Кевин Фонг - Extremes. На пределе

Утро старта было сырым, в воздухе пахло надвигающимся дождем. За последнюю пару дней тропические грозы налетали одна за другой, заливая землю и обрушивая на нее молнии. Летом погода на мысе Канаверал всегда непредсказуема, чистое синее небо через минуту заволакивают серые тучи, и мгновенно начинается ливень.

На сутки я прилип к метеорологическим интернет-сайтам, пытаясь разобраться во всех этих изобарах и радиолокационных изображениях. Я наблюдал за тем, как грозовые фронты зарождаются в море и продвигаются вглубь материка. Обычно эти сведения оставляли меня равнодушным, но сегодня в 11:21, мне буквально на десять минут просто необходимо было чистое безоблачное небо над космическим центром Кеннеди. И совершенно безразлично, какой будет погода до и после этого.

Именно на эти десять минут приходилось «пусковое окно» — астрономически подходящее время для запуска «Атлантиса». На эти короткие, мимолетные минуты Земля, вращаясь, разворачивала стартовый стол № 39-А в оптимальное положение, чтобы, когда будут запущены двигатели, вывести «Атлантис» — вместе с экипажем из четырех человек — на орбиту в нужном месте и в нужное время, обеспечив точную стыковку с Международной орбитальной станцией.

Сама станция двигалась вокруг Земли со скоростью примерно 27 тысяч километров в час. Такая огромная скорость позволяет станции удерживаться на постоянной орбите, преодолевая гравитацию и не падая на Землю.

Чтобы догнать станцию и встретиться с ней, «Атлантис» должен был развить такую же скорость. Шаттлу предстояло получить небольшой «пинок» от Земли и позаимствовать толику энергии от ее вращения. Как и все остальное на поверхности нашей планеты, стартовая площадка не пребывает в неподвижности. Она вращается вместе с Землей, со скоростью около тысячи километров в час, с запада на восток.

Ракеты используют это вращение, как прыгун в длину — разбег по дорожке. Однако основной разгон для ускорения до 27 тысяч километров в час кораблю дает мощь его ракетных двигателей.

Космос на редкость негостеприимен, даже враждебен. Но в случае орбитального космического полета основную угрозу для жизни человека представляет сам корабль и пусковые установки в действии. 400 километров — приблизительное расстояние от Земли до космической станции — казалось бы, не так уж велико. Однако в ракетостроении расстояние — не самое главное. Куда важнее победа над гравитацией и энергия, которая выделяется при выполнении этой задачи.

***

Итак, «Атлантис» уже стоял на пусковой площадке, возвышаясь на шестьдесят с лишним футов над уровнем моря. Колоссальных размеров оранжевый топливный бак за ночь был наполнен сотнями тысяч литров жидкого кислорода и водорода. Теперь это топливо потихоньку клокотало внутри герметичного бака на брюхе «Атлантиса».

Топливные трубы потрескивали и постанывали от разницы температур замороженного горючего и душного, почти горячего воздуха Флориды. Где-то шипели шланги, выпуская струйки пара. В момент запуска сжиженное топливо начнет поступать в три основных двигателя, расположенные в задней части «Атлантиса».

По бокам от топливного бака и орбитальной ступени располагались два твердотопливных ракетных ускорителя (ТРУ). Громадные, без малого четыре метра в поперечнике и примерно с олимпийский плавательный бассейн в длину, цилиндры были заполнены пятью тоннами перхлората аммония, смешанного с алюминием, — взрывчатой смесью, готовой в любой миг высвободить свою энергию.

Входящий в смесь полимер служит для связки, придавая веществу консистенцию пластилина. Когда включат зажигание, смесь вспыхнет (температура при этом будет сравнима с температурами на поверхности Солнца) и обеспечит мощнейшую стартовую тягу в первые две минуты.

«Атлантис» стоял здесь, на пусковой площадке, уже несколько недель, пока велись последние приготовления и доскональные проверки. Орбитальные ступени возвращались из космоса почти мертвыми: с обгоревшим корпусом, выработанным топливом и изношенными двигателями. Перед сотнями инженеров, отвечающих за возвращение всех систем в исправное состояние, стояла задача сродни реанимации.

Сегодня после долгой подготовки «Атлантис» наконец готов к выполнению своей новой миссии. Топливо на борту. Все, кто работал в зоне, кроме непосредственных участников, эвакуированы на расстояние более четырех километров. Находиться рядом с «Атлантисом» сейчас опасно: потенциальной энергии, заключенной в химикатах из внешнего топливного бака и в твердом топливе ракетных ускорителей, достаточно, чтобы махина весом две тысячи тонн отправилась в космос со скоростью в двадцать пять раз выше скорости звука. Источником стонов, кряхтения и шипения могли быть расширяющиеся газы и деформируемый металл. Для опытных, видавших виды инженеров и техников «Атлантис» был точно живое существо, медленно приходящее в себя после долго сна.

Утром в день запуска, против всех ожиданий, небо вдруг чудесным образом расчистилось. Мы с бешено колотящимися сердцами следили за тем, как сменяются цифры на электронных часах. Все боялись, как бы в последнюю минуту не обнаружилось поломки, из-за которой отложат старт. Но «Атлантис» был полностью готов.

Обратный отсчет дошел до нуля. Мы стояли и смотрели, как «Атлантис» взмывает в небо. Странное ощущение — как всегда при взлете ракеты, событии, немыслимом в естественном мире. Тяжелый, массивный предмет взмывает вертикально вверх куда быстрее, чем можно себе представить. Пламя из сопел, казалось, озарило весь облачный слой — и вот уже корабль исчез из виду. Я стоял не дыша, пока не отделились ракетные ускорители.

Экипажу на борту степень риска известна лучше других. Восходя на крутые склоны Эвереста, альпинисты иногда находят там тела погибших — отрезвляющее напоминание о возможных последствиях. Точно так же и астронавты прекрасно знают, что в определенный момент проходят высоту, на которой взорвался «Челленджер». А во время приземления могут ли они не вспоминать о том, как потерпела крушение «Колумбия», вернувшись на Землю в последний раз?

***

Если хочешь летать, вся хитрость в том, чтобы, падая на Землю, промахнуться. По крайней мере, так объясняет это Дуглас Адамс в своем цикле романов «Автостопом по галактике». Эта шутка на самом деле удивительно точно описывает то, что делают астронавты, направляясь к орбите. Они усаживаются в летательный аппарат, включают зажигание и несутся прочь от Земли до тех пор, пока не оказывается, что под ними уже нет планеты, на которую можно было бы упасть. А затем они начинают свободно падать, но это падение превращается во вращение вокруг земного шара. Их удерживает сила тяготения, так что они не могут ни вырваться из объятий Земли, ни вернуться на ее поверхность. Термин «полет по орбите» просто описывает акт постоянного падения на небесное тело, который, однако, не приводит к соприкосновению с ним.