Виктор Соколов - Мастерская Бога

Он сам себя

За сделку судит.

Копается в душевной мгле.

И раздвоился.

Как же будет:

Там... срок...

Здесь... Сталин... на скале?..

А если...

Нет! Он здесь на месте.

Он несомненно –

Должен быть!..

Чугай, не думая о мести,

Жизнь прежнюю

Не мог забыть.

А, может, верил: значит, надо

Внизу плутающий народ.

Над ним гранитная громада,

Всегда зовущая вперед.

И тяжело, и неторопко,

Рожденные в его мозгу,

Слова Любви тропили тропку,

Готовые сорваться с губ:

«Мы братья кровные Друг другу.

Мы граждане одной страны.

Нам совесть древняя порука,

Мы перед совестью равны.

Но разучились мыслить здраво,

Давно не ведаем того, -

Хозяин -

Ныне нами правит, -

Достоин нас... - а мы его...

В своей борьбе,

В своей работе –

В большом и в малом,

И во всем,

Бывает - напортачит кто-то,

А мы ответственность несем.

Ты не мудри -

Здесь чурке ясно

От Колымы и до Двины.

Пусть люди зоны

Не согласны -

Своей не чувствуют вины.

Кто горсть зерна,

Арбуз иль дыню

Тащил,

От всех стараясь скрыть,

В советский мир

Слова худые

О власти нес, вздымая

Прыть.

Они ворчат:

— виновен Сталин.

Ведь, если добрый, -

Отпусти...

Должно быть, он их

Красть заставил,

Иль «оппозицию» плести?..

Должно быть, он,

Творя законы,

Себе во вред их нарушал?..»

Чугай, с «юристами знакомый»,

Себя об этом вопрошал...

Законом сталинским наказан,

Теперь неважно - почему,

Чугай на сопке был обязан

Сработать памятник ему.

Он думал думу,

Он страшился...

Он мох с махоркою курил...

Он мучился... потом решился –

С напарником заговорил:

-Ты знаешь,

Есть одна забота,

Верней, мыслишка,

А за ней

Работа до седьмого пота

На тысячу почти что дней.

А точно чтоб,

Решим мы сами

Примерно с годик погодя –

Здесь из скалы,

Вот этой самой,

Хочу я вырубить вождя.

Давай спешить.

Нам надо, парень,

Железо вовремя ковать

Прикинуть замысел,

На пару,

И до конца

Обмозговать...

Лиро-эпическое отступление (взгляд в прошлое)

Россия.

Мать с печальным ликом.

Дух предков

С детства возлюбя,

Какой герой,

Какой великий

Однажды вызволил тебя

Из тьмы,

Врагом привитой лени,

Из пут навязанного зла?

Брела в слезах ты

По колени,

Свой воз немыслимый везла –

То бурлаком

Бескрайней Волгой,

То принимавшим казнь

Стрельцом.

Твой путь,

Томительный и долгий,

Увенчан Господа венцом.

Тебя к ногам татар бросала

Судьба...

Но злыдням вопреки

Ты вновь

Из праха воскресала,

Чертя орлиные круги.

И вновь

Спокойно жить мешали.

И вновь кому-то не спалось,

Чтоб поле русских

Взглядом шалым

Узреть хоть раз

Да привелось.

Тучнело поле смерти, боли –

Ему судьбой жиреть дано.

Ведь кровью стольких

Это поле

За дни былые вспоено.

На нем сыны твои, Россия,

В работе черной ли,

В бою

И хлеб насущный твой

Растили,

И славу ратную твою.

Они пути твои торили,

Взвалив на плечи

Груз годин.

Страной историю творили...

Но пожинал плоды один.

Всегда являлся

Сильный духом,

Люд увлекая за собой.

Он славой пользовался...

Дутой, подчас

Борьбу ведя с... судьбой.

И перед ним сгибали шеи,

Превозносили до небес,

Еще не ведая, -

Он шельма -

Не бог,

А тайный, мелкий бес...

И все же боль моя

И слабость,

Твой день

Судить я не берусь.

Я ощущаю сердцем сладость

В твоем далеком слове –

Русь.

И не сужу,

Что было в прошлом:

Ушли столетья на покой,

Когда «людишек»

Царь твой Грозный

Встряхнул державною рукой.

Тогда прехитрое боярство

Страну пыталось раздробить.

Так им ли верить?

Их бояться?

Им подчиняться?

Их любить?

В тени их прячась,

Для удобства

(да в Новограде,

не в Москве),

Стояло польское жидовство

С Борецкой Марфой во главе.

В ответ

Опричнина возникла,

Дабы в предательских

Домах

Соблазн кошера,

Тайну миквы

В сердцах повыжечь

И в умах...

И Мономах закон давал:

(его мы

ныне не приемлем)

«Придут жиды

На нашу землю,

Чтоб всяк их грабил,

Убивал...»

Сии дела вселяли ужас

Железной волею венца.

И все ж

Сменить казненных тут же

Шли инородцы

Без конца...

Столетья погрузились

В бездну.

Пришли иные времена.

Мечта сплотила

Многих бедных

И, сунув ноги в стремена,

Их от Карпат до океана

Промчала с боем на рысях.

И обновилась в неустанных

Сражениях Россия вся.

Их Ленин вел.

Накинув вожжи

На чувства,

И в суровый час

«... к врагу вставал

железа тверже...»,

О будущем страны печась.

Да где тут быть

К врагам гуманным –

Мир западный

И мы одни?..

Не манна сыпалась,

Не манна

На наши головы в те дни...

Сквозь тяжесть лет

И мук напрасность, -

Не сквозь

Магический кристалл –

Кусочек истины бесстрастной

Туманным контуром предстал.

Сибири

Бледные картины –

Калейдоскоп забытых дней.

Одно из сел земли родимой.

У церкви площадь.

И на ней

На сходке мужики галдели,

Шныряли из избы в избу,

Стремясь решить

На самом деле

Народа сирую судьбу.

Вздымались грудью

В буйстве шалом,

Орали хрипло вразнобой,

Кубыть, их что-то волновало,

Мешало быть самим собой.

Казалось -

Некто серый-серый

Меж ними тайно проходил.

И пахло серой.

Пахло серой

От, им растоптанных, кадил.

Бесстыдно

Пользовался златом

Казны.

И сеял зло идей.

И, кроя власть цареву Матом,

Стрелял в округе лебедей.

И зайцев,

Не в пример Мазаю,

По голове прикладом бил.

Потом повсюду забазарят –

Ну, шибко он зверье любил.

За ним вожди толпою жадно

(чему здесь только не бывать) –

Нас гнали «глупых и продажных»

Отцов и братьев убивать.

- Мол, где тут быть

К врагам гуманным,

Мир западный –

И мы одни.

Не манна сыпалась,

Не манна

На наши головы в те дни...

Как в сорок первом

В Подмосковье,

Когда решалось «быть»

В бою.

И мы опять платили кровью

За жизнь,

И будущность свою.

Ми счет страшенный вновь

Имеем

И, плача, платим – Не солгу.

Мы русские - мы не умеем

Быть у кого-либо в долгу.

Рождались мы

Под звуки маршей.

Наш Бог!

Ты нас благослови.

И замешались души наши

И на огне, и на крови...

Из мглы былые тени встали,

Чтоб власть имущим –

Как понять? –

«Да здравствует Товарищ Сталин!»

Сказать