Николай Гусовский - Песнь о зубре

Загнанный и утомленный погоней и криком,
Зверь, наконец, изнемог; исчерпалась, иссякла
Ярость, и будто почуял — конец недалеко,
Весь он в испарине, дышит прерывисто, с хрипом;
Ноги не держат; бредет и уже не владеет
Телом обмякшим; гляди — упадет и погибнет.
Дух полонившая злоба в глазах затухает.
Спешились всадники; в чащу уводятся кони.
Вот, по обычаю, смелою поступью к зверю
Юноши вышли свалить его близким ударом
Острых клинков. И стоят они с храбростью дивной
К смерти лицом и с надеждой на почести славы.
Взмахом клинков, разрезающих воздух со свистом,
Каждый к себе подзывает угрюмого зверя.
Загнанный и изнемогший, он с места рванулся
Прямо на юношу, тот отскочил за деревья.
Зубр развернулся, наметил мишень и с разбегу,
Будто палящая молния, дерево рушит;
Падают ветви, летят во все стороны щепки,
Смертью грозят покачнувшийся ствол и обломки.
В оба гляди, молодец, напрягай все вниманье,
Место такое неопытным мало подходит!
Был очевидцем я: храбрый и сильный охотник
Выпустил меч, когда зубр приближался скачками
К дереву, где он стоял, цепенея от страха.
Не осени нас удача по милости Божьей,
Друг наш попал бы в объятия смерти. На счастье,
Дерево было густою сосной, и на кроне
Мирно покоилась шапка сыпучего снега.
Как только дерево вздрогнуло и покачнулось,
Сучья упруго встряхнулись и белая туча,
С кроны скользнув, опустилась, как занавес, сверху.
Смелый охотник исчез на мгновенье, но тут же
Сила и резвость к нему чудодейно вернулись —
Бросился бегством спасаться сквозь муть снегопада.
Громко осмеян был в этом своем злоключенье,
Будто от смерти нельзя уходить, неприлично,
Или в борьбе, где намечена цель — побыстрее
Вырвать победу, — сражаются равные силы.
Грянул удар, и вонзились рога в древесину.
Ствол охватил, как объятием, но удержали
Корни сосну в плодородной суглинистой почве.
Если ж сосна боровая, довериться ей ненадежно —
Кто за ней скроется, с нею ж и будет повергнут.
Бури удары сосне хоть бы что — не подвластна,
А под ударом его лобовым — погибает.

Дивное зрелище! Тщится сосну опрокинуть,
Весь содрогаясь, бодает ее и кружится,
В бешенстве слепнет, не делая больше различий
Меж человеком и деревом, давит рогами
Ствол, как врага, и, должно быть, считает — прикончил.
Не различить в этом облаке пара и снега,
Где они оба — разгневанный зубр и охотник.
Ярость зверей в исступлении все же различна —
Многие зоркости глаза и в ней не теряют.
Всем еще, видимо, помнится то, что случилось
При короле Александре. Такое несчастье
В худшем исходе могло б утопить королевство
В горьких слезах, но Бог миловал — скорбь миновала.
В пуще помост был построен в четыре опоры
Для обозрения действий во время охоты.
В обществе знати и фрейлин сама королева
Там восседала. Внизу, на виду у придворных,
Юность беспечно резвилась, горя нетерпеньем
Смелость свою проявить, и искусство, и силу.
Ловкий Амур, на сосне вековой примостившись,
Лук натянул и прицелился в сердце. Бескровно,
Как тебе нужно, играй, шаловливый мальчишка.
Только не в пуще! Ведь юный охотник, желая
Тайной избраннице сердца понравиться, тут же
Сделает рыцарский жест и, возможно, погибнет
Из-за тебя неожиданной глупою смертью.

