Неизвестно - Сергеев Виктор. Луна за облаком
- Название:Сергеев Виктор. Луна за облаком
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Неизвестно - Сергеев Виктор. Луна за облаком краткое содержание
Сергеев Виктор. Луна за облаком - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кончалась водка и отчим уже не слушал никого. Начинались куражи...
Жить становилось невмоготу. Григорий подрастал и в маленькой комнате — в одно окно — зрела драма.
Обстановку разрядил неожиданный отъезд отчима. Он завербовался на Север. От него пришло несколько писем. Мать ему отвечала, но на Север не поехала. Потом письма перестали приходить, и мало-помалу Григорий забыл об отчиме.
А тут война...
...Трубин пробыл у плотников до обеда, гатем уехал на лесозавод, а к концу дня позвонил тому самому... обольстителю Софьиному.
Они шли, не торопясь. Тяжелые разговоры всегда ведутся не торопясь. И шли не по тротуару, а по мостовой. Улицы были окраинными с глубоко вросшими в землю домишками, с редкими прохожими. У одного домика дверь заколочена досками крест-накрест. Крыльцо осело, прогнило, его занесло песком и прикрыло репейником. Давно уже нет сюда входа... Григорию показалось вдруг, что весь город для него — та же забитая досками дверь. Идти некуда и незачем.
— Ну так вот,— сказал Григорий.— Если у вас к ней настоящее чувство, что же, поступайте, как сочтете. Как говорят французы: «Се ля ви» — «Такова жизнь».
— Да, чувство, конечно... Не без этого,— ответил тот.— Сами понимаете Оставляю детей.— Он был высоким, широким в плечах. Говорил ровным, глуховатым голосом. Лицо сфинкса — камелное, твердое.
«С Софьей он не такой,— усмехнулся Трубин,— а со мной под сфинкса». „
— Жена у меня для детей хорошая. Но этого мало. Вот и вся игра... Я не ночую дома, а она бегает на вокзал чуть ли не к отходу каждого поезда.
— Неудачно женились?
— Помните: «Откуда жены плохие берутся?» Так и у меня. Разошлись во взглядах. Как дальнозоркий видит удаленные предметы яснее, чем ближние, так и мы лучше понимаем и осмысливаем события, когда они удалены от нас временем.
Неподалеку прогрохотал поезд. Укорачивающийся хвост дыма издали казался черным треугольником, повисшим над городом. «Вот уж странно,— усмехнулся Трубин.— У нас тоже тут треуголь-ник: я, этот и Софья. И чего она нашла в этом сфинксе? Не надо было звонить ему. Зачем звонил’ Чего ждал от этой встречи?»
Он думал, что узнает что-то такое, о чем ему не сказала Софья, что после этой встречи все будет выглядеть в каком-то ином свете. А тут все обычно. «Разошлись во взглядах». Надо полагать, та приперла его к стенке — податься некуда. Ему теперь ни до чего.
— Я не хочу прятаться, скрываться,— продолжал тот.— Не хочу и не боюсь никого и ничего.
— А кого и чего бояться?—не понял Григорий.
— Ну, есть такие... Службу потерять боятся. За это самое строго взыскивают. Вот они и прячутся в переулках. Любовь... Представляете?
— Представляю довольно отчетливо.
— Я не о том, о чем вы думаете. Я не о себе, я вообще..
— Ну-ну.
— Вот они и стоят в переулках. Целуются и обещают верность друг другу. А что им еще делать? Если открыто объявить о любви, их раздавят, растопчут. Им ничего не остается, как прятать свою любовь. Так они и стоят в переулках вечер за вечером. Пока...
— Что — пока?
— Пока не попадутся. А может, любовь у них сама по себе иссякнет.
Черный треугольник дыма рассосался, и поезда уже не слышно, только голос сфинкса бился в ушах Григория. Он не понимал, о чем тот ему рассказывал. Снова — усталость, раздражение. Перед глазами — старая дверь с осевшим крыльцом и покачивающиеся лопухи репейника.
