Джессика Браун - Поговорим о дыхании. Дар, который мы не ценим

Говорят, легкие курильщика никогда не забудут прошлого. Через две недели начинает отходить мокрота, блокирующая дыхательные пути. Проходит больше воздуха, и функция легких повышается на треть. Как минимум через месяц после последней сигареты реснички мерцательного эпителия в бронхах становятся подвижнее и эффективнее выводят токсичные вещества. Придаточные полости носа тоже оправляются. Важно знать: уже через шесть часов без курения в крови снижается количество окиси углерода, препятствующей усвоению кислорода. Ткани и органы лучше снабжаются. У женщин изменения выражены вдвое ярче, чем у мужчин. Во всяком случае, мои легкие были столь же великодушны, как хозяин магазина в Гейдельберге. Через четыре недели воздержания я, к своему удивлению, снова могла бегать. «Можешь уже без остановок», — констатировал муж после трех километров, когда я бодро рысила рядом. Шумно дыша, но без ощущения, что легкие разрываются. И правда. Я была поражена не меньше, чем он. Во время нашей пробежки я ни разу не останавливалась передохнуть. И так следующие два километра. На последних метрах до дома я даже ускорила темп. В голове вертелось «Gonna fly now» [56] Gonna fly now ( англ .) — «Сейчас взлечу». из саундтрека к фильму «Рокки». Хотелось расправить руки как крылья. У меня снова есть воздух! Океан прекрасного воздуха. И мое тело в нем работало как паровой двигатель: «памм, памм, памм». Ноги чувствуют асфальт, руки ходят как поршни. Похоже на чудо исцеления. Ведь прежде, распрощавшись с сигаретами, я не чувствовала перемен. Кожа не стала розовее, обоняние — тоньше. Шоколад или торт были те же на вкус, и салат нисколько не вкуснее. Если мое кровообращение и стабилизировалось, то без моего ведома. И обещанные статистикой дополнительные десять лет жизни не помахали приветственно ручкой. А вот легкие уже на следующее утро после той пробежки, казалось, расширились втрое и так окрепли, что я могла бы проглотить воробья на лету. Никогда я не испытывала такой любви к своему телу. С тех пор я несколько раз в неделю пробегаю по семь — десять километров. И дважды пробежала по двадцать пять километров на BIG 25 [57] BIG 25 — ежегодный 25-километровый шоссейный пробег, который проводится в Берлине. . Мое время: два часа тридцать четыре минуты; место: 455. Мне это стоило лишь двух сломанных ногтей на пальцах ног — дело обычное на длинных дистанциях. Зато пиво на финише было вкусным и освежающим, как никогда.

Моя прогулка по Гейдельбергу, всколыхнувшая столько воспоминаний, между тем имеет конечную цель: Торакальную клинику при Университете имени Рупрехта и Карла, крупнейшую в Европе, — комплекс современных зданий под плоскими крышами и строений рубежа веков, расположенный в районе Рорбах. Основанная в 1899 году, клиника находилась неподалеку от сохраненных руин гейдельбергского замка с его садами. Туберкулезные больные лежали там по медицинским предписаниям для отдыха на открытом воздухе. Возбудителем этого инфекционного заболевания является микобактерия туберкулеза; при нем, помимо прочих симптомов, поражаются ткани легкого. Туберкулез — или, как его тогда называли, «чахотка» — был самой распространенной «заразной болезнью» в Европе XIX века. Она изнуряла, человека, лишала жизненных сил и надолго исключала из общества. Она во многом определила искусство и эстетику своего времени. Александр Дюма-отец писал: «В 1823 и 1824 годах легочная болезнь явно была в моде; каждый страдал чахоткой, и впереди всех поэты. Считалось хорошим тоном после мало-мальски возбуждающей эмоции харкать кровью и умирать до тридцати». Сам писатель был дюжим гурманом и нисколько не соответствовал идеалу — угасающему меланхолику. Другим повезло меньше. Среди них композитор Фредерик Шопен, поэт Джон Китс и писательница Эмили Бронте. Художник Эдвард Мунк в детстве стал несчастным очевидцем смерти от чахотки сначала матери, а потом и сестры. У писателя Эдгара Аллана По туберкулез отнял двух любимых женщин. При жизни обе — слабенькие, бледные, с лихорадочным румянцем на щеках — воплощали извращенную красоту, романтизирующую болезнь. Только в конце XIX века, из-за многочисленных преждевременных смертей от туберкулеза, врачи впервые отважились сделать операцию на открытой грудной клетке. В наши дни данное заболевание в большинстве случаев лечится медикаментозно. Тем не менее, по оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), свыше миллиарда людей на планете инфицированы палочкой Коха.