Вот показались и зубры, гонимые лающей сворой.
Замерли все на помосте и с мест приподнялись.
Радужный блеск одеяний сверкал, заискрились отливы
Золототканых узоров на белом и красном.
То ль необычность картины, внезапно представшей,
То ли игривые чувства прекрасного пола
Были причиной, но что-то как будто смутило
Зверя взбешенного — вдруг задержался и взглядом
Будто пронзил. Но послышались издали крики,
И меж деревьев скачками промчались, как вихри,
Зубры другие, врезаясь в охотников цепи.
Вдруг на поляну в беспамятстве гнева ворвался
Зубр-великан, кровоточа разверзшейся раной.
Остановился, тряся головой, и заметил
Яркость одежд на помосте, уставился тупо,
Будто с трудом узнавал там отдельные лица.
Смертью моей любоваться сошлись! Погодите ж,
Я покажу вам убийство, века будут помнить!
И зарыкал, раздувая мясистые ноздри.
(Рык предвещает тревогу для целого стада).
Прыгнув, ударил рогами и выбил подпору,
Мост покачнулся, повиснув на трех основаньях.
Если б, по воле судеб, он ударил вторично,
Рухнуло б все, и какою обильною кровью
Почва бы там оросилась, рога обагрились —
Оцепеневшею в ужасе мыслью не смею представить!
Все бы разнес и смесил своей пенистой мордой.

Этот же загнан, изранен, и в нем иссякает
Бешенство злобы, хоть ярость еще остается.
Хлещет хвостом, только воздух свистит, а из пасти
Виснет, сгибаясь, огромный язык змеевидный
Да из ноздрей вырывается пар и клубится.
(Мощь непокорную холод бодрил, вероятно,
Но уж теперь на морозе она иссякает).
Дышит прерывисто, весь содрогаясь, как будто
Бешенство бродит под шкурой, в утробе горячей,
Пенистым потом вскипает, и коль присмотреться —
Нету уже сообразности прежней в движеньях.
Космы на гриве взметнутся от выдоха — сразу ж
Вырвет укусом приподнятый клок и со злобой
Тело терзает, колотит ногами по брюху.
Лист шевельнулся пожухлый на ветке дубовой —
Сразу ж рванулся и деревце смял, изувечил.
Тень промелькнет — пролетела какая-то птица —
Топчет то место, за тенью несется, бодает.

Тысячи поводов, случаев, воспоминаний
Вдруг возвращают тебя в твои лучшие, юные годы.
Чувствую в слоге своем недостаток: дроблю постоянно
Повествованье и как бы играю в оттяжку,
Словом пустым отвлекаюсь, но будь терпелив, мой читатель,
И побори недовольство — развязка уж близко.

Ловчий за дубом укрылся, а зубр подступает;
Вот он у дерева: зверь и охотник — вплотную.
Ни на полшага в сторонку! Держись у ствола, ошибешься
Сразу ж тебя, беззащитную жертву, достанет.
Кружатся, будто в мазурке, и зубр и охотник.
Прыгают с разных сторон по окружности дуба.
Метит клинком человек угодить под лопатку,
Зверь языком, точно щупальцем, цепко хватает.
Высунут он далеко, и, не дай Бог, подцепит за полы —
Смерть неизбежна — сомнет, забодает, погубит.
Чтобы от гибкой змеи языка увернуться,
Ловчий проворнее колет коротким ударом —
Быстрый прием, где и стрелы клинку уступают.
Он замечает, что с каждой минутой слабеют
Ноги у зубра, подтянутость, стать исчезают;
Видит: опять встрепенулся, бодает — скрывайся!
Чувствуешь, как обжигает горячим дыханьем,
Будто с жаровни дохнуло в лицо из-за дуба.
Бей! — и клинок поражает без промаха снова.
Грузно, окутанный паром, осел, содрогнулся и замер,
Чтобы ускорить исход поединка, охотники криком
Зверя манят на себя. Двое юношей тотчас
Взмахом клинков и — на выпад ударом последним
Все завершают и тем приближают развязку.