Носов Н. - Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома

летом дни гораздо длиннее, и в это время было бы еще светло, и всем казалось бы, что еще рано.

Мама сказала, что у меня вечно какие-нибудь отговорки, и велела делать уроки. Я, конечно,

засел за уроки. То есть я засел за уроки не сразу, так как я очень устал на футболе и мне хотелось

немножечко отдохнуть.

- Чего же ты не делаешь уроки? - спросила Лика. - Ведь твоий мозг, наверно, давно отдохнул.

- Я сам знаю, сколько нужно моему мозгу отдыхать! - ответил я.

Теперь я уже не мог тут же сесть за уроки, чтоб Лика не вообразила, будто это она меня

заставила заниматься. Поэтому я решил еще немножечко отдохнуть и стал рассказывать про

Шишкина, какоий он растяпа и как он забыл на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с

работы папа и стал рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для

Куийбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне интересно было

послушать.

Моий папа работает на сталелитеийном заводе модельщиком. Он делает модели. Что такое модель,

наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить какую-нибудь деталь для машины из стали,

всегда нужно сделать сначала такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь

называется моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в опоку,

то есть в такоий вроде железныий ящик, только бездна, потом насыплют в опоку земли, и, когда

модель вынут, в земле получается углубление по форме модели. В это углубление заливают

расплавленныий металл, и когда металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме,

как была модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят чертежи, а

модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик должен быть очень умным,

потому что он по простому чертежу обязан понять, какую нужно делать модель, а если он

сделает модель плохо, то по неий нельзя будет отливать детали. Моий папа очень хорошиий

модельщик. Он даже придумал электрическиий лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные

мелкие части. А теперь он изобретает шлифовальныий прибор для шлифовки деревянных

моделеий. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такоий прибор, все

модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа приходит с работы, он всегда

сначала отдохнет немного, а потом садится за чертежи для своего прибора или читает книжки,

чтоб узнать, как что нужно сделать, потому что это не такая простая вещь - самому

придумывать шлифовальныий прибор.

Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я выучил географию,

потому что она самая легкая. После географии я взялся за русскиий язык. По русскому языку

нужно было списать упражнение и подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень

- одноий чертоий, приставку двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил англиийскиий язык и

взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я никак не мог догадаться,

как ее решить. Я сидел целыий час, пялил глаза в задачник и изо всех сил напрягал мозг, но

ничего у меня не выходило. Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало,

будто мне кто-нибудь в них песку насыпал.

- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя глаза уже сами собоий

закрываются, а ты все сидишь!

- Что же я, с несделанноий задачеий завтра в школу приду? - скачал я.

- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам сидеть! От таких

занятиий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего не соображаешь.

- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другоий раз, как уроки на ночь откладывать.

И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не стали кивать, и

кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в жмурки. Я протер глаза, снова стал

перечитывать задачу, но буквы не успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто

затеяли игру в чехарду.

- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.

- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.

- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.

Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог понять.

- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил папа.

- Нет, - говорю, - не объясняли.

- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в классе, а потом

задавала на дом.

- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не объясняет. Все только

спрашивает и спрашивает.

- Не понимаю, как это вас учат!

- Вот так. - говорю, - и учат.

- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?

- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.

- Ну-ка, покажи, какую задачу.

Я показал задачу, которую списал в тетрадь.

- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. Это ведь такая же

задача, как на дом задана! Значит, учительница объясняла, как решать такие задачи.

- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а здесь про каких-то

жестянщиков, которые делали ведра.

- Эх, ты! - говорит папа. - В тоий задаче нужно было узнать, во сколько днеий двадцать пять

плотников построят восемь домов, а в этоий нужно узнать, во сколько шесть жестянщиков

сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи решаются одинаково.

Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в голове спуталось, и я

совсем ничего не понимал.

- Экиий ты бестолковыий! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким бестолковым быть!

Моий папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет никаких

педагогических способностеий, то есть он не годится в учителя. Первые полчаса он объясняет

спокоийно, а потом начинает нервничать, а как только он начинает нервничать, я совсем

перестаю соображать и сижу на стуле, как деревянныий чурбан.

- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.

Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист бумаги и начинает

писать.

- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какоий будет первыий вопрос.

Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.

- Это понятно тебе?

По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже хотел спать и

поэтому сказал:

- Понятно.

- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда все будет попятно. Он

решил на бумажке второий вопрос:

- Понятно?

- Понятно, - говорю я.

- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.

- Нет, понятно, понятно.