Александр Шуваев - Гном. Трилогия

- Я тэбе скажу, как надо, я тэбе скажу, какой процент. Клады, я сказал, нэ твое дэло, новый сдэлаешь, вон тебе каскад поставили, какой говорил, а это - клады, я сказал!

- При такой степени обогащения речь не может идти не только о гарантиях, но и вообще...

- Жопа твоя будэт гарантией, понал? Жопа дорога, так сдэлаешь!

Назвать эту затею авантюрой будет, право же, совершенно недостаточно. Потому что авантюризм здесь переходит уже в новое качество. Многие подробности так называемой "истории БСБ", - относящейся к редкому жанру Страшного Анекдота, - до сих пор похоронены в архивах, и надежды на скорое опубликование остаются весьма ненадежными. Те, кто в курсе, тоже плавают в деталях. Кто говорит о "продукте 45", кто - о "продукте 55". Путаются также в размерах вкладыша, хотя почти в один голос утверждают, что он "имел форму параболоида вращения". Суть истории заключается в том, что в хвостовике бронебойной головки "Модификации "Т" выточили полость, в которую вложили кусок более-менее обогащенного урана. Степень обогащения была довольно порядочной, но при этом, конечно, очень далека от вожделенных 90%. Таким образом были экстренно модернизированы три бомбы, потому что на большее количество концентрата не хватило. Свою роль сыграло и уж вовсе смешное обстоятельство. Пара-тройка "УПАБ - 1400" разнесли бы здание заводоуправления вдребезги, вот только у Берия не было обычных бомб. Раньше не было нужды, а теперь обращаться к военным было ни в коем случае нельзя. Разумеется, здешнее тыловое начальство не знало ни подробностей, ни истинных масштабов происшедшего, но какие-то распоряжение они, безусловно, получили. А что-то, как обычно, дошло до них само. Так что, скорее всего, - не дали бы, а вот насторожиться - насторожились бы. Зато почти два десятка "Модификации "Т", окончательная сборка которых проводилась на подшефных производствах, в распоряжении наркома как раз были.

Узнав о мятеже и лозунге, под которым его подняли, Лаврентий Павлович мгновенно сообразил, что ему - конец при ЛЮБЫХ обстоятельствах и любом исходе дела. Можно сказать даже, что он запаниковал, но, разумеется, паника такого человека радикально отличается от паники простых смертных: это был какой-то совершенно фантастический сплав бурной деятельности, нечеловеческого напора, неординарных идей, неочевидных решений и даже гениальных озарений - с идиотизмом. Лучшим аналогом тут, хоть и не вполне точным, является картежный "запой" у азартного человека: не спал сутки, глаза болят от света, руки дрожат, проигрыш, потихоньку накапливаясь, стал безнадежным, - но он этого с какого-то момента не осознает. Ему все кажется, что вот-вот - и отыграется. Вот только придет счастливая карта. "Суженное" сознание перестает воспринимать что-либо, помимо комбинации в руках, и "заигравшийся" продолжает игру, все больше теряя связь с реальностью. Некоторые останавливаются и платят долг, становясь на грань разорения. А некоторые идут ва-банк.

Ко всему прочему, Лаврентий Павлович принял фенамин, к которому вовсе не имел привычки. Все наркотики коварны, но коварство амфетаминов состоит в том, что, в отличие от галлюциногенов, опиатов или даже банального алкоголя, они вовсе не создают ощущения "измененного сознания".

Потребителю кажется, что он мыслит, как обычно, только куда более свежо, ярко, и легко. Оригинально, творчески и изобретательно. На самом деле наркотик загоняет мышление еще глубже в тоннель "суженного сознания", действуя, в общем, в том же направлении, что и паника пополам с усталостью и возбуждением. А для состояния "суженного сознания" как раз и характерно принятие наиболее идиотских решений из всех возможных на основании совершенно вздорных и случайных обстоятельств, при полной уверенности, что решения эти - вообще единственно верные.

Лаврентий Павлович, например, был убежден, что сможет спасти и жизнь, и власть, совершив нечто уж вовсе неописуемое, разом изменив весь расклад сил, по сути - попросту сбросив с доски фигуры. Крупный человек даже мечется-то по-крупному.

В то время, пожалуй, ни у кого не было представления об истинной силе ядерного оружия, никто просто не отдавал себе полного отчета, что применение ОДНОГО "стандартного" боеприпаса представляет собой страшную катастрофу. Но он, даже в состоянии паники рассудил вполне здраво, что в любом случае не мешает иметь лишний козырь. И иметь возможность его разыграть. Так или иначе. Иногда само наличие угрозы бывает разрушительнее ее исполнения. Похоже, что именно по этой причине Лаврентий Павлович и "спроектировал" БСБ.

А еще он вычислил местонахождение Темных Сил. Незаурядные способности полицейского вкупе с большим, разнообразным опытом следователя, - и старого придворного! - в данном случае поднялись до уровня истинного искусства. До прозрения. Отрывочного факта относительно того, что Сталин улетел прямо из Кремля (!!!) на автожире (!!!) ему хватило, чтобы сделать фактически безошибочный вывод: Коба мог сесть в "мэльницу", пожалуй, только в одном-единственном случае. Приняв это сомнительное обстоятельство за исходное положение, нарком начал действовать уже целенаправленно. У него оставались жалкие обрывки прежних возможностей, но их хватило, чтобы подтвердить исходный вывод. Похоже, - все действующие лица, как нарочно, собрались в одном месте, а он во всяком случае ничего не терял. Потому что терять ему было больше нечего. Уж это-то он осознавал ясно, фенамин там или не фенамин.

- Нэт! У меня по крайней мере три способа контролировать дэло без его посредства. Я знаю. Им нэ менее квартала до сборки прототипа. Я ведь тоже... интэресовался, как работает атомная бомба. Чтоб простыми словами. Сказали: нэт. Будэт хоть чуть меньше, чем надо, и ничего не выйдет.

- Простите, товарищ Сталин, только врет вам Быстров. И вам врет, и Берия врал. И Курчатову. Мне не соврешь, потому что я знаю график монтажа и производительность оборудования.

- Зачем ему?

- Затем же, зачем у нас всего норовят заказать с запасом. На всякий случай. Что не так, - а у него запас. Удержится сейчас, или нет, - не знаю, потому что Берия будет давить страшно. Тут соблазн-то какой. Представляете себе, - одним махом и вас, и генералов, и правительство. А заодно и меня, грешного. Как опасного свидетеля.

- Это бэссмысленно. Ему тагда нэ удержать власть, и он это знает.

- В неразберихе можно хотя бы уйти. Прихватив с полпуда бриллиантов из Гохрана. А еще люди совершают отчаянные поступки от безысходности. Стоит ли рисковать-то?

- Всо равно. - Сталин медленно покачал головой. - Нэ верю. Это слишком.

- Согласен. Но меры по усилению ПВО объекта не помешают. А вот если он вдруг позвонит сюда...

- Товарищ Сталин. Вас к аппарату специальной связи товарищ Берия.