Поблизости от главного входа в торакальную клинику под большими бежевыми зонтами у кафе сидят пожилые пары в футболках. Высокая пальма отбрасывает веерообразную тень. Если бы не трубочки в носу у некоторых, можно принять больницу за отель. Сегодня в гейдельбергскую клинику поступают прежде всего пациенты с астмой, ХОБЛ и раком легких. Ежегодно здесь лечатся около шестнадцати тысяч человек на стационаре и вдвое больше — амбулаторно. «Курильщики — наши лучшие клиенты, — говорит доктор Феликс Херт не без сожаления. — Мы с них живем». И как доказательство под деревьями на лужайке прячется стеклянная беседка для курения. Видимо, некоторым пациентам трудно отказаться от сигареты, даже если едва дышится.

Профессор Херт согласился ответить на некоторые базовые вопросы о дыхательной системе. И, конечно, хотелось бы знать, насколько пострадали мои собственные легкие. Пульмонологи рассчитывают этот ущерб в своей «валюте»: каждый год с пачкой сигарет в день считается единицей «pack year» [58] Pack year ( англ .) — год упаковки. . В Германии большинство начинает курить с четырнадцати лет. Я начала в двадцать семь, то есть сравнительно поздно. «Семь лет по две пачки в день? Это будет четырнадцать "pack years", — подсчитывает Херт. Звучит ужасно. — Ваш риск получить серьезное заболевание возрастает начиная с двадцатого». Немного успокаивает. «И легкие восстанавливаются, когда перестаешь», — заканчиваю я. Профессор прыскает: «Что разрушено, разрушено навсегда. Но ресурсы легких потрясающи. Как думаете, какой процент вы используете сейчас?» Я гадаю: «Сорок?» — «Пять! — улыбается компетентный пульмонолог. — У вас в запасе девяносто пять процентов». Вот такой резерв позволяет гоняться за воришками футболок из магазина. Но если его не использовать, он и без сигарет пойдет прахом, пусть поначалу мы этого и не чувствуем. «Держите свои легкие в тонусе!» — советует на прощанье Херт. Я обещаю и дальше совершать пробежки. А теперь меня ждет доктор Андреас Бенц.

Для пациентов торакальной клиники с ХОБЛ и раком легких одышка является постоянным спутником. У всех, кто приходит к доктору Андреасу Бенцу, вероятно, тоже имеются нарушения дыхания, но они об этом не подозревают. Бенц — специалист по сомнологии, руководит сомнологическим центром в торакальной клинике. Здесь он лечит людей с апноэ во сне — остановками дыхания. Почти все его пациенты храпуны. Храп — довольно распространенная проблема. По данным Немецкого общества сомнологии и исследований сна (DGSM [59] DGSM — Deutsche Gesellschaft für Schlaforschung und Schlafmedizin. ), до сорока процентов мужчин, начиная со среднего возраста, страдают им. Женщин — до двадцати пяти процентов, детей — с большим разбросом от одного до десяти. Более точные данные трудно установить: спящие обычно не слышат свой храп и узнают о нем, лишь когда партнер по утрам не в духе или толкает его в бок по ночам. Любовь, может, и ослепляет, но не оглушает. Тихий храп мешает примерно как гудящий холодильник, а экстремальный — как грохочущий стрекот газонокосилки. Предельные случаи измерялись девяноста децибелами. На рабочих местах с таким уровнем шума предписаны средства защиты органов слуха — в основном на предприятиях с постоянным гулом машин, реже — в помещениях для короткого сна в крупных компаниях. В животном мире мы, люди, отличаемся от других способностью храпеть, за исключением некоторых видов. Немногие могут позволить себе выдать место своего нахождения во время сна. Может, природа замаскировала нас, беззащитных, под рычащих и шипящих хищников? Или это плата за наш уникальный артикуляционный аппарат? Наша глотка — универсальный инструмент, способный издавать невероятные звуки и тона. Контролируемый, пока мы бодрствуем, и бесконтрольный, когда спим.