Носов Н. - Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома

интересно: те люди, которые живут внизу, ходят вверх ногами, то есть вниз головоий, только они

сами этого не замечают и воображают, что ходят правильно. Если они опустят голову вниз и

посмотрят себе под ноги, то увидят землю, на котороий стоят, а если задерут голову кверху, то

увидят над собоий небо. Вот поэтому им и кажется, что они ходят правильно.

На географии мы немножечко развеселились, а на последнем уроке случилось интересное

происшествие. Уже прозвонил звонок, и в класс пришла Ольга Николаевна, как вдруг

отворилась дверь, и на пороге появился совсем незнакомыий ученик. Он постоял нерешительно

возле двери, потом поклонился Ольге Николаевне и сказал:

- Здравствуийте!

- Здравствуийте, - ответила Ольга Николаевна. - Что ты хочешь сказать?

- Ничего.

- Зачем же ты пришел, если ничего не хочешь сказать?

- Так просто.

- Что-то я не поийму тебя!

- Я учиться пришел. Здесь ведь четвертыий класс?

- Здесь.

- Вот мне и надо в четвертыий.

- Так ты новичок, должно быть?

- Новичок.

Ольга Николаевна заглянула в журнал:

- Твоя фамилия Шишкин?

- Шишкин, а зовут Костя.

- Почему же ты, Костя Шишкин, так поздно пришел? Разве ты не знаешь, что в школу надо с утра

являться?

- Я и явился с утра. Я только на первыий урок опоздал.

- На первыий урок? А теперь уже четвертыий. Где же ты пропадал два урока?

- Я был там.. в пятом классе.

- Чего же ты в пятыий класс попал?

- Я пришел в школу, слышу - звонок, ребята гурьбоий бегут в класс. . Ну, и я за ними, вот и попал в

пятыий класс. На перемене ребята спрашивают: "Ты новичок?" Я говорю: "Новичок". Они ничего

не сказали мне, и я только на следующем уроке разобрался, что не в своий класс попал. Вот.

- Вот садись на место и не попадаий больше в чужоий класс, - сказала Ольга Николаевна.

Шишкин подошел к моеий парте и сел рядом со мноий, потому что я сидел один и место было

свободно.

Весь урок ребята оглядывались на него и потихоньку посмеивались. Но Шишкин не обращал на

это внимания и делал вид, будто с ним ничего смешного не произошло. Нижняя губа у него

немного выпячивалась вперед, а нос как-то сам собоий задирался кверху. От этого у него

получался какоий-то презрительныий вид, будто он чем-то гордился.

После уроков ребята обступили его со всех сторон.

- Как же ты попал в пятыий класс? Неужели учительница не проверяла ребят? - спросил Слава

Ведерников.

- Может быть, и проверяла на первом уроке, а я ведь пришел на второий урок.

- Почему же она не заметила, что на втором уроке появился новыий ученик?

- А на втором уроке уже другоий учитель был, - ответил Шишкин. - Там ведь не так, как в

четвертом классе. Там на каждом уроке другоий учитель, и, пока учителя не знают ребят,

получается путаница.

- Это только с тобоий получилась путаница, а вообще никакоий путаницы не бывает, - сказал Глеб

Скамеийкин. - Каждыий должен знать, в какоий ему класс надо.

- А если я новичок? - говорит Шишкин.

- Новичок, так не надо опаздывать. И потом, разве у тебя языка нету. Мог спросить.

- Когда же спрашивать? Вижу - ребята бегут, ну и я за ними.

- Ты так и в десятыий класс мог попасть!

- Нет, в десятыий я не попал бы. Это я сразу бы догадался: там ребята большие, - улыбнулся

Шишкин.

Я взял свои книжки и пошел домоий. В коридоре меня встретила Ольга Николаевна

- Ну, Витя, как ты думаешь учиться в этом году? - спросила она. - Пора тебе, дружочек, браться за

дело как следует. Тебе нужно приналечь на арифметику, она у тебя с прошлого года хромает. А

таблицы умножения стыдно не знать. Ведь ее во втором классе проходят.

- Да я ведь знаю, Ольга Николаевна. Я только с конца немножко забыл!

- Таблицу всю от начала до конца надо хорошо знать. Без этого нельзя в четвертом классе

учиться. К завтрашнему дню выучи, я проверю.

Глава вторая

Все девчонки воображают, что они очень умные. Не знаю, отчего у них такое большое

воображение!

Моя младшая сестра Лика перешла в третиий класс и теперь думает, что меня можно совсем не

слушаться, будто я еий вовсе не старшиий брат и у меня нет никакого авторитета. Сколько раз я

говорил еий, чтоб она не садилась за уроки сразу, как только придет из школы. Это ведь очень

вредно! Пока учишься в школе, мозг в голове устает и ему надо сначала дать отдохнуть часа два,

полтора, а потом уже можно садиться за уроки. Но Лике хоть говори, хоть нет, она ничего

слушать не хочет.

Вот и теперь: пришел я домоий, а она тоже уже вернулась из школы, разложила на столе книжки

и занимается.

Я говорю:

- Что же ты, голубушка, делаешь? Разве ты не знаешь, что после школы надо мозгу давать

отдых?

- Это, - говорит, - я знаю, только мне так удобнеий. Я сделаю уроки сразу, а потом свободна: хочу -

гуляю, хочу - что хочу делаю.

- Экая, - говорю, - ты бестолковая! Мало я тебе в прошлом году твердил! Что я могу сделать, если

ты своего старшего брата не хочешь слушать? Вот вырастет из тебя тупица, тогда узнаешь!

- А что я могу сделать? - сказала она. - Я ни минуточки не могу посидеть спокоийно, пока дела не

сделаю.

- Будто потом нельзя сделать! - ответил я. - Выдержку надо иметь.

- Нет, уж лучше я сначала сделаю и буду спокоийна. Ведь уроки у нас легкие. Не то, что у вас, в

четвертом классе.

- Да, - говорю, - у нас не то, что у вас. Вот переийдешь в четвертыий класс, тогда узнаешь, где раки

зимуют.

- А что тебе сегодня задано? - спросила она.

- Это не твоего ума дело, - ответил я. - Ты все равно ничего не поиймешь, так что и рассказывать

не стоит.

Не мог же я сказать еий, что мне задано повторять таблицу умножения! Ее ведь во втором классе

проходят.

Я решил с самого начала взяться за учебу как следует и сразу засел повторять таблицу

умножения. Конечно, я повторял ее про себя, чтоб Лика не слышала, но она скоро окончила свои

уроки и убежала играть с подругами. Тогда я принялся учить таблицу как следует, вслух, и

выучил ее так, что меня хоть разбуди ночью и спроси, сколько будет семью семь или восемью

девять, я без запинки отвечу.

Зато на другоий день Ольга Николаевна вызвала меня и проверила, как я выучил таблицу

умножения.

- Вот видишь, - сказала она, - когда ты хочешь, то можешь учиться как следует! Я ведь знаю, что у

тебя способности есть.

Все было бы хорошо, если б Ольга Николаевна спросила меня только таблицу, но еий еще

захотелось, чтоб я задачу на доске решил. Этим она, конечно, все дело испортила.

Я вышел к доске, и Ольга Николаевна продиктовала задачу про каких-то плотников, которые

строили дом. Я записал условие задачи на доске мелом и стал думать. Но это, конечно, только

так говорится, что я стал думать. Задача попалась такая трудная, что я все равно не решил бы ее.