Ernest Tsvetkov - Genyi_Zhiznetvorchestva

уровней индивидуальной духовной реализации, то есть трансформации личности.

Вербата

Моя жизнь перестает быть предсказуемой.

Четкость привычных контуров нарушилась.

Уютно-размеренная повседневность внезапно

вывернулась наизнанку.

И происходящее очень сильно похоже на хаос.

Поначалу меня это сильно испугало и встревожило.

Но теперь я осознаю, что это не хаос, а парадокс.

53

Логическая траектория рутинного хода вещей

взломалась, рассыпалась,

но мир не исчез – он просто стал иным,

обнаружив одно из фундаментальных свойств реальности –

способность к волшебным превращениям.

И именно в этот момент жизнь

сделалась похожей на сказку –

в которой моя ситуация становится

подобной положению витязя на распутье.

Но ведь именно на распутье –

то есть в точке бифуркации

герой получает доступ к возможности

обладать ключом к тайне жизни,

он становится потенциальным владельцем

философского камня –

надо только не полениться:

нагнуться и взять его в руки.

С этого момента, и только с этого

момента я могу по-настоящему

приступить к управлению.

Поскольку мы по-настоящему начинаем

управлять, когда сталкиваемся

с проблемой или сопротивлением

своим действиям,

а до сих пор мы лишь рассуждаем

и даем указания.

Мы не обучаем и не обучаемся

до тех пор, пока

не столкнемся с проблемой

или сопротивлением,

но всего лишь снабжаем

или снабжаемся информацией.

И по здравому размышлению я

прихожу к выводу, суть которого

очевидна:

если в мире что-то разрушается,

то разрушается только старое,

которое само хочет быть разрушенным.

подобно яблоку из сказки,

попросившему, чтобы его съели –

оно созрело для того, чтобы

быть съеденным.

Моя прежняя жизнь созрела

54

для того, чтобы быть разрушенной

и, теми самым, дать возможность

новому бытию сквозь череду

алхимических преображений

войти в меня.

Герой на перепутье обретает способность

двигаться дальше.

Это называется выбором.

Герой движется –

и Сказка продолжается.

3

Голографический мозг

"Нельзя сказать, что мир – это полная иллюзия и объекты в нем отсутствуют;

дело в другом: если вам удастся проникнуть в глубины вселенной и посмотреть на нее

как на голографическую систему, вы придете к совершенно иной реальности – той,

которая поможет понять то, что до сих пор не находит объяснения в науке, а

именно: паранормальные явления и синхронизмы – удивительные совпадения, имеющие

внутреннюю связь".

Карл Прибрам

После долгих лет исследований, посвященных свойствам памяти, Карл Прибрам

однажды прочел статью в журнале, где описывались первые опыты построения

голограммы и пережил озарение, которое соединило в одну целостную картину все его

предшествующие размышления. Головоломка была решена, и научный мир получил

стройную теорию функционирования мозга как "голографического универсума".

В самом простом представлении принцип голографии хорошо знаком нам по

известным картинкам с трехмерным изображением, которые обладают помимо своей

объемности еще одним интересным свойством – если такую картинку разделить на

сколь угодно большое количество частей, то каждый из этих "осколков" сохранит все

изображение в полной и неизменной целости. Так, например, если мы возьмем

голографическую открытку, скажем с яблоком, и разрежем ее на четыре дольки, то

получим четыре карточки, и на каждой из них обнаружится изображение того же

самого, правда, уже уменьшенного в размерах, яблока.

Мы разрезали яблоко, но яблока оказалось неразрезанным.

Именно это свойство голограммы и взволновало Прибрама – он постиг, что память

имеет распределенный, а не локализованный характер. Физиолог пошел дальше и

экспериментально установил, что зрительное восприятие также функционируют в

режиме голограммы. Он удалил 98 % оптических нервов у кошек, после чего те все

равно сохраняли способность выполнять сложные зрительные задачи. Таким образом,

Прибрам начал рассматривать голографический феномен как возможность объяснения

работы мозга вообще.

Чтобы осознать физическую природу голографического принципа, представим

себе следующую картину: мы бросаем в пруд камешек и наблюдаем, как после этого

возникает серия концентрических, расходящихся волн. Если мы вместо одного, бросим

55

два камешка, то увидим уже два ряда волн, которые, расходясь, налагаются друг на

друга. Возникающая при этом конфигурация (или паттерн) из пересекающихся вершин

и впадин нам известна еще из школьной физики под названием интерференция .

Интерферентную картину может создавать любое волновое явление. А в случае

задействования лазерного луча мы получаем возможность создания искусственной

голограммы.

Теперь представим, что вместо воды и камешков у нас теперь нейроны и

электрические сигналы. Нейроны имеют древовидные разветвления, посредством

которых они плотно прилегают друг к другу. Когда сигнал достигает конца одного

разветвления, он распространяется далее в виде волн (точно таких же, как и тех, что мы

наблюдали на поверхности воды), переходя на другое разветвление. И, поскольку в

нейросети сигналов множество, то расходящиеся электрические волны постоянно

налагаются друг на друга, порождая калейдоскоп интерферентных картин,то есть, по

существу, голограмм.

Независимо от Прибрама другой великий исследователь, русский физиолог

Николай Бернштейн поставил простой и блестящий эксперимент, который показал, что

наши физические движения олюбой сложности кодируются мозгом в виде простых

волновых форм, известных как преобразования Фурье. Ученый одел участников

эксперимента в черные костюмы и пометил колени, локти и остальные суставы белыми

точками. Затем он расположил участников на черном фоне и произвел киносъемку их

движений различной сложности – танцев, прыжков, ходьбы, ударов молотом и

печатания на машинки. Когда экспериментатор проявил пленку, то увидел на экране

белые точки, распределяющиеся в виде четко очерченных волн с такой точностью,

которая позволяла предсказать следующие движения с точностью до нескольких

миллиметров. вывод напрашивался сам собой: мозг кодирует информацию в виде

волновых форм, которые, в частности, могут быть описаны простыми формами Фурье.

Когда Прибрам ознакомился с результатами Бернштейна, то сразу же оценил для

себя их значимость, ибо они подтверждали его главную идею – мозг не копирует