Арийская колыбель - Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель

Идея изобразить троянцев казаками — главная в котляревской «Энеиде». Она, на первый взгляд, на­столько же смела, насколько и безумна. Как такое вообще могло прийти в голову автору? Этот вопрос представляется нам главной загадкой произведения, к которой, насколько нам известно, ни один исследова­тель даже не попробовал подступиться. Неужто двад­цатипятилетний семинарист-«недоучка» случайно, как мы сейчас понимаем, решил одну из труднейших проблем средиземноморской истории II тысячелетия до нашей эры? Вполне возможно, что и так. Родная для Котляревского Полтава лежала как раз в тех краях, куда мигрировали палайцы-поляне из малоазийской Полы, и к своей идее он мог прийти и интуитивно. Но более вероятно, что ему был известен, например, такой фраг­мент из «Истории Российской» В. Н. Татищева: «Ниже из Диодора Сикилиского (Сицилийского, греческий автор I в. до н. э. — А. А.) и других древних довольно видимо, что словяне первее жили в Сирии и Финикии… где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо свободно иметь могли. Перешед оттуду, обита­ли при Черном мори в Колхиде и Пофлагонии, а от­туду с именем генети, галли и мешини, по сказанию

Гомера, в Европу перешли и берег моря Средиземно­го до Италии овладели, Венецию построили и пр., как древние многие, особливо Стрыковский, Вельский и другие, сказуют». Матвей Стрыковский и Мартин Вель­ский — польские хронисты XVI века, это серьезные и авторитетные авторы. Молодой писатель, интересую­щийся историей Троянской войны, не мог не знать их трудов, тем более, что Польша была, что называется, у него под боком.

Точка зрения В. Н. Татищева очень близка той, кото­рую отстаиваем мы в этой книге. Отличие заключается в том, что венетов (генети) мы связываем с ариями, ко­торые в Средиземноморье называли свое государство Русеной, в народе мешени (мушки, мизы) видим арийско-праславянскую основу и отделяем от них индоев­ропейцев-галлов. Это очень важные уточнения, но от них позиция В. Н. Татищева не становится менее шо­кирующей для тех, кто привык считать русских наро­дом молодым, об истории которого можно говорить разве что с IV века нашей эры. Но вот комментарий к татищевскому тексту одного из наиболее выдающихся специалистов по истории древних русов, профессора А. Г. Кузьмина: «По некоторым древним авторам, пафлагонские венеты были родственны «морским» народам, обитавшим некогда в Палестине и вообще по восточ­ному побережью Средиземного моря. Действительно, эти территории подвергались колонизации пришед­ших с моря племен, а топонимика района сохраняет следы пребывания индоевропейцев. По некоторым данным, к последним относились и ханаанцы — на­селение Палестины, предшествовавшее еврейскому завоеванию. В позднейшей иудаистской традиции на Руси ханаанцами называли славян-руссов. Переселе­ние части ханаанцев из Палестины в Малую Азию пос­ле завоевания ее еврейскими племенами вполне веро­ятно. Но для связи венетов со славянами оснований, естественно, нет».

В отличие от современных историков, Котляревский не мудрствовал лукаво, не гадал, как называть тро­янцев — русами или славянами, а просто назвал их ка­заками. Кроме того, он совершенно справедливо рас­судил, что авторитета древних авторов и российских Ломоносовых и Татищевых в будущие век-два может и не хватить для восстановления в головах просвещен­ной публики истинной исторической картины, поэ­тому и решил облечь свое сочинение в форму сказки. И прекрасно написал ее. Вместе с «Коньком-горбун­ком» и сказками Пушкина — это лучшие наши поэти­ческие сказки. Но «сказочка» полтавского семинариста куда как поглубже остальных. Написать о присутствии русских в Средиземноморье в древнейшие времена, да так, что ни у одного врага России это не вызвало даже тени раздражения, это дорогого стоит! А все пото­му, что строки своей поэмы Котляревский постоянно сдабривает юмором. Вот, к примеру, как изображены боги, наблюдающие за кулачным боем двух троян­цев — Дареса и Энтелла:

Богам едва служили ноги. Из неба высунув носы, Уставились на схватку боги, Как жабы летом из росы.

Такое Гомеру и не снилось, а у Котляревского пьян­ки на Олимпе — обычное дело.

Сколько аргументов, доказательств, цитат приводи­ли мы, чтобы обосновать русское происхождение не­которых греческих богов! Котляревский решает эту же задачу гораздо проще и, пожалуй что, изящнее. У него Юнона (параллель греческой Геры) носит кичку (ста­ринный праздничный головной убор замужней жен­щины, распространенный у восточных славян), Зевс глушит сивуху, Юпитер (римский Зевс) носит чуб, а Кумекая Сивилла так вообще один к одному Баба-яга. Сказка — идеальная форма прикрытия самых вольно­думных идей. Казалось бы, что за наваждение — рус­ские бога на греческом Олимпе. Но никто не спорит и не возмущается, в искажении истории автора не обви­няет. Мол, пародия это все и дело несерьезное. Одна­ко, с другой стороны, задумаемся, а почему такую па­родию написал русский писатель, а не немецкий, анг­лийский или какой-нибудь другой? Не служит ли одно это «железным» доводом в пользу присутствия русских в Трое?

И. П. Котляревский был украинцем, но он никогда не противопоставлял свой национальный уклад русскому. Наоборот, поэт всячески подчеркивал свою общерос­сийскую природу, нисколько не мешавшую ему быть украинцем. Не случайно он писал «Энеиду» на русском языке, а уж потом ее переводили (!) на малоросский. Стремление Котляревского соединить историю с на­стоящим проявилось в «Энеиде» и в подчинении «ес­тественного» (в данном случае национального) госу­дарственным интересам «общего добра». Достижение такого рода гармонии писатель видит (это выражено в его поэме в форме завуалированно выраженных наме­ков, аллюзий), в частности, в восстановлении старой гетманщины и ее «нерегулярных» вооруженных сил. (Напомним, что в 1775 году Запорожская Сечь была ликвидирована.) Идею преобразования украинского казачества в своеобразное военное сословие, могущее при необходимости сыграть заметную роль в охране империи от внешних врагов, в годы создания Котля– ревским «Энеиды» выдвигали многие царские санов­ники.

Сохранение относительной автономии Украины по отношению к государственной целостности (Россий­скому централизованному государству), по мнению Котляревского, вовсе бы не противоречило общегосу­дарственным интересам. Напротив, вооруженные силы Украины (Окраины!) могли бы нести пограничную службу на дальних рубежах империи, так как казаки по своей натуре призваны к этому. Эта идея воплощена в патриотических призывах о защите «общего добра»:

Где общее добро в упадке, Отца и мать покинь для схватки! Ты долг обязан исполнять,