2. работа. - Гончарова Г.Д. Средневековая история

Лиля задумчиво потеребила косу. Надо перекопать все сундуки в кабинете. И найти письма отца. Прочитать, написать свое... так, визит к кузнецу откладывается...

- Ты тут? А когда мы кататься поедем?

Мелочь ворвалась в кабинет. Лиля не растерявшись, поймала ее за шкирку.

- стоять! Бояться! Не чихать!

- Не чихать?

- Ага. И глазами не хлопать. Значит так, ты в этом собираешься куда-то ехать?

Миранда посмотрела на свое роскошное и дорогое платьице. И Лиля подмигнула ей.

- Нет уж. Тебе нужно что-то попроще. Чтобы можно было валяться в грязи, прыгать с лошади, лазить по деревьям, стрелять из рогатки...

- Что?

- Ну из рогатки стрелять. Ты не стреляла?

- Нет. Кальма говорит, что это не подобает юной леди.

- а я важнее Кальмы?

- Ты графиня. И я тоже графиня.

- Вот. И я говорю, что ты обязана все это проделывать. А если будешь умницей – я тебя еще и драться научу.

- Но благородной даме...

- а благородную даму никто в жизни не дразнил? – прищурилась Лиля.

Миранда понурилась. Явно было дело. Лиля ухмыльнулась.

- в таких случаях благородной даме надо искать благородного защитника, так?

- Да...

- но сразу ты его не найдешь. Правильно?

- Д-да....

- А пока он придет – обидчик уже удерет. А я тебя научу так, чтобы один удар – и с ног долой. И небо в попугаях.

- А ты умеешь?

- а графиня должна многое уметь. В том числе и это.

- Зачем?

- Потому что ты – главная на этих землях. Ты отвечаешь за живущих здесь людей. И ты должна уметь защитить и их – и себя.

Кажется, этого девочке никто не говорил. Но глядя на восторг на замурзанной после завтрака мордашке (овсянка, мед, варенье и что-то еще...) Лиля поняла, что поступает правильно. Нет, девочка еще будет капризничать. Орать, биться в истерике, но главное с ней ясно.

Ей – скучно.

Миранда Кэтрин – активный живой ребенок. Который в принципе дольше десяти минут на месте сидеть не может. А ее заставляют соответствовать образу знатной дамы. Ходить медленно, держаться с достоинством, и вообще – быть сушеной воблой, типа учительницы манер. Запрещено практически все. А энергия-то бродит. Гуляет – и выплескивается наружу. Отсюда и истерики. И скандалы. И прочие радости. А вот если вымотать девчонку до беспредела... надо попробовать.

Лиля подмигнула девочке.

- сейчас мы сходим и снимем мерки. Нам пошьют костюмы для верховой езды. А пока это сделают – мы займемся важным делом.

- Какой?

- Мы будем наводить беспорядок и свинячить.

Миранда только глазами хлопала. Обычно ей говорили: ‘графиня, не пачкайтесь, не бегайте, не деритесь..., не..., не..., не...’

А Лиля предлагала ей что-то веселое и интересное. И девочка с радостью отправилась за ней к швеям.

По дороге Лиля шикнула на учителя истории и литературы, заявив, что все занятия начнутся с завтрашнего дня, поиграла с Мирандой в догонялки и немножко свалила тяжеленную вазу. Ну и пусть. Все равно металл так просто не повредишь.

Девочки сидели у себя в комнате. Все трое. И что-то прикидывали над куском желтой ткани. Лиля помахала им рукой, получила в ответ три поклона и улыбнулась.

- Девочки, мне и вот этой ушастой мелочи...

- Я не....

- Хорошо, безухой мелочи нужны костюмы для верховой езды.

- Какие, ваше сиятельство?

- Такие, чтобы сидеть в седле по-мужски, – Лиля пронаблюдала четыре пары округлившихся глаз и ухмыльнулась.

- Все будет более чем пристойно, не думайте. Где у нас тут береста?

Лиле пришли в голову обычные юбка-брюки. Широкие?

Да!

Ног не видно, то, что это брюки – тоже не видно. И что самое приятное – полная свобода движений. Перешить это дело?

Тоже несложно. Сделать пояс на утяжке – чтобы можно было потуже завязывать – и жить спокойно. Килограмм двадцать она сможет скинуть свободно. А потом немного перешить – и сбрасывать следующую двадцатку.

- Смотрите, что надо сделать.

Лиля быстро набросала чертеж. Объяснила устройство пояса. Казалось бы, что сложного – подвернуть край, зашить – и продеть внутрь веревку. Но ведь не додумались...

Кстати, пряжки для пояса. Она много видов знает.... А их можно красивые сделать. Здесь она тоже видела, но не такие. Можно и лучше и красивее...

Надо зарисовать для Хельке. Не забыть. Но сначала – письмо отца.

Чем хороши еще были юбка-брюки – для них почти не требовалось обмерки. Так, талия, бедра...

А блузка и есть блузка. И жилет сверху. Сплав Ативернской моды с модой Авестера. Там как раз в моде были жилеты. Вышитые, длинные....

Красиво.

Обмеры были завершены за пять минут. Лилины мерки у мастериц уже были, а обмерить малявку типа Миранды, если та не сопротивляется – несложно. А Миранда Кэтрин, или как называла ее про себя Лиля – Мири, не сопротивлялась. Ей было интересно. И надеть брюки, и поездить верхом по-мужски...

Последствий она пока не представляла. А Лиля не собиралась объяснять девочке, что местного пастера придется низводить и курощать по методу Карлсона. Может даже и плюшками. Или плюхами. На выбор.

Потом Лиля вернулась с ребенком в кабинет – и наступил кошмар.

Выглядело это так.

Лиля засовывала Миранду в сундук – и мелкая вышвыривала оттуда все, что там лежало. Лиля ловила, складывала в кучку, иногда проглядывала – и убедившись, что это – не то, начинала укладку следующей кучки.

Миранда была счастлива. Лиля довольна.

На письма графа Иртон к управляющему они наткнулись на третьем сундуке из шести. Письма отца к Лиле нашлись, по закону подлости, в последнем. Лиля так и думала, что управляющий их сберег. Такие вещи не выбрасывают. Если ты не Лилиан Элизабеттта Мариэла Иртон... Лиля впервые подумала о реципиентке с недовольством. Да, у тебя не лучшие данные и куча проблем. Но кто-то и вовсе с помойки в миллиардеры выполз.

А ты-то что делала кроме как лопала и плакала?

Розовым стенки обивала?

А самосовершенствоваться в голову не приходило, нет? Или заглядывало и в ужасе удирало?

Замурзанное и довольное дитё было отдано на руки Эмме с приказом умыть и переодеть. Ребенку, было заявлено, что от твоего пыльного вида со стола пироги убегут. Мири фыркнула, но увести себя позволила. И даже обещала не орать слишком громко.

А Лиля быстро проглядела связки писем от отца.

М-да.

Мужчины, что ж вы за народ?

Или все зависит от женщины?

И то, наверное, и другое...

С Красавицей Чудовище стало принцем. Со светскими дамами Принц стал Чудовищем. С Лилей отец обращался как с ребенком. На, деточка, конфетку, скушай – и не лезь ко взрослым. Главное, что ты жива-здорова. А остальное мелочи жизни.

Ни рассказов о своей жизни, ни каких-то серьезных расспросов, все письма примерно одного содержания. Только в первых попадаются пассажи ‘Альдонай заповедовал терпение...’, ‘жена должна повиноваться мужу...’, ‘Джес – достойный молодой человек...’.