Неизвестно - Untitled.FR11

В первый же вечер хозяйка разложила все вещи по шкафам и полкам и посе­товала:

- Ваня, а здесь тесновато! Попроси другую квартиру, пока Евсигнеев не уе­хал!

- Ну что ты, Паша! У друга просить неудобно...

- Тогда пиши заявление, пусть выделяют участок под постройку дома. Тебе и лес должны выписать по госцене за копейки. Вань, так хочется своего простор­ного дома! С большими окнами в сад!

- Да я и сам не против. Сад - моя мечта!

- А ты знаешь, почему наш посёлок называется Анной? Мне рассказали, что у князя была красавица дочь, которая влюбилась в крепостного... А потом утопи­лась в пруду. Так отец в её память и назвал своё село.

- Нет . Это красивая легенда. Сейчас я зачитаю тебе истинное название из брошюры. Где она может быть?

- Книги ещё не разбирала.

- Я вспомнил, она в моём портфеле. Вот, слушай: «Село Анна возникло в 1699 году, во время заселения русскими Прибитюжья. Название получило по имени речки Анны, правого притока Битюга. О речке Анне упоминает Иван Жёлобов, описывающий Прибитюжье в 1685 году, до возникновения там русских сёл. При­токи Битюга имели тюркские названия. Слово ана распространено в тюркском на­речии и имеет несколько значений. Главное из них - мать, женщина. Кроме того, в ряде тюркских языков ань означает дичь, аньна - охотиться или место охоты. Словом «мать» вряд ли могли назвать маленькую речку (Курлак - ручей). Вероят­но, здесь было удобное место охоты, и небольшую речку и прилегающую окрест­ность назвали «аньна», что впоследствии зазвучало на русский манер - Анна».

Иван пожалел, что спит их шестиклассник, и решил утром рассказать ему о на­звании села. Он осмотрел комнату, которая стала для них кухней, столовой и дет­ской одновременно, и решил не откладывать в долгий ящик вопрос об участке.

К его удивлению, вопрос о земле решился быстро. Прежде чем подписывать бумаги, он взял с собой Пашу и они поехали на улицу Дружбы. За церковью, в стороне от дороги, среди частных домов, окружённых садами, они нашли свои пять соток. Собственно, это было начало улицы, и их участок располагался за первым домом. Паше понравилось тихое место, глаза её загорелись: она пред­ставляла себя хозяйкой собственного дома с верандой, крыльцом и воротами, вы­крашенными в зелёный цвет.

Но даже мечтательное настроение не помешало ей потребовать: три комнаты, кухня и веранда! Но! Чтобы эти комнаты были большими, и в самой большой - в зале - не меньше трёх широких окон! В спальне два окна, а в детской и кухне хватит по одному. Таковы были условия Паши. Иван был гораздо скромнее и предлагал комнаты поменьше, да и окон, он считал, многовато. Но Паша яростно отстаивала своё, она не хотела уступать ни сантиметра:

- Мы строим наш дом в первый и, может, в последний раз! Где будут спать дети, когда все соберутся? И под верандой обязательно должен быть погреб! Буду солить огурчики и помидоры!

Теперь каждый вечер Иван рисовал планы и эскизы, сверял размеры, совето­вался со строителями. Первым делом он решил поставить на участке маленькую времянку, сарай для материалов и вырыть колодец - вода здесь была недалеко.

Летом пятьдесят девятого он нанял плотников, «опытных и знающих своё дело», как отрекомендовал ему бригаду из четверых человек его сослуживец. Лес был уже завезён, фундамент заложен, оставалось приступить к кладке сруба. Он показал своим работникам участок и в понедельник в двенадцать часов заехал на служебной машине глянуть, как началась работа. К его удивлению, работать ни­кто не начинал. Мужики сидели на брёвнах, курили самокрутки с махоркой.

- Мужики, а где ваш инструмент? - спросил недоуменно Иван. - Задаток я вам дал, может, ещё чего надо?

- Мил человек, дело не в задатке! - ответил рябоватый с прокуренными уса­ми. - Во передний день работать не положено! Надоть усё разглядеть, размерко- вать... Иде север, иде юг... Каков матриал да скольки венцов ляжить... Понедель­ник сёння, день тяжкий. Сёння починать никак нельзя - первый венец должен лечь под охотку! Ты бы привёз нам водочки да закусь какой? А завтря и почнём с Богом - не сумлявайсь, мы дело знаем!

Иван поехал за водкой. Если это самые знающие, то какие же плотники- середнячки? Да ведь сослуживец сказал, что сейчас, летом, все на шабашке и днём с огнём плотников не сыщешь.

С этого дня так и повелось. В обед Паша везла им сваренный горячий борщ, второе да обязательно водку: «Иначе работа не пойдёть!»

Стволы для сруба плотники обтёсывали вручную, большими острыми топора­ми, и Санька любил смотреть, как из-под блестящего лезвия отслаивалась щепа, пахнущая смолой.

« Г.ых! Г.ых!» - вылетало из прокуренных лёгких при каждом ударе топо­ра. Потом плотники усаживались на оструганные брёвна, сворачивали самокрут­ки, вели ленивый разговор, поглядывая на небо.

- Чёй-то дождичек, поди, собирается?

- Не, не буить!

- Вон энтот-то комель, поди, толщей энтого. Сюда не ляжить!

- Коль подтешем, то и ляжить, куды он денетси!

- Мыкола, а можа, по соточке? Чёй-то нутро больно печёть - точно к непо­годе!

Они доставали гранёный стаканчик-мерку, отмеряли по «соточке», переливая в железные кружки, закусывали огурцом, затем снова курили, и после обеда рабо­та практически сворачивалась.

Иван планировал до осени закончить строительство, но с такими темпами вряд ли на это можно было рассчитывать. Несколько раз он ругался с мужиками, но обнаружилось, что это дело бесполезное. Казалось, в них заложено то, чего не мо­жет изменить никакое стихийное бедствие, - ругань для них - это норма жизни, любые доводы разбивались о незыблемую твердь, об какую-то им одним извест­ную внутреннюю философию, сводившуюся к словам: спешить некуда, дело - не спешное, чем медленнее - тем надёжнее. А вот водочка в тенёчке, табачок да неспешный разговорчик - это наше! Тут, брат, нас не замай!

- Паша! Это невозможно! - кипятился Иван. - За целый день они положили один венец! Каждый день глотают водку!

- Так выгони их, в конце концов!

- Уже искал новых, никого нет! Хорошие плотники сейчас в цене .

- А разве у тебя не такие работнички были? С той лишь разницей, что когда ты появлялся, они бутылки прятали, боялись!

- Да, но тут они - хозяева положения!

..Своё пятидесятилетие Иван отметил дома, на Почтовой, в кругу семьи. Го­стей они решили пригласить следующим летом, чтобы в новом доме отметить разом и новоселье, и юбилей. Уже заранее составили список, куда вошли Трое­польский, Евсигнеевы, Мильманы, Зиночка, Володя, Лёня.

С большими натугами к осени возвели стропила под крышу. Иван нанял кро­вельщиков и облицовщиков, навсегда распрощавшись с «гопниками». Но сослу­живцу своему попенял: «Кого ты мне подсунул? Всяких видал, но таких лодырей и выпивох - впервые!» На что тот ответил: «А где ты, Петрович, найдёшь непью­щих? Но дело-то они своё знают!»