Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-2. Посланница преисподней

— Я не об этом говорил, – тихо ответил он, не глядя на лича. – А об опыте. О жизненном опыте. Который в любом случае заслуживает уважения.

— Я понимаю, – кивнул маг. – И всё же?

Эльф вздохнул, по-прежнему не глядя на Арита.

— Я не знаю точно, – ответил он наконец. – Знаю только, что больше двенадцати тысяч лет.

Маг схватил ртом воздух и рухнул в кресло.

— С Эпохи Становления? – только и смог пробормотать он.

— Да.

— Но… Это же… Юноша, вы знаете, что это невозможно?!

— Почему?

— Ни одному магу не под силу дотянуться до души, если после смерти прошло более тысячи лет. Некоторым, самым известным, удавалось поднимать слуг через полторы тысячи… Но не больше. То, что вы говорите… Ваш Господин не обманул вас?

Таривил криво усмехнулся. Если бы… Если бы была надежда на обман!

Но увы.

— Мой Господин поднял меня, – тяжело вздохнув, ответил юноша. – Хотя я, умирая, ещё и наложил на себя Щит… Теоретически, этот Щит должен был спасти меня от попыток поднять нежитью, но на деле всего лишь частично отразил Заклятье Подчинения, дав возможность объективно оценивать своего Господина, без слепого обожания.

— Но…

— Эет очень сильный некромант, – пожал плечами Таривил. – К тому же, самоучка. Наверное, ему просто никто не рассказывал, что поднять нежить через двенадцать тысяч лет невозможно.

— При чём здесь "рассказывал, не рассказывал"? – Арит начинал злиться. – Вы понимаете… Вы помните, что там, за гранью?

Таривил нахмурился.

Он ничего не помнил из своего смертного забытья, но недавняя встреча с Мортис…

— Там… туман, – нахмурившись, медленно произнёс юноша. – Серый туман.

— В этом тумане постепенно растворяется любая душа, – терпеливо вздохнул лич. – Становится частью богини. Забывает своё имя, теряет свою личность… Чем больше прошло времени с момента смерти, тем сложнее поднять умершего нежитью. Я допускаю, что можно заставить двигаться старые кости, но без души, понимаете, Тар? Максимум, что мог сделать ваш Господин, это создать из вас игрушку, куклу на ниточках магии, которая и шага не сделает без приказа, без прямого вмешательства… Понимаете? Куклу, а не полноценного воина-скелета. И уж никак не… истинную, высшую нежить. А вы – высшая нежить, Таривил, обладающая сознанием, памятью и собственной волей.

Юноша вздохнул.

— Я ещё раз говорю: он очень сильный маг, господин Арит.

Лич не сумел сдержать смех.

— Вы можете поверить учёному, за спиной которого три тысячи лет занятий некромансией? Будь ваш Господин семи пядей во лбу… нельзя сделать то, что нельзя! Это превышает возможности магии, поймите, юноша! Такое… Такое под силу только богам.

Таривил чуть нахмурился, но потом улыбнулся – и улыбку эту наполняла горечь.

— Разве учёный, за спиной которого три тысячи лет научных изысканий, не знает, что факты – самая упрямая вещь? Эет не бог, он обычный лич… который потерял человеческий облик, поднимая меня. А потом поделился со мной драконьим яйцом… Когда я прибыл на Атариду, тут вместо города ютился крохотный посёлок, обнесённый деревянным частоколом, а единственным каменным зданием был Храм…

Арит только крякнул. Таривил же уронил, глядя на окно:

— Меня послали сюда, чтобы я отыскал следы вашей богини…

— Нашей, – механически поправил лич.

— Нашей, – печально кивнул Таривил. – Вы правы. Теперь уже "нашей"… Но тогда… – он вздохнул, понурившись. – Я был вражеским шпионом, господин Арит. И именно мой напарник донёс врагам богини, куда она скрылась. Мой напарник – прямой виновник гибели вашей страны. А если бы я не попался, если бы сумел вернуться в свой мир – я тоже разделял бы эту вину. Вот так…

Юноша сидел, не поднимая головы.

Арит встал и, подойдя, тепло положил ладонь на плечо молодого эльфа.

— Я не догадывался тогда… я не думал… – Таривил закрыл лицо руками. – Я не хотел!

— Ну… Ну… – Арит присел на корточки возле юного немёртвого, успокаивая, легко хлопал по спине.

— Вы меня презираете теперь? – тихо уточнил Таривил.

— Нет, – просто ответил Арит.

Юноша прерывисто вздохнул.

— По-моему, ты сам себя презираешь. Только я не пойму, за что… – мягко заметил старый лич. – То ли за то, что стал немёртвым, то ли за то, что был эльфом… Ведь по сути ты явился сюда как шпион лишь потому, что был достойным сыном своего народа, потому что веришь в добро и справедливость… Ты считал немёртвых злом. Ты ошибался. – Вздохнув, Арит поднялся. – А ошибка – это не преступление, Таривил. Сейчас ты бы не стал поступать так, верно?

Эльф быстро кивнул.

— Вот видишь… Зло было в твоём заблуждении, а не в тебе самом. И сейчас в тебе тоже нет зла. Тебе не за что себя презирать. Ни за прошлое, ни за настоящее.

— Спасибо… – почти беззвучно прошептал юноша.

— Рад, если смог тебе помочь, – Арит добродушно похлопал Таривила по плечу. – Ну что ж, давай спать?

— Всё же займите мою постель, – уголками губ улыбнулся Тар, поднимая голову. – А я, если уж вам так тяжело выселять меня на пол, переночую в комнате этой дьяволицы… – по лицу эльфа скользнула тень озабоченности и боли – или вины?

— Где? – уточнил Арит.

— Ну… – Таривил вздохнул. – Господин и его друг отправились в Невенар… в мир, откуда некогда пришёл я… и откуда вчера явилась одна препротивная барышня.

— Что ж… – старик покачал головой, не желая расстраивать Таривила. – Желаешь ночевать в комнате препротивной барышни – так вольному воля. Спать, юноша. Спать. Оба мы устали.

— Значит, вы принимаете моё приглашение? – улыбнулся Тар.

— Конечно, – Арит добродушно усмехнулся. – Тем более, мне будет приятно переночевать в комнате моего старого друга.

Таривил удивлённо вскинул глаза на собеседника.

— А-а, молодой человек, – покачал головой старый маг. – Вы вселились в комнату, а даже не знаете, кому она раньше принадлежала. Здесь жил сам Иккон!

Эльф озадаченно нахмурился. Это имя ему ни о чём не говорило.

— Один из пяти верховных жрецов Атариды, – серьёзно пояснил Арит. – Рождённый Бессмертный, непревзойдённый маг и… Впрочем, обо всех "и", связанных с Икконом, думаю, мы поговорим с твоим Господином. Потому что… если Эет тот, о ком я думаю… – он вздохнул и прервал сам себя: – Ну, до завтра, юноша. Доброй ночи.

— Доброй ночи, – Таривил улыбнулся на прощанье и закрыл за собой двери кельи.

Арит в задумчивости почесал подбородок и подошёл к окну.

Море мягко мерцало в лунном свете, синяя дымка окутывала скалистые уступы: наверное, луна стояла в зените, над самым Храмом.

Арит вздохнул. Если бы там, внизу, горел тёплый огонёк маяка, можно было бы вообразить, что ничего не изменилось, что вот-вот дверь кельи распахнётся, и зайдёт Иккон…