Юрий Агеев - Монолог современника

умеет едва ли,

им много простится

за то, что не лгали.

Писали, как жили,

созвучно дыханью,

хором не нажили,

не снюхались с дрянью.

Биенье их мыслей

всех вывертов стоит.

Из всех, кто здесь тиснут,

их, может быть, двое.

Их встреча — мгновенье,

лишь шаг до погоста,

удел их — забвенье

в бeздарном потомстве.

Парят два поэта,

рифмуя над бездной,

на лучике света

эпохи железной.

1987

СВЯЗАННЫЙ ПАМЯТНИК

При жизни не могли —

связали после смерти,

хвалою оплели

и, как игрушкой, вертят.

На дерзкие слова —

продажный комментарий.

И слышится едва

протест в его гитаре.

Он не был лжив, как вы,

подчистившие строки,

неправедной молвы

паршивые сороки!

Размыто по стране

в пластинках и буклетах

по выгодной цене

отчаянье поэта.

За гробом шла толпа,

неся, как Спаса в силе.

Теперь он у столба,

привязанный к могиле.

1988

1989 год

________________

МОНОЛОГ СОВРЕМЕННИКА

Мне объявили, что мир воскрес,

что правде скостили срок.

Не верю! Учили, что нет чудес,

и я затвердил урок.

Я вздрагиваю от звона ключа,

боюсь крамольных идей.

Я знаю, что если где-то молчат,

то где-то пытают людей.

Я верю в гибель хороших чувств

и сказкам наоборот.

Когда я взятку даю врачу,

то знаю, что он берёт.

Когда мне скажут: «Убит поэт!», —

отвечу: «Убийцы — мы».

И что гекереновский нам сюжет,

когда здесь исчадья тьмы?

Я знаю, что каждый друг другу — волк,

предатель, подлец и гад.

Живу, как учили, не лезет в толк:

о чём они говорят?

1989

ПИСЬМО ОТ НОЧНОГО СТОРОЖА КАШПИРОВСКОМУ

Слышь, Анатоль Михайлович,

к вам пишет пациент!

Вот вы там всё захапали

к себе в один момент.

Всё лечите гипнозами,

втираете очки,

смеётеся над позами:

«Крутитесь, дурачки!»

Долбите нам Есенина,

Кольцова и т. д.,

и следом объяснения

о пользе и вреде.

Ну, как приворожённые

все женщины от вас.

Особо разведённые

шустрят на ваш сеанс.

Искусство это временно,

ненужное векам.

Что б, вместо баб беременных,

дать силы мужикам?

К вам деньги так и сыплются,

вам слава и почёт,

а мне и днём не выспаться,

и в ночь идти на пост.

Вот дали установку вы,

что подтвердит Кобзон,

как честно, не уловками,

он вами исцелён.

Я разом в телик зенками

упёрся, как дебил.

«Вдруг сказка — быль?» — кумекаю.

Кобзон не подтвердил.

Теперь скучаю сутками,

валяюсь на боку.

Разочарован жутко я.

Свободу — Чумаку!

1989

РОМАНС О НАПОЛЕОНЕ

Не сеял лён Наполеон, —

он города и пирамиды брал без боя.

Когда вы шли под стол пешком,

уже история запомнила героя.

Хоть ростом мал —

умом высок,

он горло рвал

за свой кусок.

Он не был хам,

не хуже всех,

и среди дам

имел успех.

Теперь гадай: с чего бы вдруг

в Россию ухнул он со славой и войсками?

Зачем он выбрал север, а не юг,

и не запасся для согрева коньяками?

— Как там Даву?

— Жуёт траву.

— Как там Мюрат?

— Себе не рад.

— Держись, Даву,

вернём Москву!

Крепись, Мюрат,

и жди наград!

Окончен путь его земной,

седеет армия усатых гренадеров,

но встанет за него стеной,

когда воскреснет он нечаянно, к примеру.

Тогда труби,

горнист, в поход!

Тогда враги

пойдут в расход.

Коврами выстелив поля,

быстрей закружится Земля...

ВО ВРЕМЕНИ УЖЕ НЕ АТОМ...

И.Бродскому

Во времени уже не атом,

а мир, который не взорвать,

жил тайный вождь семидесятых, —

неведомая нам тетрадь.

Он знал причины и истоки,

и там, где мы теряем след,

прокладывал он одиноко

свой путь в глубинах зим и лет.

Казалось: не уйти из круга,

так обозначено в судьбе...

Друзья стучали друг на друга,

чтоб стать усмешкой КГБ.

Он, презирая тех и этих,

не покидал своих вершин,

один, как перст, на белом свете,

и правый тем, что он один.

Уже душа была на нитях.

Едва осилив этот путь,

он не сказал: «Я — ваш учитель!»,

когда другие били в грудь.

Жил, и не стал душой бумажной,

не сдался в смутные года,

но сердце хрустнуло однажды

от ерунды, но так всегда...

1989

1993

_______________

«РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ»

Проснулись утром: вот запой,

аж руки скачут!

Не уважаешь? Бог с тобой!

Нельзя ж иначе!

Степан охнарики собрал,

Санёк бутылки,

Петруха бегал – их сдавал

стервозе Милке.

Опять поели кое-как,

запили водкой,

решили: это всё не так,

а надо вот как!

Раз Горбачёв – паршивый кот,

а Ельцин – сука,

пускай их парочка дерёт

друг дружку в муках.

Народ прикажет им: "Катись,

шпана, отсюда!"

Да только, вот, должон найтись,

чтоб не иуда.

Тянули жребий: Петьке – крест.

Запей обиды!

Давай, Петро, свинья не съест,

а Бог не выдаст!

Ментов – к ногтю, охрану снять,

всех амнистируй,

интеллигенцию сослать,

солдат кастрируй.

Дружкам – вина цистерны с три,

на первый случай.

Начальников в тюрьме запри

И там замучай.

А мы пойдём по городам

и дальним весям,

назло ОМОНу и ментам,

с весёлой песней!

С утра проснулись – ни глотка

и трёшник сдачи,

и морда, точно у хорька,

и руки скачут.

1993

1994

___________________

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО АНДРЕЮ ВОЗНЕСЕНСКОМУ

Мечтатель живёт под Москвою,

вкушая батон с колбасою,

он страждет в тиши о собратьях

и тянет из рюмочки «кьянти».

Он верит, что этой России

пророки нужны и мессии,

варьируя рифму для песен:

«Россия воскресе...».

Андрей Вознесенский, вы спите?

Куда вы ушли от событий?

На месте, где выросла плесень,

Россия воскресе?

Где кровь проливают народа —

свобода?

Икру умыкают и женщин,

нас с каждой минутою меньше,

и люди забыли про небо,

и просят не зрелищ, а хлеба.

Где номенклатурная сволочь

питает фашистов и морочь,

творит пред иконой знаменье

рукой зарубившею Меня,

в стране воровства и бесчестья

какая Россия воскреснет?

Когда в депутатов стреляли,

вы спали?

Спасайтесь, умеете если.

Россия воскресе?

Когда этот край станет глушью,

Россия останется в душах.

Склонится Господь над Россией:

— Земля, что молилась мне, ты ли?

1994

1995

___________________

РОЛАН БЫКОВ

Истории второй у нас не будет,

и жизни, также, а она — не штука.

Сброд в городах, бандиты лезут в люди,

вся вымерла вконец деревня Утка.

Невежество рычит тигриным рыком,

пришли с переоценкой бизнесмены.