаг удержит инвесторов. Утром он уже получил порцию недовольства от Шейлы Бэйр, председателя FDIC (Федеральная корпорация страхования вкладов), которая была в ярости, потому что с ней не проконсультировались, и беспокоилась по поводу того, что у гарантий будет обратный эффект, а инвесторы переместят деньги из здоровых банков в гарантированные фонды, инвестирующие на рынках краткосрочного капитала. Полсон лишь пожал плечами: победить он не мог.

Выступая перед прессой, он сделал все, чтобы продать главную идею – TARP . «Основная слабость нашей финансовой системы сегодня – неликвидные ипотечные активы, которые упали в цене в процессе коррекции стоимости жилья. Эти активы перекрывают поток кредитов, жизненно важный для нашей экономики, – пояснил он. Его галстук слегка съехал набок, Полсон был бледен и выглядел более уставшим, чем когда-либо прежде. – Когда финансовая система работает так, как надо, деньги и капитал движутся в домашние хозяйства и на предприятия, расплачивающиеся за ипотечные кредиты и кредиты на обучение, и из них деньги и капитал движутся в инвестиции, которые создают рабочие места. Так как неликвидные ипотечные активы блокируют систему, засорение наших финансовых рынков способно оказать существенное воздействие на финансовую систему и экономику… Я убежден, что этот смелый подход будет стоить американским семьям гораздо меньше, чем альтернатива – крах ряда финансовых учреждений и замороженные кредитные рынки, не способные финансировать экономический рост».

Будучи уверенным, что Вашингтон наконец взял финансовый кризис под контроль, оценив TARP Полсона и запрет Кокса на продажи вкороткую, фондовый рынок поднялся на 300 пунктов на открытии и продолжал удерживать позиции, пока Полсон говорил.

Полсон намеренно предпочел не упоминать, сколько программа будет стоить. После утреннего разговора с Кашкари он боялся, что ему на самом деле может понадобиться гораздо больше, чем 500 млрд, о которых он накануне говорил президенту. Вернувшись в офис после выступления, он встретился с Фромером и Кашкари, и они обсудили, какой может быть точная сумма.

– Как насчет 1 трлн долларов? – спросил Кашкари.

– Нас растопчут, – мрачно ответил Полсон.

– Ни в коем случае, – оценил сумму Фромер. – Это невозможно.

– О’кей, – сказал Кашкари. – Как насчет 700 млрд долларов?

– Не знаю, – отреагировал Фромер, – но это лучше, чем триллион.

Цифры были взяты с потолка, и все трое знали это. В конечном итоге цифра окажется такой, какую они смогут просить у Конгресса, не поднимая слишком много вопросов. Какой бы эта сумма ни оказалась, они знали, что могли рассчитывать на Кашкари, который применит «математическое вуду», чтобы подсчитать: «Там около 11 трлн ипотечных кредитов и около 3 трлн коммерческой ипотеки, что дает 14 трлн долларов, примерно 5 % от этого составляет 700 млрд». Когда он брал цифры из воздуха, даже Кашкари смеялся над абсурдом происходящего.

* * *

В пятницу утром Джон Мак смотрел CNBC, когда ему позвонил Ллойд Бланкфейн. Чарли Гаспарино, все еще наслаждаясь информацией о правительственной программе выкупа проблемных активов, утверждал: это значило, что Morgan Stanley уже нельзя принудить к сделке, или по крайней мере можно не спешить.

Мак ухмылялся – он должен был что-то сделать в выходные, или Morgan Stanley отправится следом за Lehman Brothers.

– Что вы думаете о том, чтобы стать банковской холдинговой компанией? – спросил Бланкфейн Мака.

– Разве это нам поможет? – переспросил Мак, который не изучал этот вопрос.

Бланкфейн ответил, что Goldman изучал такую возможность, и объяснил преимущества: если они позволят себе регулироваться Федрезервом, то получат неограниченный доступ к дисконтному окну, что облегчит привлечение капитала.

– Ну, в долгосрочной перспективе это реально могло бы нам помочь, – сказал Мак. – Но, что касается краткосрочной перспективы, я не знаю, что можно осуществить это достаточно быстро.

– Вы должны держаться, – напутствовал его Бланкфейн, все еще тревожась о том, каким мстительным стал рынок, – потому что я на шаг позади вас.

* * *

Джон Прузан, банкир Morgan Stanley, назначенный для рассмотрения 120 млрд долларов ипотечного портфеля Wachovia [679], наконец получил ответы на некоторые вопросы. Команда банкиров Morgan в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге работала всю ночь, чтобы просеять столько ипотеки, сколько возможно.

– Теперь я знаю, почему они не хотят дать нам детали пакета ипотечных займов, – мрачно заявил Прузан, прежде чем они направились к Wachtell Lipton, чтобы начать юридическую экспертизу Wachovia. – Она демонстрирует, что они ожидали 19 % совокупного убытка.

Буквально неделю назад на публичной презентации на конференции Lehman Боб Стил оценил эту цифру в 12 % [680]. Справедливости ради Прузан отметил, что с тех пор рынок заметно ухудшился, а совокупные цифры потерь были изначально неточны, потому что банк может ими манипулировать. Тем не менее такое большое расхождение не могло быть легко объяснено. В лучшем случае, думал Прузан, Wachovia был необъяснимо оптимистичен.

– Вы, должно быть, бредите, – воскликнул Скалли. – Безусловно, мы не можем заключить такую сделку.

Чтобы сделка была успешной, Morgan Stanley надо было найти от 20 до 24 млрд долларов для капитализации объединенной фирмы, что в текущих рыночных условиях было практически невозможно. Несмотря на это, банкиры Morgan решили не отменять юридическую экспертизу, запланированную на весь день, так как понимали, что терять им нечего. Morgan Stanley был способен воспользоваться преимуществами нового плана Полсона по выкупу проблемных активов Wachovia, и из-за этого утром инвесторы уже взвинчивали акции Wachovia.

В офисах Wachtell Lipton на 52-й улице появилось по 30 человек от Morgan Stanley и Wachovia. Последние, намеренно не используя Goldman Sachs в качестве консультанта для этого проекта из-за его соперничества с Morgan Stanley , привели новых консультантов из Perella Weinberg Partners – легендарного финансиста Джо Перелла и Питера Вайнберга, бывшего банкира, внуком Сидни Вайнберга, патриарха Goldman . Вайнберг подошел, чтобы пожать руку Киндлеру, и оба с трудом могли поверить, что им приходится разговаривать в таких жутких обстоятельствах.