Анна Олейник - Всенародная Книга Памяти Светлогорского городского округа

Во время одного ночного обстрела города где-то под Борисовом, Шурику удалось сбежать. Его ненадолго укрыла одна белорусская семья, а как только Красная Армия освободила эти места, Шурик был призван в действующую армию.

Гитлеровцев выбили из Глазуновки в ходе Курской битвы. Но последствия оккупации были просто ужасающими. Фашистами было взорвано и сожжено 945 общественных зданий, более 5 тысяч человек местного населения угнано в Германию, в том числе повешены и расстреляны.

Я расскажу о самых трагических эпизодах.

Первый, как мы, девушки, прятались от того, чтобы нас не угнали на работу в Германию. На одной из хат написали крупными буквами «Тиф» и какое-то время прятались в этой хате. Гитлеровцы очень боялись этой болезни и обходили хату десятой дорогой. Но потом местный полицай выдал нас и растолковал гитлеровцам, что в хате прячутся совершено здоровые девчата.

И хотя фашисты так и не решились подойти близко, но они просто подожгли хату и мы выскочили из нее прямо на них.

Мы уже и не надеялись выжить. Тем более что нас сразу отправили к траншеям, куда сваливали расстрелянных и умерших красноармейцев. Фашисты, под ударами наших войск, стремились скрыть масштабы своих злодеяний, а потому решили максимально «уплотнить» траншеи. Для этого под дулами автоматов они согнали нас к траншее. Заставили спрыгнуть вниз, чтобы мы ногами уплотняли ряды убитых.

Мы думали, что там и останемся. Но наступление наших войск было таким стремительным, что нас просто не успели расстрелять.

25 июля 1943 года Глазуновка была освобождена…

Мы все были очень окрылены тем, что фашистов, наконец, выбили из поселка. По всему чувствовалось – враг сломлен, ему только и остается, что откатываться далеко на запад, – продолжает рассказ Валентина Михайловна. – Для нас настоящей отдушиной стали письма от Шурика. Он рассказывал, как освобождал Белоруссию, как их воинскую часть направили в Литву для освобождения литовской земли от гитлеровцев. С особой гордостью брат писал о том, что с боем взяли город Каунас, в ходе штурма он был ранен и лечился в лазарете.

Конечно, мы тогда не знали и знать не могли, что в то время в Каунасе создавалась группировка для прорыва глубокоэшелонированной обороны гитлеровцев в Восточной Пруссии. Командование фронтом ясно представляло себе, что каждая улица, каждый дом на этой земле будут превращены в долговременные оборонные пункты. А потому отобрали несколько сотен молодых, отчаянных ребят для того, чтобы они шли в прорыв первыми. И не просто отобрали, а устроили трехмесячные курсы подготовки к штурму. В эту группу и попал наш Шурик.

…А дальше письма перестали приходить. Вернее уже весной 1945-го года нам сообщили о том, что мой брат пропал без вести в боях за Восточную Пруссию.

Мама очень долго его разыскивала. И однажды нам повезло. Один из военкомов, кому переслали наше письмо, ответил нам не по-уставному. Он рассказал, что Шурик был его однополчанином и погиб в районе городка Шлоссберг (прежнее название – Пилькаллен). Ныне – поселок Добровольск.

О том, какие здесь были бои свидетельствует тот факт, что в середине января 1945 года Шлоссберг четырежды переходил из рук в руки.

Значительно позже мы попытались разыскать могилу брата. Но в 50-е годы все одиночные и некоторые общие захоронения было решено ликвидировать. А прах павших солдат был перезахоронен в крупные братские могилы. Где теперь искать Шурика никто не знает…

Совсем недавно 24 января, ветерану Великой Отечественной войны Зинаиде Ивановне Гуськовой исполнилось 90 лет. С юбилеем тепло поздравил ветерана Великой Отечественной войны глава администрации округа Владимир Бондаренко, который вручил праздничный подарок от администрации и передал поздравительное письмо от президента России.

Зинаида Ивановна родилась в Красноярске, 11-летней девочкой трудилась в подсобном хозяйстве, выращивая урожай, который затем отправлялся на фронт. Окончила торговую школу, вместе с мужем уехала на север, затем семья вернулась в Красноярск. В 2015 году приехала в Светлогорск к детям и внукам, и сейчас помогает внукам справляться с правнуками.

Как призналась Зинаида Ивановна, самая главная ее забота на сегодняшний день – помощь родителям в воспитании правнуков, которые живут здесь же, в Светлогорске.

– У меня еще есть возможность их навещать, – сообщает Зинаида Ивановна, – да и за собой я в силах ухаживать.

…Когда началась Великая Отечественная война, Зине было всего 11 лет. Ее родители жили в Красноярске. Отец прибыл на призывной пункт одним из первых, но так как ему было уже 54 года, в действующую армию его не взяли, но записали в ополчение, вернее, в резерв. Военком пояснил: «Всех мужчин мы призвать не можем, кто-то и здесь, в тылу, должен помогать Родине».

– В Сибири в войну было полегче, пули над головами не свистели, и снаряды не рвались. Но все равно было страшно. Я больше всего я боялась, что налетят гитлеровские самолеты и будут бомбить, – передает свои детские страхи Зинаида Ивановна. – К счастью, этого не случилось, фашисты сюда не долетали. Но то, что война идет не на жизнь, а насмерть, мы, школьники, хорошо знали. Нам приходилось дежурить в госпиталях, где раненые рассказывали о кровопролитных боях.

Красноярск в годы войны принял 22 промышленных предприятия. Первым прибыли из Брянской области 4 августа 1941 года рабочие предприятия «Красный Профинтерн», которые выпускали паровозы, железнодорожные платформы и краны. Всего приехало около 15 тысяч рабочих и членов их семей.

Но ведь были и просто беженцы: москвичи, ленинградцы. Особенно страшно было видеть детей, переживших блокаду. Они были худенькие, изможденные, постоянно ожидавшие обстрелов. К тому, что обстрелов нет, привыкли не сразу.

Наша семья приютила одну девочку из Белоруссии. Уже не помню, чьи родственники там жили: мамины или папины? Но их дом был разрушен, а потому девочка некоторое время прожила у нас.

Из всего, что было, могу сказать только одно: трудились не покладая рук. И часто не было особого разделения: подросток ты или взрослый. Каждый понимал, что без нашего труда Победу не приблизить.

После окончания школы я рассчитывала остаться дома, устроиться на завод. Но так получилось, что познакомилась с одним демобилизованным солдатом. Он показался мне самым лучшим на свете, а потому мы с ним, если можно так выразиться, сбежали вместе на Север. Там и прожили достаточно долго.

Пять лет назад мне на Севере стало тяжело – холодно зимой, перепады температур осенью и весной. Благо, моя внучка к тому времени со своей семьей перебралась в Светлогорск. И меня пригласила: приезжай, бабушка, в обиду не дадим. Город мне нравится, сосны, море, летом вообще благодать.