Тори Халимендис - По ту сторону тьмы

Вельма приподнялась на локте и зевнула, сонно посмотрела на меня — и подскочила на кровати.

— Кто он? Рассказывай!

Я в который раз подивилась ее чутью.

— И как ты только все узнаешь?

Колдунья расхохоталась.

— Я ведь уже говорила тебе, что надо просто смотреть повнимательнее, наивная моя Северина. Ты босая, в ночной рубахе и мужском халате. Какие я могла сделать выводы?

— Неверные, — усмехнулась я. — Ничего не было, мы просто разговаривали.

— Это ненадолго, — авторитетно заявила Вельма. — Поверь моему опыту, с мужчинами, которые нам неинтересны, мы по ночам болтать не станем. А уж мужчина тем более не станет тратить время на женщину, которую не желает заполучить в свою постель. Во всяком случае, сном ради нее точно не пожертвует. Кто он?

— Анри.

— Расстроила ты меня, — беззлобно проворчала ведьма. — Мне он тоже больше всех приглянулся. Есть в нем что-то такое, привлекающее к нему. Он далеко не столь прост, как пытается казаться. Да ладно, на мой век мужиков хватит. И оставшиеся тоже, признаться, неплохи. Вот только как ты теперь будешь со своим незнакомцем из снов, а?

Упоминание о незнакомце словно окатило меня ледяной водой. Я бессильно опустилась в кресло и обхватила себя руками. Чуткая Вельма сразу же забеспокоилась, соскочила с кровати и бросилась ко мне.

— Что случилось, Северина? — встревожено спросила она.

— Этот незнакомец — он не просто сон, Вельма, — в отчаянии прошептала я и вцепилась пальцами в волосы. — Он настоящий, понимаешь? И он — Сумеречный.

— И где здесь повод впадать в панику? — скептически осведомилась колдунья.

Я изумленно воззрилась на нее.

— Разве ты не поняла? Он — Сумеречный, и он уверен, что я принадлежу ему.

— Вопрос в том, чего он хочет от тебя, Северина. Он пытался дать тебе какое-либо задание? Говорил о том, что ты должна сделать?

— Нет, — растерянно ответила я. — Ничего подобного.

— Значит, он просто хочет тебя как женщину. Подумаешь, беда! Тем более, что тебе были приятны его поцелуи. Получишь новый опыт, только и всего. Я бы с удовольствием поменялась с тобой местами.

И Вельма лукаво улыбнулась. Нет, никогда мне не понять ее до конца. Все-таки некоторые ее высказывания до сих пор коробили меня, несмотря на то, что я уже привыкла к своеобразным взглядам Вельмы на жизнь.

— Но он же Сумеречный!

— Вот и выяснишь, чем они отличаются от обычных мужчин. Готова поспорить, что отличий ты не найдешь.

— Ты неисправима, — пробормотала я, скрывая улыбку.

Вельме опять удалось невозможное: пугающая меня до дрожи в коленях ситуация в ее изображении выглядела даже смешной.

— Хотя, — протянула колдунья с усмешкой, — можно сказать, что ты неплохо устроилась: у тебя есть поэт наяву и незнакомец во сне.

Я вспыхнула от смущения. Как по мне, то одного Анри хватило бы с головой. С ним рядом было хорошо, тепло и уютно. Он заботился обо мне. Во время пути в Лерой постоянно оказывал мне мелкие услуги. Этой ночью согрел и отогнал призраков прошлого. А незнакомец меня пугал. То странное воздействие, что он оказывал на меня, внушало страх. Стоило ему прикоснуться ко мне — и разум мой туманился, а тело охватывало жгучее желание. Но когда возвращалась способность соображать, я понимала, что подобная реакция не может быть естественной. Скорее всего, незнакомец владел некими чарами, подавляющими мою волю.

— Анри пообещал мне рассказать о Сумеречных, — быстро перевела я разговор. — Якобы его предок вывел интересную теорию и описал ее в своем дневнике. Хочешь послушать?

— Услышать хочу, — серьезно сказала Вельма, — но с тобой к Анри не пойду. Он ведь звал тебя одну, так?

Я даже не знала, обрадовалась я или огорчилась. Не стану скрывать, мысли о поэте волновали меня, но и незнакомца я никак не могла выкинуть из головы. А Вельма в подобной ситуации была плохой советчицей: она четко выразила свое мнение совсем недавно, говоря о яви и сне. Но для меня, пусть незнакомец все еще оставался только призраком ночи, а поэт не делал никаких поползновений в мою сторону, такое положение дел выглядело неправильным. И я чувствовала, что ни одному из мужчин оно тоже не понравится.

Но в то же время мысль о встрече с Анри наедине, да еще ночью, волновала меня.

Я стояла в тайнике и перебирала ценности. К сожалению, ни о каких магических свойствах оказавшихся в моих руках вещей я и представления не имела. Вот, например, нить из крупного розового жемчуга с подвеской — большой жемчужиной грушевидной формы и на редкость необычного оттенка, отливавшего в золото. Это просто дорогое ожерелье или таинственный артефакт? Или кольцо с изумрудом — имеет ли оно особые свойства? Продав любую из драгоценностей, я могла бы годы жить, ни в чем не нуждаясь, но только ли из-за своей стоимости они оказались в тайнике, где хранилось самое ценное? Если бы я вдруг заметила недорогую побрякушку, то смогла бы точно сказать, что она очутилась здесь из-за своих особых свойств. Увы, но ничего подобного мне на глаза не попалось.

Пабло говорил, что артефакт должна активировать капля моей крови, но мысль порезать руку и испачкать все ценности я отбросила, как абсурдную. Помимо прочего, медальон Алексии мог оказаться не единственным артефактом моей семьи. Мало ли, к каким последствиям может привести случайная активация. Хорошо еще, если я просто вызову ливень, например. Ураган будет уже похуже. Ну а небольшому локальному землетрясению и вовсе никто не обрадуется.

Я отложила все медальоны, которые обнаружила, а потом, подумав, присоединила к ним и ожерелья с подвесками. Возможно, мои предки попытались как-то замаскировать амулет и переделали его, сделав частью другого украшения. Показать свои находки я планировала сначала Вельме — вдруг она почует магию от одной из них — и только потом Пабло.

Увы, но колдунья не смогла мне помочь.

— Если это — артефакты, то делали их далеко не глупцы, — с сожалением произнесла она. — И просто так свои секреты они не откроют.

— И ты совсем ничего не чувствуешь? — расстроилась я.

— Чувствую. За каждой из этих вещей тянется длинный след, уходящий в глубину веков. Слезы радости и горя, кровь и изломанные судьбы… Но это не то, что ты хотела бы услышать, не так ли?

От Пабло толку тоже оказалось мало. Сначала он накинулся на меня с расспросами о том, где я взяла драгоценности, и приуныл, поняв, что вразумительного ответа ему не дождаться. Потом он долго вертел каждую вещь в руках, внимательно разглядывал под лупой и разве что не пробовал на зуб. И наконец огорченно покачал головой.

— Нет, не то. Точного описания медальона Алексии у меня нет, но одно несомненно: его украшали рубины. Здесь же совсем иные камни.

При упоминании о рубинах сердце мое замерло на мгновение. Возможно, я действительно видела во сне настоящий артефакт? Но где же тогда он может быть спрятан?