Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

Адвокат: Доктор, я заключаю, исходя из количества книг, которое вы принесли с собой, чтобы привести достаточные обоснования своей позиции, и из вашей манеры дачи показаний, что вы очень хорошо разбираетесь в профессиональной литературе, особенно там, где речь идет о травмах головы.

Доктор: Я горжусь тем, что я…у меня не только большая личная библиотека, но я провел многие месяцы в библиотеках Вены, Берли-на, Парижа и Лондона.

Адвокат: Тогда, быть может, вы знакомы со знаменитой работой Андрюса «О непосредственных и отдаленных последствиях травм головы»?

Доктор (надменно улыбаясь): Ну, как же иначе. У меня были причины обратиться к этой книге не далее, чем на прошлой неделе.

Адвокат: А вы когда-либо читали Шарвэ «О мозговых трав-мах»?

Доктор: Да, я читал книгу доктора Шарвэ от начала до конца, много раз.

Адвокат продолжал в том же духе, задавая свидетелю похожие вопросы о других выдуманных медицинских книгах, каждую из которых доктор или «внимательно изучал» или «уже приобрел для своей библиотеки и как раз собирался прочесть», пока, наконец, подозревая, что доктор начинает понимать, что его завели в ловушку, адвокат внезапно сменил тактику и спросил громко и ехидно, не читал ли доктор работу Пейджа «Травмы позвоночника и спинного мозга» (настоящий научный трактат на данную тему). На этот вопрос доктор ответил со смехом: «Я никогда не слышал о такой книге и подозреваю, что и вы о ней не слышали!»

Наступила кульминация. Доктор Гамильтон немедленно принес присягу для дачи показаний на стороне защиты и объяснил присяжным, что участвовал в подготовке перечня липовых медицинских книг, с которыми оказался так близко знаком ученый эксперт, выступающий на стороне истца.

С другой стороны, если у адвоката, ведущего перекрестный допрос, не получилось пробить брешь в показаниях честного и квалифицированного эксперта, он должен быть очень осторожен в попытке дискредитировать его унизительными намеками на его профессиональные способности, как это показывает следующий пример, демонстрирующий опасность давать эксперту шанс отпарировать вам.

Прошлой зимой доктор Джозеф Коллинс, известный специалист по нервным болезням, давал показания на стороне Городской трамвайной компании в деле, где истец заявил, что страдает от аномально расположенной почки, чего не смог подтвердить врач, выступающий на стороне трамвайной компании. Ничего не получив от перекрестного допроса доктора Коллинса, на прощание адвокат истца бросил в свидетеля следующий бумеранг.

Адвокат: В конце концов, доктор, не правда ли, что в вашей про-фессии никто не считает вас хирургом?

Доктор: Я никогда себя им и не считал.

Адвокат: Вы невролог, не так ли, доктор?

Доктор: Да, сэр.

Адвокат: Просто-напросто чистой воды невролог?

Доктор: Ну, я относительно чист и вполне прост.

Помимо уже предложенных наилучших методов перекрестного допроса экспертов, надежных методов для успешного перекрестного допроса экспертов-психиатров не существует. Но ниже следует замечательный пример одного превосходного метода, который можно использовать при допросе психиатров во время определенного типа процедуры habeas corpus. 14

Летом 1898 года в Нью-Йорке в деле о попечительстве о ребенке было начато разбирательство в порядке habeas corpus. Суть дела заключалась в том, был ли отец ребенка в здравом уме, когда он произвел определенные действия, пока ребенок был под его опекой.

Известный психиатр, который выступал в нью-йоркском суде уже в течение десяти лет с обеих сторон и почти в каждом важном деле о сумасшествии, был нанят просителем для того, чтобы понаблюдать в зале суда за действиями, манерой держаться и показаниями отца, подозреваемого в сумасшествии, пока тот давал показания со свидетельской трибуны.

По окончании показаний отца этого свидетеля-эксперта вызвали для дачи показаний по результатам его наблюдений. Допрос происходил следующим образом:

Адвокат: Вы присутствовали в зале суда вчера, когда обвиняемый по этому делу давал свидетельские показания?

Свидетель: Да, присутствовал.

Адвокат: Вы видели его в зале суда до того, как он вышел на свидетельскую трибуну?

Свидетель: Я наблюдал за ним в зале суда и на трибуне в понедельник.

Адвокат: Вы сидели за этим столом во время заседания суда? Свидетель: Я сидел за столом во время его допроса. Адвокат: Вы слышали все его показания?

Свидетель: Да.

Адвокат: Вы наблюдали за его манерой поведения во время дачи показаний?

Свидетель: Да.

Адвокат: Внимательно?

Свидетель: Очень внимательно.

После того как свидетелю показали образцы почерка обвиняемого, допрос продолжился следующим образом:

Адвокат: А теперь, доктор, если считать, что адреса на этих конвертах были написаны обвиняемым три года или более назад и что другие адреса, показанные вам, и подписи к ним были написаны им в течение последнего года, и если учесть его манеру поведения при да-че показаний, за которой вы наблюдали, и вообще его манеру дер-жаться на допросе, сформировалось ли у вас какое-либо мнение на-счет психического состояния этого человека на сегодняшний день?

Свидетель: Да, у меня сформировалась оценка его психического состояния в результате наблюдений за ним в зале суда и во время дачи показаний, и после изучения этих образцов почерка, взятых одновременно с моими наблюдениями за этим человеком.

Адвокат: Как бы вы оценили его психическое состояние на момент дачи показаний?

Судья : Я думаю, доктор, что до того, как вы ответите на этот вопрос, было бы хорошо, если бы вы рассказали нам, что вы увидели, что привело вас к вашим заключениям.

Свидетель: Мне показалось, что, давая показания, обвиняемый медленно и нерешительно отвечал на ясные и простые вопросы, что не соответствует здоровому психическому состоянию человека с его образованием и положением. Я заметил забывчивость, особенно относительно недавних событий. Я также заметил на его лице выражение, характерное для определенного вида психического расстройства, выражение не то чтобы бурного веселья, но глупой, мимолетной улыбки, которая появлялась, на мой взгляд, неуместно и которая для психиатров имеет особое значение. Относительно образцов почерка, которые мне показали, особенно подписи к договору, мне показалось, что написана она была дрожащей рукой, показывающей отсутствие мышечного контроля, используемого при написании.

В ответ на гипотетический вопрос об истории жизни обвиняемого свидетель ответил:

Свидетель: Я считаю, что человек, описанный в гипотетическом вопросе, страдает от психического заболевания, известного как прогрессивный паралич, на стадии слабоумия.