Фрэнсис Веллман - Искусство допроса. Как добиться признания вины?

После завершения заседания суда в тот день свидетеля попросили взять договор (подпись к которому и была написана «дрожащей рукой», на основе которой он поставил диагноз слабоумия) и внимательно прочитать до следующего заседания суда. На следующее утро свидетель вернулся на трибуну и заявил, что считает, что обвиняемый был в таком состоянии, что он не мог понять смысл и последствия этого документа.

После этого свидетеля передали адвокату защиты для перекрестного допроса. Адвокат вскочил на ноги и, неожиданно для свидетеля, резко прокричал:

Адвокат: Как вы считаете, зачем вас сюда пригласили?

Свидетель (после длительного раздумья): Меня пригласили сюда для того, чтобы я послушал показания этого обвиняемого, отца ребенка, дело об опеке над которым слушается здесь.

Адвокат: Это был простой вопрос, тот, что я вам сейчас задал? Вы считаете его простым?

Свидетель: Совершенно простой вопрос.

Адвокат (улыбаясь): Тогда почему же вы так долго не могли на него ответить?

Свидетель: Я всегда отвечаю не спеша, это моя привычка. Адвокат: Может ли это быть показателем расстройства вашей психики, доктор, – медлительность, с которой вы отвечаете? Свидетель: Я очень стараюсь правильно отвечать на ваши вопросы. Адвокат: Но быть может, обвиняемый тоже очень старался правильно отвечать на вопросы несколько дней назад? Свидетель: Несомненно, он пытался это сделать.

Адвокат: Вы пришли сюда официально с целью наблюдения за обвиняемым, не так ли?

Свидетель: Я пришел сюда в целях вынести свое заключение о его психическом состоянии.

Адвокат: Вы собирались выслушать его показания, до того, как вынести ваше заключение?

Свидетель: Да.

Адвокат (улыбаясь): Один из симптомов прогрессивного паралича, о которых вы говорили, медлительность обвиняемого при ответе на простые вопросы, не так ли?

Свидетель: Да, так.

Адвокат: Ваше заключение частично обосновано и анализом его почерка, не так ли?

Свидетель: Да, я так сказал в своих показаниях вчера.

Адвокат: И в этих целях вы использовали одну подпись на определенном документе и не использовали кое-какие конверты, которые были вам переданы, не так ли?

Свидетель: Я изучил несколько подписей, но только одна из них была сделана дрожащей рукой, характерной при прогрессивном параличе, подпись на документе.

Тут свидетелю показали различные письма и документы, написанные и подписанные обвиняемым после договора об опекунстве.

Адвокат: А теперь, доктор, что вы можете сказать об этих, более поздних письмах?

Свидетель: Это образцы хорошего почерка. Если вам угодно, они не показательны ни для какой болезни – ни для прогрессивного паралича, ни для других.

Адвокат: Как вы думаете, состояние обвиняемого улучшилось за это время?

Свидетель: Я не знаю. Почерк точно улучшился.

Адвокат: Кажется, доктор, что вы выбрали из многочисленных бумаг и писем одно-единственное, показывающее нервное расстройство, и вы делаете вид, что считаете это честным?

Свидетель: Да, потому что я искал то одно, которое показало бы наибольшее нервное расстройство, хотя я действительно и нашел только одно.

Адвокат: Сколько образцов почерка были переданы вам, из которых вы выбирали?

Свидетель: Пятнадцать или двадцать. Адвокат: Доктор, вы опять медленно отвечаете.

Свидетель: Это мое право, мои ответы записываются. Я имею право отвечать так точно и осторожно, как хочу.

Адвокат (строго): Обвиняемый давал показания, от которых зависела его свобода и опека над его ребенком, у него было право быть немного осторожным в своих ответах, или вы так не думаете?

Свидетель: Несомненно.

Адвокат: Вы также высказали мнение, что обвиняемый не мог понять смысла договора об опекунстве, который вам передали для исследования вчера вечером?

Свидетель: Таково мое мнение.

Адвокат: Как вы понимаете смысл этого документа?

Свидетель: Смысл этого документа в том, чтобы законно и формально передать опеку над дочерью обвиняемого миссис Бланк и дать ей все права и привилегии, положенные при такой опеке. В свою очередь миссис Бланк соглашается выступать в любых делах об опекунстве вместо обвиняемого, и обвиняемый передает ей право действовать от его имени, как она считает нужным. Это то, что я помню об этом документе.

Адвокат: То есть эта бумага фактически передает заботу и опеку над ребенком миссис Бланк, не так ли?

Свидетель: Я не знаю. Я даю показания только относительно психического состояния обвиняемого.

Адвокат: Вы знаете, передает ли эта бумага право на опекунство миссис Бланк?

Свидетель: Я вам пересказал все, что вспомнил. Я прочел бумагу один раз.

Адвокат: Я спрашиваю, какое значение вы придаете этой бумаге, потому что я собираюсь оказать честь обвиняемому и сравнить его умственные способности с вашими.

Свидетель: Я был бы очень рад, если бы мои умственные способности были бы хуже, чем его. Мне бы очень хотелось, чтобы он был другим.

Адвокат: Когда обвиняемый давал показания по этому документу, ему задали тот же вопрос, что и вам, и он сказал: «Я знаю, что это просто бумага, дающая миссис Бланк право следить и ухаживать за моим ребенком». Вам не кажется, что это очень точное описание содержания этого документа для человека, страдающего, по вашим словам, слабоумием?

Свидетель: Очень точное.

Адвокат : Просто удивительно, не так ли?

Свидетель: Это была правильная интерпретация документа. Адвокат: Если он смог сделать такое заявление на свидетельской трибуне, отвечая неблагоприятно настроенному адвокату противоположной стороны, неужели вы все еще хотите сказать, что он не понимает значения этого документа?

Свидетель: Он очень сильно колебался и запинался, если я правильно помню, отвечая на этот вопрос. Но ответил правильно, это действительно так.

Адвокат: То есть вы говорите о его манере говорить, а не о сути того, что он сказал, не так ли?

Свидетель: Он сказал, что у него не очень хорошая память и что он точно не помнил, что это за документ, но потом ответил на вопрос правильно.

Адвокат: Вам не кажется поразительным, что он смог вспомнить один знаменательный факт о событиях седьмого июня относительно этого документа – что он передает право на заботу и уход за его дочерью миссис Бланк?

Свидетель: Он это вспомнил.

Адвокат: Прекрасная память, если учесть, что он сумасшедший, не так ли?

Свидетель: Он вспомнил это.

Адвокат: Для сумасшедшего это очень хорошая память?