Неизвестно - Яковлев А. Сумерки

Ни Горбачев, ни Ельцин не смогли преодолеть чиновни­чий саботаж. Номенклатура втянула их в бессмысленные по­литические дрязги. Номенклатурное большинство на съезде народных депутатов осенью 1990 года загубило программу «500 дней», пустив тем самым реформы под откос. Фракция КПРФ сумела обеспечить бездействие Думы во время прези­дентского правления Ельцина, добившись того, что демокра­тия вообще оказалась в обороне, хотя основные позиции удерживала. Путинское чиновничество кричит: ура, стабили­зация, что означает на самом деле тот факт, что коррумпиро­ванная бюрократия удобно и прочно обустроилась в государ­ственном хозяйстве.

Сторонники реставрации активизировали, по моим на­блюдениям, мобилизацию сил реванша, чтобы «одернуть ху­лителей светлого прошлого». Думается мне, что не так далеко время, когда повыскакивают из кустов и подворотен «авто­матчики» из отрядов политических проституток и начнут па­лить по тем, кто якобы предвзято изображает историю ста­линского фашистского прошлого, то есть критикует его. Эти люди, в том числе и во властных кругах, продолжают грезить о другом прошлом, таком, которое было бы сплошь героиче­ским, чтобы из него день и ночь летели петарды патриотиз­ма, восславляющие государство, то есть власть, а вовсе не Родину. Налицо явные потуги вернуться к историографии, служащей не истине, а интересам власти, ей выгоднее судить о событиях не по фактам, а по понятиям, как это делали большевики.

Когда власть пытается взять под контроль прошлое стра­ны, то о какой же демократии может идти речь? История получает свою «вертикаль», пишется под власть. Только вот сразу уши торчат: взгляды сталинократов. Опять память подводит. Суда истории не избежать тем, кто так падок на шоколадки от власти, в том числе и самой власти, столь де­монстративно обнажающей свое невежество. Говорят, надо воспитывать людей на позитивных моментах советской ис­тории. А как же быть с правдой, с фактами? Опять в спец­хран ее, бедолагу? Даже не смешно.

Иными словами, сегодня наше прошлое, а вернее — отно­шение властей к нему, начинает воровать по кусочкам воз­можность свободного будущего.

Мне порой кажется, что Президент Путин под тяжелым грузом ответственности, который свалился на его не очень опытные политические плечи, страдает недооценкой послед­ствий преступлений, совершенных большевистским фашиз­мом. Не хочется верить в заранее обдуманный план движения назад. Да и нет такого плана. Но бросается в глаза странная и жесткая последовательность. Гимн, однопартийная система, послушный парламент, примат государственности над челове­ком, вождизм, сращивание государственных структур с биз­несом, особенно с криминальным, приручение средств массо­вой информации, возвращение к государственной историо­графии, то есть приспособление истории к интересам власти, отсутствие подлинно независимых судов, расширение сферы деятельности и влияния на политику специальных служб — все это тревожные сигналы, способствующие возвращению столь привычного для нас липкого страха, явная работа на охлократию — опору любой диктатуры.

Что еще меня реально тревожит? Как и при всех про­шлых правителях, вновь загрохотали подхалимствующие ба­рабаны. Сочиняют пошлые книжки о президенте. В другом месте льют чугунные и медные изваяния. Захлебнувшиеся «чувством любви» призывают: «Сомкнемся вокруг любимого президента, сплотимся!» Появилась даже молодежная орга­низация под названием «Идущие вместе». Я бы назвал ее — «Заблудившиеся во тьме». Они тоже восхваляют начальство. Ну и так далее, чего мы уже нахлебались досыта еще в про­шлом столетии.

Не думаю, что восстановление на здании ФСБ барельефа Андропова, установка ему памятника, поток воспевающих его мудрость статей и передач делаются честными руками. Того самого Андропова, который активнейшим образом уча­ствовал в подавлении народного восстания в Венгрии, «пражской весны». Того самого деятеля, который отправлял инакомыслящих в психушки, лагеря, тюрьмы, выгонял за ру­беж Л. Богораз, П. Григоренко, А. Синявского, Ю. Даниэля,

Ю. Любимова, И. Бродского, лишил гражданства В. Войнови- ча, Л. Копелева, В. Аксенова, Г. Владимова и многих других. Из документов Политбюро известно, какую травлю он раз­вернул против Александра Солженицына, Андрея Сахарова, Мстислава Ростроповича.

Если подобные шаги по воспитанию гордости за свою страну носят политический характер, то они грозят не толь­ко заморозками, но и обледенением. К тому же нельзя всерь­ез верить, что участившиеся всхлипы о прошлом и любовное облизывание сапог Ленина и Сталина носят случайный ха­рактер. Не стесняются же заявлять некоторые представите­ли художественной интеллигенции, жаждущие стать побыст­рее придворными, что надо «очеловечить» Сталина. А что, если попытаться «очеловечить» самих себя, тогда, может быть, отсохнет и первое желание? Пора освобождать мозги и любимые седалища от сгнивших червей минувших эпох. Тогда, глядишь, и у совести глаза откроются.

Видится мне, что номенклатурная челядь, будучи еще со­ветской по характеру, полагает, что восторги толпы по пово­ду некоторых действий властей — это и есть поддержка ли­нии на установление «порядка». Давно же известно, что вос­торги у нас легко переходят в улюлюканье.

Древний Помпей, уже растерявший к концу правления восторги толпы, продолжал пестовать свою самоуверен­ность, утверждая: «Топну ногой в землю, и из земли вырас­тут легионы». Увы, опыт истории противоположен. Никто не обнаружился для защиты Николая II, не выросли легионы и для защиты Керенского и демократии, а попытка вернуть большевизм через мятеж 1991 года закончилась конфузом: вместо легионов — кучка авантюристов.

И все же я верю, что удушить полностью демократию чи­новничий класс пока не в силах, а вот использовать обстанов­ку в целях ползучей реставрации — в состоянии. Мелкими шажочками все ближе продвигается он к заветной цели — снова превратить человека в пугливого зайца, но зато живу­щего якобы в великой державе нескончаемого успеха, прони­занной всеобщим патриотизмом за прошлое, настоящее и бу­дущее.

Итак, проблемы, стоящие перед Россией, очевидны. Они безмерно усложнились после почти столетнего уродливого состояния общества, оказавшегося на обочине мирового раз­вития. Усложнились еще и потому, что демократические пре­образования в России совпали со всепланетной сменой эпох. Мир быстро глобализуется. Целостность и взаимозависи­мость мира, о которых мы, реформаторы, заявили еще в са­мом начале Перестройки, находят сегодня свое практическое воплощение.

Но спросим себя, а готова ли Россия, да и все земляне к наступлению глобального мира, к новой информационной эпохе, начало которой положила интернетизация? Вопрос не праздный, ибо уровень и глубина общечеловеческого и инди­видуального сотрудничества будет складываться, как я наде­юсь, в новой среде обитания, которая будет формироваться в условиях гигантских научных открытий. Но мы, человеки, по-прежнему находимся в плену атавизмов в своих представ­лениях, например, о бесконечности ресурсов Земли. XX век в результате обезумевшей индустриализации встроил в жизнь огромный искусственный орган — мировое хозяйство, кото­рое медленно, но неумолимо отравляет нас.