«Зачем звонил? Чего ждал от этой встречи?»
— Ну, так до чего мы договорились?—услышал Григорий.— С вашей стороны, как я понял, не будет никаких препятствий для Софьи. Она очень хотела, чтобы у вас с ней все обошлось, как надо... благоразумно.
— Да, я буду вести себя благоразумно.
«Как все это нелепо»,— подумал он, желая только поскорее остаться одному.
— Вот и хорошо,— снова услышал он голос.— А у меня будет скандал и обязательно неприятности по службе. Но я иду на все.
«Черт с ними, твоими неприятностями!»
— Надеюсь, вы поймете меня и ее?
«Зачем звонил? Зачем?»
Из кухни доносились голоса:
— В войну-то приходилось работать... Ой, как приходилось! Смену отдежуришь, до кровати кое-как доберешься, голову приклонишь... Спала не спала... А тут уже дежурный из депо: «Выходи, Ивановна, некого на инжектора поставить». Ну и идешь. Не проспав- шись-то.
— Будто и недавно все это было.
Григорий прислушивался к голосам тещи и жены, закрыл глаза, чтобы подремать, но голоса живучи.
— Вся жизнь так и прошла. Работа, работа, работа... Когда маленькая ты была, годика три, наверное... Запру тебя на замок, уйду, а сердце болит, уж до того болит, что мочи нет. Да-а. А однажды, помню, собралась я на работу, ты и просишь меня: «Мама, оставь мне твой пуховый платок».— «Зачем тебе платок?* Ты и говоришь: «А он такой же, как и ты — теплый и мягкий...» Проглотила я комок слез да и пошла. Вот как было.
Слышно, как Фаина Ивановна в своей комнате задвигала ящиками буфета: чего-то искала. Григорий представил себе буфет. Посредине лакированной кожи чемоданчик, на нем — двое настольных часов, одни из них не ходили со времен молодости хозяйки. На часах глиняные мальчики. Возле чемоданчика прислонено к стене зеркало, тут же — рисунок: японка в кимоно, с веером. А над всем этим висели на гвоздике наручные мужские часы. Остались после мужа.
Пока Григорий одевался, Фаина Ивановна ушла на базар. В кухне его ждал завтрак. Жена туда не заходила и он поел один. Эти дни они почти не разговаривали.
Он уже собрался уходить, как Софья остановила его.
— Подожди. Должна тебе сказать... Я уезжаю сегодня.
— Уезжаешь? Куда?
Григорий еще не полностью осознал то, что она говорила, но тягостное предчувствие уже охватило его.
— Ну как — куда’ Мы же с тобой решили...
Глаза ее смотрели грустно и растерянно. В руках она комкала платок. В голосе не было ничего наигранного. Она сообщала ему правду, и это давалось ей нелегко.
— А он где?
— Уехал вчера.
— Не понимаю. Как это... вчера?
— Он встретит меня в Иркутске, и оттуда вместе... к его родителям. Поживем, а потом — куда-нибудь. Возможно, в Красноярск.
— И ты уже уволилась?
— Долго ли. В производственном отделе обойдутся и без меня. Ругаться с начальниками участков... Ума много не надо.
Софья неотрывно смотрела на Григория, словно впитывая в себя все то, что оставалось еще в нем памятным для нее.
— Гриша, может быть, как-то можно... еще не поздно, что-то придумать?
— Что придумать?
— Ну... я бы осталась. И мы бы вместе... по-прежнему...— Голос ее перехватили спазмы и она поднесла платок ко рту.
В ее словах было столько искренности и надежды, что он качнулся к ней... и замер. «Нет, нет! Что я делаю? Пусть едет. Того, что случилось, нельзя ни простить, ни забыть. Для того, чтобы помириться, достаточно и одной минуты. А сколько этих минут будет лотом? И в каждой минуте незримое присутствие того... сфинкса. Не-ет, это невыносимо!»
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: