Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней

— Нормально, – вздохнул Эет. – А ты?

— Ни царапинки, – Белый Тигр печально опустил голову.

Лич невесело усмехнулся.

— Знаешь… Глядя, как ты сражаешься, я до глубины души осознал, что ты божественное существо. И мой хранитель.

— Да пошёл ты, – устало отмахнулся Вир. – Лучше спроси у Рири, что это за козлы, и какого дьявола им было нужно…

— Спрошу, разумеется. Но сейчас меня беспокоит другой вопрос.

— Какой?

— Уже не беспокоит.

Эет кивком указал на подбегающую к подруге Эрушалию. Причёска блондинки растрепалась, на носу чернела сажа, а губы тряслись.

— Рири! О Владыка, ты жива!

Девушки крепко обнялись.

— Руш! – Ариэлла отстранила подругу, лихорадочно вглядываясь ей в глаза. – Ты! С тобой всё в порядке? Где ты была?

— Меня толпа оттеснила, когда всё началось. Владыка, что тут произошло?…

— Полагаю… – начала Ариэлла, но Эрушалия не дала ей договорить.

— Эти негодяи напали на вас? Думаю, они… ой! А почему же на них форма гвардейцев твоего отца?

Ариэлла со злым шипением втянула в себя воздух. Она, разумеется, заметила этот нюансик и могла только благодарить Вельзерена, что Эет с Виром понятия не имеют о форме дома Сегерика – и Эрмебу не удастся, таким образом, оклеветать их семью перед новыми союзниками…

Лич с вампиром переглянулись.

— Ой, я что-то не то сказала?… – смутилась подруга.

Ариэлла только отвернулась. Раненое крыло горело так, что хотелось выть от боли.

Вирлисс подошёл к девушкам и положил руку на плечо Ариэлле.

— Рири, кому надо очернить дом Сегерика в наших глазах? – мягко спросил он.

Эет склонился над её крылом, с тревогой изучая рану.

— Болит? – участливо уточнил он. – Так, Рири, сейчас немедленно в замок, к врачу, а потом ты и твой отец подробно нам расскажете о своих врагах. И кому было известно о нашем договоре. Хорошо?

Ариэлла судорожно всхлипнула, кивнула – и из глаз девушки покатились слёзы.

Эрушалия гладила её по голове.

Арит

В синем проёме окна зажигались прохладные весенние звёзды, и Арит, с блаженством вытянувшись в мягком кресле, грел ладони о кружку с горячим чаем, не сводя глаз с этих звёзд. На подоконнике, согнув в колене одну ногу и свесив другую, сидел темноволосый юноша с заострёнными ушами и, склонившись, любовно полировал наждаком белоснежную нижнюю деку лютни.

Верхняя, законченная, лежала на столе, опираясь на гриф – выточенная из ели.

Таривил весь вечер творил – иного слова Арит не мог подобрать.

Доставив своего спутника в Храм, Таривил любезно предоставил ему собственную комнату – чтобы старый учёный мог отдохнуть и привести себя в порядок, – а сам ушёл в лес.

И вернулся через несколько часов, когда солнце уже коснулось нижней кромкой морских волн. Эльф нёс в руках два продолговатых куска древесины: ель и клён, и один под мышкой: вишню. Как сказал Таривил, он отыскал в лесу высохшие деревья, и ему осталось лишь немного досушить их магией – перед тем как распилить с помощью заклятья и отнести выбранные брусочки домой.

И вот сейчас – сейчас в небе зажигались звёзды, а под руками юноши обретала жизнь вторая, выпуклая часть лютни. Юный мастер выточил из кусков клёна и вишни несколько изогнутых пластин – тёплых, тонких, почти прозрачных – и накладывал их, чередуя, на созданный магией муляж.

Скрепляя, спаивая воедино заклинаниями.

И на месте соединений оставались чуть мерцающие серебристые полосы…

— Нижняя дека, – не поднимая головы, объяснял эльф, – это дека Души, дека Сердца. Нижней декой лютня касается груди того, кто берёт её в руки, ею она чувствует биение сердца музыканта… Нижняя дека должна быть из тёплых деревьев: сильного, светлого мужского – и нежного, гибкого женского… Я выбрал клён и вишню. А верхняя – дека Звёзд, дека Ветра. Она поёт, она смотрит на мир и говорит с ним своими струнами… Её делают из холодной и мудрой ели.

Арит любовался работой Тара: чёткими уверенными движениями, быстрыми и плавными. Паренёк, похоже, знал, что делал. Другой бы на его месте промучился несколько дней, но Тар…

Тару хватило нескольких часов, и результат работы обещал быть великолепным.

— Вот и всё! – Таривил улыбнулся, стряхнув стружку с колен. Нижняя дека легла на стол возле верхней. – Завтра я сварю лак, а потом можно будет соединить обе половинки… А пока пусть подсохнут!

— Гм… – Арит, не скрывая восхищения, весело щурил глаза с добрыми лучиками морщинок в уголках. – А вы специалист, молодой человек. Вы ведь не против, что я вас называю молодым человеком? Я понимаю – вы эльф, но мне так привычнее…

— Как вам удобнее, – беззаботно поклонился Таривил и откинулся на стену. Прикрыл глаза. – Поверить не могу… У меня будет лютня… – прошептал он.

Арит тоже закрыл глаза. О Мортис, как, оказывается, мало надо для счастья, в которое невозможно поверить! Просто жить… И знать, что на посадочной площадке дремлет невредимый чёрный ящер, и чашка тёплого чая в руках исходит душистым паром…

— А струны из чего сделаете? – не раскрывая глаз, благодушно полюбопытствовал он.

— Лучше всего из серебра или золота, но вряд ли получится… – столь же безмятежно ответил Таривил. – Может, совью из кишок животных, а может… Может, перевью шёлковые нити и магией спрессую до толщины струн… – Юноша вздохнул. В голосе послышалась улыбка. – Главное – есть лютня, а струны найдутся! Петь будет само дерево, можете мне поверить.

— Вы раньше занимались изготовлением? – Арит приоткрыл один глаз.

Таривил легко спрыгнул с подоконника и, взяв совок с веником, что стояли в углу, замёл стружку с пола. И, открыв окно, сбросил вниз.

— Не скажу, что я мастер, – просто ответил юноша, запирая ставню, – но в своё время увлекался, было дело.

— Как интересно! Вы ведь, к тому же, применяли магию. Скажите, волшебство эльфов… в вашей магии много таких специфических заклятий?

— Полагаю, каждый народ имеет свои наработки, которые неизвестны другим, – нейтрально пожал плечами Таривил.

Арит усмехнулся. Ну и паренёк! Ведь понимает, что стал нежитью, а направо-налево секретами эльфов не разбрасывается…

Таривил вздохнул.

— Что ж, уже поздно… Вы, конечно же, устали. Ложитесь на мою постель, а я устроюсь на полу.

— Да не беспокойтесь, юноша, что вы! Я и сам могу на полу, – замахал руками Арит, вскочив и отставив кружку с чаем на стол. – Не выдумывайте!

— Нет, – непреклонно ответил Тар. – Во-первых, вы мой гость, а во-вторых, вы намного старше меня.

— Гм… – усмехнулся старик. – Старше-то старше, но вот намного ли?… Сколько времени прошло между вашей смертью и оживлением?

Таривил закусил губы и резко отвернулся к окну.